рченные души, и вот как говорит о нем молодой Жихарев в своем дневнике: «Это человек тихий, скромный и молчаливый; живет более жизнью созерцательною, однако ж не забывает исполнить и некоторые светские обязанности в своем кружке. Ростом не мал, худощав и физиономию имеет бесстрастную». Походяшин никогда не говорил иначе, как вдвоем или втроем; при лишних людях он был молчалив и мог казаться человеком очень ограниченным. «Был некогда очень богат, но призревал нища и убога и отдал все в заем Богови. Теперь сам немного разве богаче Максима Ив. (Невзорова)». Таким казался Походяшин С. П. Жихареву в 1806 году[204].
Более замечательными фигурами среди второстепенных мартинистов были, как сказано выше, И. П. Тургенев и А. М. Кутузов.
II
Иван Петрович Тургенев происходил из дворян Симбирской губернии, но родился в Сибири (21 июня 1752 года), на линии, где временно по делам службы проживали его родители: Петр Андреевич и Анна Петровна Тургеневы. Рос и воспитывался Иван Петрович в Симбирской губернии, в родовом имении Тургеневых и самом Симбирске. Из первоначального, домашнего обучения, о котором до нас не дошло известий, он вынес отличное знание немецкого языка. Для того времени это факт обычный: провинциальные дворяне изучали именно немецкий язык. В 1767 году молодой Тургенев был привезен в Москву и записан (24 августа) в Санкт-Петербургский пехотный полк сержантом, а на самом деле поступил в Московский университет и оставался в нем до конца 1770 года. По окончании университета Тургенев был определен в военную службу сержантом в Санкт-Петербургский пехотный полк, из которого затем переведен в Московский легион. Многолетняя и трудная военная служба закончилась 21 апреля 1789 года, когда Тургенев вышел в отставку, получивши при этом последний военный чин – чин бригадира. Так не блестяще завершилась его военная карьера и вообще государственная служба; она возобновилась уже на гражданском поприще только через семь лет, при императоре Павле.
Иван Петрович Тургенев
Гораздо важнее и плодотворнее была не служебная, а частная, общественная деятельность Тургенева, именно: масонская, литературно-просветительская. Тургенев, по собственному признанию, принят был в масонский орден в октябре 1776 года, то есть еще тогда, когда находился в Крымском корпусе на юге. Вслед за этим он, перебравшись в Петербург, сблизился с кружком Новикова и вошел в число тех девяти братьев, которые из двух лож: «Урания» и «Астрея» – составили новую ложу – «Гармонию». Среди этого ядра будущих мартинистов были А. М. Кутузов и В. В. Чулков, с которыми Тургенев подружился на всю жизнь, точно так же, как и с самим Новиковым.
Год рождения Алексея Михайловича Кутузова нам неизвестен, но как товарищ и друг Радищева (р. 1749) и Тургенева (р. 1752) он мог быть их сверстником, и тогда год его рождения падает на 1749–1752 годы. Достоверно не установлено, учился ли он в Московском университете и был ли уже тогда знаком с Тургеневым. Одно хорошо нам известно, что до 1766 года Кутузов несколько лет находился пажом при особе императрицы Екатерины II[205]. По собственным словам Кутузова, он был пажом при Екатерине II вместе с Радищевым, с которым прожил неразрывно и даже в одной комнате 14 лет, то есть до самой женитьбы последнего. Пробыв при императрице пажами около четырех лет, они были в 1766 году отправлены в Лейпцигский университет для изучения юридических наук и оставались там до 1771 года[206].
В конце 1771 года Кутузов и Радищев возвратились в Петербург и поступили на службу в Сенат – протоколистами, причем жили вместе в одной и той же квартире и в одной комнате. Они так основательно забыли русский язык, что им пришлось изучать его снова. В Сенате Кутузов оставался до 1775 года, то есть до женитьбы Радищева, или даже до 1776 года, после чего уехал в армию. Очевидно, в эту эпоху он сблизился с Новиковым и его друзьями, как то: В. В. Чулков, И. П. Тургенев и другие. Потом, служа в армии, он считался членом их масонской ложи («Гармония»); а когда они переселились в Москву, имея в виду заняться масонско-просветительской деятельностью, то Кутузов и там не порывал с ними связи и, кажется, не один раз навещал их, как это можно догадываться по письмам, хранящимся в тургеневском архиве Академии наук. Также скоро возобновились у него сношения и с Радищевым: через несколько лет они вступили в переписку, и дружба их стала еще теснее, невзирая на то что во время разлуки образ их мыслей сделался «весьма различен»; но они хотя и спорили, а любили друг друга, «ибо видели ясно, что разность находилась в их головах, а не в сердце»[207].
В какой полк армии уехал Кутузов в 1775–1776 годах, мы не знаем, но приблизительно с 1780 года он находился в Луганском полку М. И. Голенищева-Кутузова, знаменитого впоследствии князя Смоленского; следовательно, принимал участие в подавлении восстания крымских татар (1782–1783). От этого периода имеются интересные письма, находящиеся в Академии наук (архив братьев Тургеневых). Но в январе 1783 года Кутузов выходит в отставку, поселяется в Москве, в Переводческой семинарии Новиковского кружка, и делается членом «Дружеского ученого общества» и участником всех предприятий Типографической компании, внеся в складочный капитал 3000 рублей.
