[176]. Однако утверждение о немцах как об основной силе, противостоявшей партизанам, опровергает ряд документов Локотского самоуправления. Так, летом 1942 года Каминский затребовал у бургомистров районов сведения о количестве могил немецких военнослужащих[177]. Согласно полученным отчетам, количество немецких могил в округе оказалось весьма незначительным. В частности, на территории Николаевского старостата Брасовской волости оказалось всего две могилы, Сныткинского — 17 могил, Сникинского — 15 могил, в остальных старостатах немецких могил не было[178]. А по Тучковскому старостату Глодневской волости обнаружилось всего 6 могил (четыре в поселке Гремучье и две в поселке Трояновский)[179]. На территории Хотеевской волости немецких захоронений вообще не оказалось[180]. Если учесть, что трупы убитых немцев вряд ли могли каждый раз бесследно исчезать с поля боя, следует согласиться с тем, что количество немецких солдат, убитых на территории округа (по крайней мере, за учтенных десять месяцев оккупации), было небольшим. Интересны данные отчета Кокоревского партизанского отряда, оперировавшего на территории ЛАО, согласно которому отрядом с ноября 1941 по май 1942 года уничтожено 249 полицейских и всего 7 немцев[181]. Все это в совокупности указывает на относительно низкое количество германских войск и высокую концентрацию локотских вооруженных сил, участвовавших в боях с партизанами.
Согласно сообщениям окружного самоуправления, моральное состояние партизан с наступлением холодов падало. Об этом свидетельствуют и учащавшиеся в этот период их попытки налетов на населенные пункты с целью добычи продовольствия и теплых вещей. Так, партизаны неоднократно нападали на Владимирский, Холмечи, Хутор-Холмецкий, Лагеревку, Тростную, Кокушкино, Дерюгино.
В мае—июне 1943 года с целью обеспечения надежного тыла во время проведения вермахтом операции «Цитадель» германским командованием была предпринята самая крупная за годы войны антипартизанская операция «Цыганский барон». Кроме бригады Каминского в ней участвовали части нескольких немецких дивизий, в том числе двух танковых, русский добровольческий полк «Десна»[182], 57-й русский полк «Вольного казачества», кавалерийская группа «Трубчевск», 12 отдельных батальонов РОА, а также крупные силы полиции при поддержке танков и авиации. В ходе начавшегося 20 мая наступления немцы и коллаборационисты повели одновременное наступление на партизанские лагеря с севера, востока и юга с задачей окружить партизан и, прижав их к реке Десна, уничтожить.
Характеризуя эту операцию, начальник Орловского НКВД К.Ф. Фирсанов в своих послевоенных воспоминаниях назвал ее «широкой карательной экспедицией против народных мстителей» и констатировал, что в этот период «в партизанском крае сложилась тяжелая обстановка»[183]. Орловский штаб партизанского движения докладывал 21 июня 1943 года на пленуме Орловского обкома ВКП(б), что против партизан были выставлены крупные силы противника. 18 мая они подошли в район Навли, с ходу организовали наступление и «благодаря своему превосходству потеснили партизанские отряды северной группировки», заняв к 20 мая исходное положение на рубеже Алтухово, Кокоревка, Теребушка, Гаврилова Гута. На рубеже Старая Гута, Васильевка, Белоусовка против партизан наряду с 221-й гренадерской дивизией выступил русско-немецкий батальон. В этот же день противник, наступая с севера, востока и юга, стал окружать партизан и, постепенно сжимая кольцо, теснить их к реке Десна. В результате пятнадцатидневных боев группировке партизан были нанесены большие потери, но она избежала полного уничтожения[184]. Партизанский командир В.К. Морозов в мемуарах писал, что в южных районах Орловской области наряду с частями 7-й немецкой армии и Королевской дивизии против партизан действовали «бригады изменника родины Каминского и 18 гарнизонов полиции», что представляло собой силу, «вдвое превышающую численность партизан»[185].
В ходе операции частям РОНА пришлось вести борьбу с партизанами и за пределами округа. Так, в июне 1943 года 1-й и 5-й полки РОНА вместе с двумя немецкими дивизиями участвовали в ликвидации в лесах Трубчевского района крупного партизанского соединения численностью до 6 тысяч человек. Обе стороны понесли большие потери. Эти трудности усугублялись для партизан тем, что в период операции продолжались переходы партизан на сторону каминцев, в том числе группами.
Так, по данным С. Штеенберга, в конце весны 1943 года в Локоть прибыл целый партизанский отряд из 80 человек с командиром во главе[186].
В ходе операции «Цыганский барон» наступающим удалось занять ряд населенных пунктов, а также партизанских лагерей, однако основные силы партизан сумели вырваться из окружения и избежали полного уничтожения.
Согласно данным, фигурирующим в итоговом донесении 2-й танковой армии, потери партизан в ходе операции составили 3152 человека, в том числе 1584 убитых, 1568 взятых в плен, из которых 869 человек оказались перебежчиками. Кроме того, было ликвидировано 207 партизанских лагерей.
