[2446]. Весной 1660 г. перед началом новой военной кампании гетман просил, чтобы царь «ратным своим людем в полон християн Малой России на Подолье и на Волыни имати не велел», и эта просьба была также удовлетворена[2447]. Уже после принятия Переяславских статей власти гетманства добивались от В.Б. Шереметева размещения русского гарнизона в Белой Церкви «для обереганья от приходу воинских людей»[2448]. К тому же во время переговоров, предшествовавших заключению соглашения, выяснилось, что польская сторона намерена внести в Гадячский договор невыгодные для украинской стороны изменения, с чем представители Войска Запорожского вынуждены были согласиться[2449].
Как представляется, важную роль сыграла усталость украинского общества от долголетней бесконечной войны, его стремление к установлению мира. В пользу такой точки зрения говорят некоторые важные детали, связанные с подготовкой условий мирного соглашения для переговоров 1660 г. Как известно, предложения украинской стороны предусматривали, что, если не удастся добиться лучшего, то восточные границы гетманства должны соответствовать границам Запорожского Войска по Зборовскому договору 1650 г.[2450]. Когда послы уже находились на месте переговоров, они получили новые инструкции от Ю. Хмельницкого, датированные 5 мая 1660 г. В них содержались дополнительные сведения о том, где должен проходить южный участок границы, установленной Зборовским договором, а также дополнительное очень важное указание: «А естли будет изволенье царского величества, чтоб иноко сталося, и на том перестать надобно, хотя велят и Чигирина уступить»[2451]. Те же указания, что в случае необходимости следует пойти на уступки, содержатся и в письме Ю. Хмельницкого послам от 31 мая[2452]. Это показывает, что казацкая верхушка готова была пойти на серьезные уступки, чтобы сохранить мир. И стремление к миру характеризовало не только ее настроение. Так, наказной стародубский полковник Петр Рославец 30 мая писал В.Н. Золотаренко: «желают все себе, как и Москва, чтоб покои учинить вам с польским королем»[2453].
Первоначально, по-видимому, казацкой верхушке казалось, что мир может быть установлен с помощью России. Осенью 1660 г. более сильной представлялась явно Речь Посполитая, опиравшаяся на союз с Крымом. Она могла продиктовать свои условия мира побежденному противнику. Следовательно, нужно было договариваться с ней. На бытовом уровне соответствующие настроения отразились в известных словах «казаков и черни» Лубенского полка, обращенных к посланцу царя Алексея Михайловича Феоктисту Сухотину: «Хто, де, будет силен, того, де, и мы»[2454]. Имело значение и то, что в лагере Ю. Хмельницкого находились полки с Правобережной Украины, в их среде сторонники соглашения с Речью Посполитой пользовались большим влиянием.
России и русской внешней политики непосредственно касались те условия казацко-польского соглашения, которые предусматривали, что Войско Запорожское разрывает отношения с Россией, входит в состав Речи Посполитой, принимает на ее стороне участие в войне с Россией и не предпринимает никаких нападений на владения крымского хана. Ряд более конкретных условий предусматривал, что гетман, выделив два полка в помощь польскому войску против Шереметева, должен направиться на Левобережную Украину для уничтожения находившихся там в городах русских гарнизонов. Одновременно гетман должен был приказать Нежинскому и Черниговскому полкам отделиться от армии Ю.А. Долгорукого и присоединиться к Войску Запорожскому или к войскам Речи Посполитой[2455]. Соотношение сил на театре военных действий тем самым резко изменилось не в пользу России.
Принятое решение оказалось фатальным по своим последствиям. Речь Посполитая не оказалась настолько сильной, чтобы своим решением установить желательный мир в Восточной Европе. Опыт ближайших лет показал также невозможность сосуществования Запорожского Войска, как особой административно-политической структуры, с Речью Посполитой. Наконец, это решение привело к расколу в среде казачества, а затем и к войне между отдельными частями ранее единого Запорожского Войска. Все это стало очевидным, однако, лишь по истечении определенного промежутка времени. Ближайшим же последствием заключения соглашения стало резкое ухудшение положения окруженной армии Шереметева.
