42.
5 февраля 1966 года в тайном доносе, направленном в Управление КГБ по Ленинградской области, Александр Гидони докладывал:
«Считаю своим долгом сообщить органам КГБ о поведении и образе мыслей Владимира ИВОЙЛОВА, студента V курса экономического факультета ЛГУ, с которым я знаком примерно в течение трёх лет.
Владимир Ивойлов настроен резко антикоммунистически. Мировоззрение его весьма эклектично: это смесь экономических взглядов теоретиков типа Джиласа, христианства в толковании Бердяева и Мережковского и крайнего антикоммунизма...
Весной прошлого года Ивойлов стал высказываться более «практически», в том смысле, что необходимо вести вооружённую борьбу против Советской власти.
В настоящее время его взгляды в этом направлении вполне «созрели».
4 февраля этого года я по просьбе Ивойлова встретился с ним в комнате 130 общежития ЛГУ на Мойке. При встрече присутствовал до этого незнакомый мне человек, который представился как Алексей (Ивойлов полушутя называл его иногда Леонид Иванович). Наш разговор принял политический характер. Ивойлов и Алексей сказали мне, что они рассчитывают на мою помощь «в борьбе с коммунизмом», которую они ведут, создавая (и частично уже создав) подпольную организацию. К листовкам они относятся отрицательно, их интересует накопление оружия, создание боеспособных групп, способных выступить в «День X», вербовка нужных людей...
В ходе беседы с Ивойловым и Алексеем я заявил, что, не беря на себя никаких обязательств в смысле участия в их организации, я готов предоставить им гостеприимство, если им это понадобится, если я встречу людей их типа, то я познакомлю их с ними, будут деньги - тоже помогу, но сам я вмешиваться ни во что не хочу, т.к. устал от политики...
Нельзя отказать Ивойлову в решительности и потенциальной способности причинить вред нашему государству. Эволюция его взглядов от умеренного «неудовольствия» Советской властью к законченному антикоммунизму (эволюции этой я был свидетелем) прошла полный цикл. Это и побудило меня обратиться в органы КГБ с настоящим заявлением»2.
После получения этого доноса Госбезопасность установила слежку за отдельными участниками организации. В июне-июле 1966 года нескольких членов ВСХСОН - Ивойлова, Бородина, Веретёнова и Устиновича - вызвали в КГБ для «профилактической беседы»43. Однако благодаря согласованным действиям подпольщиков чекисты не смогли предъявить никому из них каких-либо серьёзных обвинений. Опираясь на заранее отработанную легенду, подпольщики представили дело так, будто бы группа студентов, начитавшись детективных книжек, решила разыграть Гидони и устроить ему «проверку». А тот всерьёз воспринял этот розыгрыш... Возможно, что версия эта выглядела не вполне убедительно, но в конце концов в КГБ приняли её, так как никаких улик не было, а агент Гидони, как ни старался, доказать ничего не смог. ВСХСОН ушёл от смертельно опасного удара.
* * *
Стратегия и тактика борьбы любой подпольной организации определяется исходя из её целей, задач, политических условий, в которых приходится действовать, наличных сил и средств. ВСХСОН вошёл в историю как военно-политическая организация, готовившая вооружённое свержение коммунистического тоталитаризма. Именно подготовка вооружённого восстания и была впоследствии вменена в вину руководству социал-христиан следователями КГБ.
В обвинительном заключении КГБ по делу социал-христиан тщательно отмечались типично военная структура Союза и его нацеленность на приобретение оружия. И найденный у подпольщиков пистолет с боевыми патронами такую нацеленность якобы подтверждал. Зафиксирован чекистами и факт проведения социал-христианами разведывательных мероприятий, направленных на изучение системы охраны объектов, в которых располагались органы власти44.
В другом документе по делу ВСХСОН отмечается, что руководители подполья имели список важнейших объектов и учреждений Ленинграда и якобы «принимали меры к приобретению топографической карты Ленинграда и установлению адресов генералов Ленинградского Военного Округа»...45 В том же документе имеется упоминание о том, что при обысках у И.В. Огурцова и М.Ю. Садо обнаружена специальная военная литература по тактике ведения боя и приводится краткий перечень книг: «Боевые действия ночью», «Тактическая внезапность», «Мотострелковый взвод в бою», «Психология солдата», «Боевые действия стрелковых подразделений в городе» и др.46
Конечно, ВСХСОН мыслил себя как боевую организацию и не исключал возможности перехода борьбы в вооружённую фазу, находясь в психологической готовности к такому варианту развития событий. И нужно отметить, что большинство членов Союза имело неплохую военную подготовку: многие прошли действительную срочную военную службу, прослужив по три-четыре года в Советской Армии, Пограничных Войсках или в Военно-Морском Флоте. Другие, как, например, Е.А. Вагин и В.И. Платонов имели звания лейтенантов запаса. В рядах подпольщиков оказались даже бывшие курсанты спецшколы МВД - Л.И. Бородин, В.Ф. Ивойлов. Сам глава организации, Игорь Огурцов, был офицером запаса, а Михаил Садо, отвечавший в ВСХСОН за безопасность и боевую подготовку, в своё время служил в элитном 345-м парашютно-десантном полку 105-й гвардейской воздушно-десантной Венской дивизии, принимал участие в многочисленных учениях и совершил около двадцати прыжков с парашютом.