Центральный штаб партизанского движения сообщил о потерях с 1 мая по 1 июля 1943 года в 4700 человек, то есть о сокращении численности партизан с 14 323 до 9623 человек. Разница в 699 человек, вероятнее всего, объясняется недоучетом со стороны немцев.
В этот сложный для партизан период времени, очевидно рассчитывая на их полное уничтожение, Каминский обратился с посланием, убеждая партизан в бессмысленности сопротивления и предлагая сдаться. Кроме этого, отделом пропаганды вермахта было выпущено несколько видов листовок, которые при помощи авиации сбрасывались в местах сосредоточения партизан. Органами НКВД от имени партизан было составлено ответное письмо Каминскому, текст которого зачитали в каждом партизанском отряде и опубликовали в советской газете «Орловская правда».
Уместно привести его полностью.
«Главному предателю, фашистскому холую, сиятельному палачу русского народа, шлюхе гитлеровского притона, кавалеру ордена в мечах и осинового кола, обер-бурго-мистру Каминскому. На твое письмо шлем мы ответное слово. Мы знаем, что ты — изменник! Ты предал Родину за чины и ордена. Ты был троцкистом, тебе не впервые торговать Родиной и кровью русского народа.
Мы били тебя с твоей поганой полицией. Вспомни, как, удирая от партизан, ты потерял свои грязные портки и кожанку. Дрожи еще сильнее, сволочь! Слышишь канонаду? То наши советские пушки рвут в клочья твоих хозяев-немцев. Ты содрогаешься при разрыве наших приближающихся снарядов. Дрожи еще сильнее, знай, что час расплаты близок.
Мы были мирные люди — добрые хозяева, ласковые отцы, мужья и братья. Немецкие двуногие звери и твои бандиты посеяли зло и ненависть. Волки лютые, людишки без чести и совести! Это вы залили кровью нашу землю, опозорили наших жен, сестер, невест, угнали свободных советских людей на немецкую каторгу.
И как ты, палач и злодей, после всего этого вздумал пригласить нас к себе в плен?
Мы народ не из нежных и своей брехней нас не возьмешь, не запугаешь.
Ты всю жизнь торговал телом и своей совестью, ты, как старая проститутка, содержательница бардаков, торгуешь и теперь жизнью русских людей.
Так как же ты, грязная сволочь, посмел обратиться к нам, смердеть наш чистый воздух? Не в предчувствии ли окончательного разгрома фашистских орд, ты завыл, как шакал?
Короток наш разговор с тобой. Вот тебе последнее слово наше: придем скоро, скорее, чем ты ожидаешь. Красная Армия бьет немецких разбойников на востоке, Америка, Англия — с запада и юга. Так не пеняй, смрадный Иуда, когда на твое приглашение мы, партизаны, двинем с Красной армией с юга и севера, с востока и запада. Мы придем мстить, и месть эта будет беспощадной. Солдат и полицейских, обманутых тобой, мы пригласим в гости, мы их помилуем, если они вовремя опомнятся. А для тебя мы приготовим осиновый кол и петлю с большим узлом под подбородком.
До скорого свидания, обер-палач! Долизывай, пока еще жив, щетинистые зады твоих немецких генералов.
Партизаны Орловщины»[187].
Составители этого яркого текста, очевидно, опирались на письмена партизан, которые те составляли в ответ на обращения Каминского. Так, бывшая партизанка Е.Н. Анищенко вспоминает об одном «ответном письме» Каминскому, появившемся после того, как в конце сентября 1942 года самолеты разбросали над местами скоплений партизан очередной призыв обер-бургомистра, призывающий переходить на сторону РОНА и, по возможности, приводить с собой связанных комиссаров. Партизан В.В. Навроцкий, в стиле казаков-запорожцев, сочинил ответ следующего содержания: «Фашистский холуй и ублюдок ты, Каминский! Подлец и шпион немецкий! Ты предал свою Родину и принес много горя и страданий нашему народу. Патриотов Родины ты, изверг в обличье человеческом, истязаешь страшными пытками, расстреливаешь без суда и следствия, вешаешь и даже живьем сажаешь на заостренный осиновый кол. Но тебя, подлеца и предателя, мы обязательно поймаем. Тогда тебе, гад ползучий, придумаем особую кару, чтобы ты визжал и корчился, как на страшном суде»[188].
Помимо РОНА борьбу с партизанами на территории округа вели и немецкие спецслужбы, в частности уже упомянутое Локотское отделение Абвергруппы-107 «Виддер», подчиненное штабу 2-й танковой армии. Оно занималось разведывательной и контрразведывательной работой. В «Виддере» наряду с немцами служило немало русских сотрудников. При помощи забрасываемых в партизанские отряды агентов «Виддер» выявлял оперативные планы партизанского командования, парализовывал деятельность партизан на основных коммуникациях к фронту, осуществлял убийства партизанских командиров