Дело было не только в том, что с переходом Запорожского Войска на польскую сторону у армии больше не было шансов вырваться из окружения. Положение усугублялось тем, что заключенное соглашение распространялось и на те казацкие полки, которые стояли в одном лагере с русским войском. Уже 11 октября Т. Цюцюра с частью казаков оставил лагерь и перешел на польскую сторону, другие казаки не последовали его примеру, но Шереметев опасался, что при случае они попытаются это сделать[2456]. По сведениям, которыми располагал Яким Сомко, Ю. Хмельницкий предлагал Шереметеву капитулировать на условиях, что он отдаст пушки и знамена, а войско получит возможность «за провожатыми ляцкими» отойти к Смоленску, но воевода ответил: «умираю сам и со всеми ратцыми людьми, а знамен царских и наряду… не отдам»[2457]. Однако шло время и положение войска все более ухудшалось. Как позднее сообщал В.Б. Шереметев киевскому воеводе кн. Ю. Барятинскому, «люди померли многие» от голода и болезней, распространявшихся в лагере, расположенном в болотистой низине. «Лошади у ратных людей с голоду померли все, — писал В.Б. Шереметев, — и пороху, и свинцу у нас не стало». Поэтому он все же решился вступить с польскими военачальниками в переговоры о капитуляции, «не похотя государевых людей в плен и в разхищенье подать»[2458]. Соглашение о капитуляции было подписано 21 октября.
Условия капитуляции были гораздо более суровыми, чем условия капитуляции армии М.Б. Шеина под Смоленском в 1633 г. Армия должна была отдать не только пушки и знамена, но и все ружья и снаряжение, только В.Б. Шереметев и полковники могли сохранить личное оружие. В.Б. Шереметев, полковники и дети боярские должны были принести присягу, что в дальнейшем не будут участвовать в войне против Речи Посполитой. Кроме того, в соглашение было внесено условие, что из городов на территории Левобережной Украины должны быть выведены русские гарнизоны. До того, как это условие будет выполнено, В.Б. Шереметев и 300 детей боярских должны были остаться заложниками у коронных гетманов и нурадина[2459]. Таким образом, соглашение о капитуляции было одновременно соглашением об уходе русских войск с территории Украины.
Убеждая в правомерности принятого решения, В.Б. Шереметев писал одному из киевских воевод, кн. Ю. Барятинскому: «А в Киеве и в Чернигове, и в Переяславе и в Нежине великого государя ратным людем быть не у чего», так как все Запорожское Войско перешло на сторону короля. Другому киевскому воеводе И.И. Чаадаеву он также писал, что, поскольку «казаки отступили, городы крепки не будут, только людей потерять»[2460]. Жестокая ирония судьбы состояла в том, что даже такой дорогой ценой ему не удалось сохранить доверенное ему царем войско. В переговорах с Шереметевым не участвовали и не брали на себя никаких обязательств татарские военачальники, и, как показал последующий ход событий, это было вовсе не случайно. 25 октября войско Шереметева и находившиеся вместе с ним казаки вышли из лагеря, сложили знамена и сдали оружие. После этого на них безоружных напали татары и стали угонять их в полон. Русские ратные люди дрались ножами и голыми руками, убили многих татар, но без оружия, конечно, не могли противостоять многочисленной татарской коннице. Коронные гетманы не только не протестовали против такого нарушения условий капитуляции, но по требованию нурадина выдали Шереметева и еще 10 знатных лиц из числа пленников, которых татары увели с собой в Крым — свидетельство глубокой зависимости Речи Посполитой в тот период времени от своих татарских союзников[2461]. Если армия Хованского понесла потери в битве при Полонке, то армия Шереметева — главная русская военная сила на Украине — была полностью выведена из строя.
Таким образом, поздней осенью 1660 г. русская военная кампания на Украине завершилась военной катастрофой. Налицо было и серьезное политическое поражение в борьбе за украинское общество. Гибель армии Шереметева и переход Запорожского Войска под власть польского короля означали, что поставлен под сомнение один из главных итогов перемен в Восточной Европе — присоединение Украины к Русскому государству.
В Москве не сразу осознали весь размах произошедшей катастрофы. Объяснялось это не только значительной отдаленностью русской столицы от театра военных действий, но и характером первых поступивших в Россию известий об «измене» Запорожского Войска. По-видимому, первым лицом, осведомившим об этом русские власти, был переяславский полковник Яким Сомко, собиравший войска, чтобы идти на помощь против поляков к гетману и В.Б. Шереметеву. 12 октября, после того как, узнав о соглашении «с ляхами», войско разошлось из Триполя, он написал киевскому воеводе И.И. Чаадаеву о том, что произошло[2462]. Когда 15 октября он прибыл в Переяслав, аналогичное письмо было отправлено Г.Г. Ромодановскому