[1969]. Само поведение гонца подтверждало правильность сообщений. На приеме у царя гонец, перечисляя титулы короля, назвал среди них «те городы, которые ныне за царским величеством»[1970]. Он же еще до приезда в Москву заявил, что «черкасы, де, ныне учинились под королевскою рукою»[1971]. 28 июня Я. Носовский с разрешения советников царя встретился с В. Госевским[1972], а 30 июня с гетманом встретились Б.М. Хитрово и думный дьяк Алмаз Иванов, чтобы узнать, что рассказал ему гонец о положении в Речи Посполитой[1973]. Сообщения В. Госевского вряд ли могли успокоить русское правительство. Он сообщал о приезде на сейм послов Запорожского Войска и о том, что на сейм приехали послы хана, которые «говорили чтоб с царским величеством не миритца да говорили о черкасех, что они против царского величества ратных людей стоят некрепко и чтоб им учинить посилок»[1974]. После беседы с Лосовским гетман снова подтвердил, что на будущих переговорах речь пойдет об уступке земель «по Поляновку»[1975]. Наконец, ссылаясь на то, что он слышал от Лосовского, гетман сообщил, что комиссары Речи Посполитой не согласятся ехать в Москву, особенно «корунные»[1976].
На следующий день, 4 июля, царь «указал», какой ответ дать на предложения Яна Казимира. Ответ должен был содержать «прежние речи»[1977], т. е. царь повторял свое предложение, чтобы представители Речи Посполитой приехали для переговоров в Москву. На время их путешествия в Москву и переговоров там царь выражал готовность прекратить военные действия. Комиссарам была послана «опасная грамота»[1978]. Повторяя свое предложение, царь, конечно, знал, что польско-литовская сторона его не примет. Очевидно, в начале июля 1659 г. царь и его советники не были намерены вести мирные переговоры с Речью Посполитой. По-видимому, по их представлениям отсрочка должна была привести к тому, что переговоры возобновились бы при более благоприятных для русской стороны условиях. Некоторые сведения, проливающие свет на планы русского правительства по отношению к Речи Посполитой, содержит грамота, отправленная 29 мая 1659 г. в Новгород в связи с приездом туда шведского гонца Адриана Мюллера[1979]. В ответ на возможные вопросы гонца «для чего… ратные люди в Великии Новгород збираютца», следовало объяснять, что готовится поход армии во главе с кн. И.А. Хованским «на неприятеля нашего польского короля». Таким образом, паузу в мирных переговорах, по-видимому, предполагали использовать, чтобы снова направить войска Новгородского разряда на земли Великого княжества Литовского. В той же грамоте предписывалось сообщить гонцу о победе, одержанной Хованским над литовским войском прошедшей зимой, когда были захвачены «бунчюк и знамена и пушки многие и обоз». С возобновлением военных действий от полководца ждали новых успехов.
Адриан Мюллер прибыл в Москву в июне 1659 г. одновременно с Яном Досовским. Гонец сообщил, что король предлагает провести мирные переговоры в сентябре месяце «меж Царевичева Дмитреева города и Колывани», назначенные королем послы Бенгт Горн и Густав Банер ждут в Таллине его возвращения из Москвы[1980]. Это говорило о заинтересованности шведской стороны в поисках мирного соглашения с Россией. Для определения позиции русской стороны имели значение приходившие в Москву информации о ходе войны Карла Густава с его противниками. Так, в апреле новгородские воеводы сообщали, что шведские войска трижды безуспешно штурмовали Копенгаген «и на тех… приступех многих свейских людей побили». В их же отписке говорилось, что на помощь датчанам идет голландская эскадра из 30 кораблей[1981]. В главном эта информация получила подтверждение вернувшегося в конце июня из ставки Карла Густава Михаила Маирова[1982]. Хотя шведские собеседники гонца говорили о том, что в ближайшее время последует капитуляция Дании[1983], его собственные наблюдения говорили о другом. Так, он сообщал, что шведские войска не только понесли большие потери при штурме Копенгагена, но датчане их и «из шанец вон выбили» и шведские войска отступили на 1,5 версты от города[1984]. Он же отметил, что 25 мая в Копенгаген пришла новая голландская эскадра, значительно усилившая уже находившийся там голландский флот[1985]. Правда, М. Маиров сообщал и о приходе на помощь к шведам в конце апреля английской эскадры[1986] (а это означало, что союзники не оставляют Карла Густава без поддержки), но положение шведского короля было трудным и он был явно заинтересован в сохранении мирных отношений с Россией[1987]. Можно было воспользоваться этими трудностями, чтобы добиться заключения соглашений, выгодных для русской стороны. Во время переговоров А. Мюллеру дали понять[1988], что Алексей Михайлович готов обменять занятые русскими войсками земли в Ливонии на Ингрию и Карелию[1989]. В Москве, очевидно, предполагали на новых переговорах добиться того, чего не удавалось добиться в Валиесаре.