Таким образом, почти все члены ВСХСОН - это люди, умевшие держать в руках оружие. Но социал-христиане вовсе не были наивными романтиками, полагавшими, что многомиллионная партия, опирающаяся на сильнейший в мировой истории полицейский карательный аппарат может быть свергнута группой героев-заговорщиков. Такая задача в условиях Советского Союза шестидесятых годов никакому Партизанскому корпусу, даже многочисленному и хорошо вооружённому, была не по силам. Поэтому стратегия борьбы ВСХСОН была рассчитана не на скорое выступление и быстрый успех, а на относительно длительную перспективу.
В своей Программе социал-христиане сумели верно оценить динамику развития коммунистической тоталитарной системы и пришли к выводу о том, что коммунизм уже исчерпал свою потенциальную силу - в обозримой перспективе компартию ожидал неизбежный крах. А решающая схватка с партийной бюрократией и её охранными отрядами (КГБ) - полагали подпольщики - произойдёт в период обвала тоталитаризма.
Существовала опасность, что в этот критический момент в обескровленной стране не окажется организованной силы, способной возглавить и повести борьбу с терпящей крах партийной бюрократией. Это грозило обернуться новыми бедами: расчленением страны, тотальным ограблением народа партийной верхушкой, злокачественной трансформацией коммунизма в некую иную антинациональную форму.
Исходя из этого, ВСХСОН считал своей задачей подготовку национальных кадров для предстоящей борьбы и будущего государственного строительства Свободной России. Социал-христиане понимали, что России понадобятся духовно здоровые, политически чистые, идейно подготовленные, национально мыслящие люди, способные в нужный момент стать той моральной и политической силой, которая решительно покончит с коммунизмом и не допустит его злокачественной трансформации. Только такая сила могла в будущем последовательно провести декоммунизацию страны и максимально безболезненно осуществить реформы по выведению её из духовного, политического и экономического кризиса.
Свою перспективную задачу члены ВСХСОН видели в том, чтобы в момент социального взрыва влиться в волну стихийного народного антикоммунистического движения, дать этому движению правильные ориентиры и подготовленные кадры. Они предполагали, что по мере нарастания кризиса системы часть партийной бюрократии станет лавировать и, спасая себя, вынуждена будет начать игру в демократию. В результате могут открыться возможности для легальной деятельности. В этой ситуации ВСХСОН, выйдя из подполья, немедленно включился бы в открытую политическую борьбу. И социал-христиане вели подготовку к такому развитию событий: в частности, ими была разработана вторая Программа ВСХСОН, в отличие от первой, подпольной, специально предназначенная для действий в легальных условиях. Впоследствии об этой второй Программе на суде по делу ВСХСОН не будет сказано ни слова - КГБ её засекретит и скроет! (Наличие второй Программы, с одной стороны, свидетельствовало о готовности оппозиции к ведению легальной политической работы, а с другой - подчёркивало, что никаких методов, кроме борьбы нелегальной, тоталитарный режим оппозиции не оставлял).
Теоретически переход Партизанского корпуса к вооружённой борьбе предполагался только в случае новой вспышки гражданской войны или раскрытия подполья чекистами. В этих случаях Партизанский корпус должен был обрушить свои удары на вооружённые карательные отряды партии. Впрочем, реальную боевую инфраструктуру для ведения таких действий подпольщики лишь только начинали создавать... В отдалённой же перспективе Партизанский корпус рассматривался руководителями ВСХСОН как ядро будущей Гражданской гвардии.
Особо важным подпольщики считали установление контактов с потенциальной оппозицией в Армии и на Флоте. А о наличии в военной среде антипартийных настроений в ВСХСОН знали или догадывались. Социал-христиане исходили из того, что Армия является естественным патриотическим институтом всякого государства, подлинным гарантом территориальной целостности и независимости страны. В отличие от КГБ - политической полиции. Ведь Армия и спецслужбы не только решают разные задачи, но преследуют и разные цели. Армия, как часть народа, ориентирована отстаивать, прежде всего, интересы национальные. В то время как главной целью тайной политической полиции является удержание правящего клана у руля власти.