III
Вот некоторые сведения из биографии Тургенева и Кутузова до их совместной жизни в Москве (1783–1787). Мы переходим к ней. Это была блестящая эпоха деятельности Новиковского кружка, и на долю обоих друзей выпала значительная, даже крупная, хотя и малооцененная роль. Как мы знаем, оба они внесли в общее предприятие значительные суммы. Но помимо денег, они внесли еще свои знания, дарования и огромный труд, которые, несомненно, должны цениться выше. Они работали как переводчики, редакторы и сочинители книг. По нашему мнению, среди Новиковского кружка Тургенев в этом отношении занимает первое место. Зная отлично немецкий язык и имея решительное призвание к литературной деятельности, он особенно много потрудился для «Дружеского ученого общества» и Типографической компании в качестве переводчика и сочинителя. К сожалению, его литературная деятельность, за недостатком сведений, мало доступна исследованию; но все-таки кое-что известно о переводах и сочинениях, принадлежащих перу Тургенева. Нам известно до семи переводов, сделанных им, и два оригинальных сочинения, одно из которых написано им по поручению Лопухина. Вот список этих трудов:
1) Иоанн Арндт. О истинном христианстве. 5 частей (М., 1784, типография Лопухина).
2) Иоанн Пордедж (Pordedge). Первый трактат о вечном мире, в двух книгах (М., 1782).
3) Иоанн Масон. О познании самого себя (М., 1783, 2-е издание, 1786, 3-е издание, 1800).
4) Апология, или Защищение вольных каменщиков. Перев. с нем. (М., 1784).
5) Избранные сочинения блаж. Августина (М., 1786).
6) Таинство креста, огорчевающего и утешающего, умерщвляющего и животворящего, уничиженного и торжествующего Иисус-Христова и членов его.
7) 24 первые главы из «Немецкой теологии» (Deutsche Theologia), сохранившиеся в рукописи и нигде не напечатанные.
Из оригинальных трудов Тургенева нам известны только два:
8) «Кто может быть Добрым Гражданином и Подданным Верным?».
9) Переложение некоторых псалмов Давидовых (М., 1796).
Нам, конечно, важнее всего познакомиться с оригинальными трудами Тургенева. «Кто может быть Добрым Гражданином и Подданным Верным» – сочинение, написанное по поручению И. В. Лопухина, который вот как говорит об этом в своих записках: «Для того же предмета, для которого издал я свой нравоучительный катехизис, заставил я написать известную книжку “Кто может быть Добрым Гражданином и Подданным Верным”, которая также переведена на французский и пущена была в продажу. Сочинил ее по моему плану самый ближний друг мой Иван Петрович Тургенев, сей честнейший человек, коего память всегда любезна будет всем его знавшим и любящим добродетель»[208].
Эта маленькая книжечка Тургенева была потом два раза издана по-русски (под тем же заглавием), в 1796 и в 1798 годах. Первое издание имеет такую помету: «С французского на российский перевел Серп. Протоп. Василий Протопопов (Москва в Университетской типографии у Ридигера и Клаудия, 1796 г.)». Причем есть и посвящение переводчика Преосвященному Афанасию, епископу Коломенскому и Тульскому. Во втором издании (1798) ничего этого нет, а помечено только: «Российское сочинение», и эпиграф на обороте: «Братство возлюбите, Бога бойтеся, Царя чтите».
В первом издании из примечания к странице 8 можно ясно видеть, что сочинение напечатано еще при жизни императрицы Екатерины II, так как про нее сказано так: «Великая Екатерина, Исполнительница Петровых начинаний, уже в сей жизни начала свое бессмертие. Законы пишущая и сама им прежде верноподданных своих покоряющаяся, мудрые законы для благоденствия Отечества из Божеских почерпающая и собственною десницею своею потомству предающая, может ли изглажена быть из сердец чувствительных? Благо чад Ее есть боль, лежащая на душе Ее. Проклято да будет то перо, которое вдохновенный адом писатель, омочивши в желчь, употребит на очернение Великой Екатерины! В…» Любопытно отметить, что во втором издании (1798) это хвалебное примечание выкинуто – по какой причине, об этом скажем ниже.
Когда написано Тургеневым это сочинение, мы не знаем, но что Василий Протопопов перевел его и напечатал в 1796 году, это очевидно, как несомненно и то, что переводчику принадлежит вышеприведенное примечание. Получив амнистию в 1797 году, Тургенев в следующем, 1798 году напечатал свое сочинение уже по собственному русскому подлиннику, причем, конечно, выкинул вышеупомянутое примечание, как ему не принадлежащее, тем более что, во-первых, в нем восхвалялась его гонительница и, во-вторых, в царствование Павла, пожалуй, и неудобно было восхвалять Екатерину II. Такова судьба этой книжки.