Окончательного решения о характере возможных соглашений со Швецией в Москве еще не было принято. Хотя представители на переговоры были назначены, но инструкций они не получили. А.Л. Ордин-Нащокин запрашивал у царя, какие условия «вечного мира» следует предлагать шведской стороне и какие могут быть условия соглашения о союзе против Яна Казимира[1990]. Как бы то ни было, грамота, врученная А. Мюллеру 5 июля, содержала сообщение, что русские представители на мирные переговоры назначены «давно и с Москвы они отпущены» и они должны договориться со шведскими представителями о времени и месте проведения переговоров[1991]. Это означало, что русское правительство откладывало начало переговоров с Речью Посполитой в ожидании результатов русско-шведских переговоров, которые могли бы принести России усиление ее позиций.
Частью задуманного плана действий стало решение о развертывании крупных военных действий на территории Великого княжества Литовского. Здесь и летом 1659 г. удалось добиться определенных успехов. Так, в начале июля посланный П.А. Долгоруким полк А. Трауернихта занял Минск и нанес поражение войскам полковника Мурашки[1992]. Это был важный шаг по пути восстановления русских позиций на восток от Березины. За ним должны были последовать и другие. В начале августа ожидался поход войск Новгородского разряда во главе с И.А. Хованским в западные уезды Великого княжества «меж Вильно и Ковно»[1993].
Планы эти встретили горячую поддержку А.Л. Ордина-Нащокина. В своей записке царю он советовал не заключать перемирия с Речью Посполитой, которое предлагают Ян Казимир и Павел Сапега. Они хотят лишь выиграть время, так как литовское войско не хочет воевать, не получая жалованья. Следует поэтому не только отправить в поход войска И.А. Хованского, но и заключить со шведскими послами соглашение о совместном походе русских войск из Полоцка и армии Дугласа на польского короля и начать войну «нынешним летом». Это приведет к тому, что перейдут в наступление и шведские войска на территории Пруссии[1994]. Так рисовались А.Л. Ордину-Нащокину летом 1659 г. перспективы русско-шведского сближения. Ход переговоров со Швецией должен был показать, реальны ли эти возможности.
Кроме того, в Москве ожидали благоприятного перелома в развитии событий на Украине. Победа русской армии над Выговским и его сторонниками привела бы к восстановлению русского протектората над Войском Запорожским, а это позволило бы на будущих переговорах с Речью Посполитой занять гораздо более твердую позицию. События на Украине приняли, однако, другой оборот.
С первых месяцев 1659 г. крымский хан Мухаммед-Гирей стремился оказывать всякую поддержку Выговскому. Уже в письме от 16 марта 1659 г. хан добивался от Яна Казимира, чтобы на помощь казакам, выступающим против русских войск, была послана пехота и пушки[1995]. Тогда же хан посылал послов к коронному войску, убеждая его вернуться на службу[1996]. Весной было достигнуто и соглашение о совместных действиях войск Выговского и орды, о чем хан извещал короля в своем письме. 19 мая Мухаммед-Гирей выступил в поход с главными силами орды. Орда и войска Выговского соединились за Днепром, недалеко от Конотопа[1997]. Приход на Украину главных сил орды во главе с самим ханом Мухаммедом-Гиреем привел к перемене в соотношении сил. После соединения орды с войском И. Выговского союзники перешли в наступление и 29 июня под Конотопом произошло сражение с армией А.Н. Трубецкого. Сообщения, поступившие в Посольский приказ, позволяют составить довольно точное представление о ходе сражения. Авангард армии («передовой полк») во главе с воеводами С.П. Львовым и С.Р. Пожарским смело атаковал противника, но попал в засаду и был окружен. Оказавшиеся в окружении ратные люди были «смертно побиты». После этого главные силы армии «табором» стали отступать к Путивлю, отражая огнем атаки противника, стремившегося «разорвать» обоз. Этого добиться не удалось, и А.Н. Трубецкой смог привести свое войско на русскую границу