* * *
ИТК - советский концлагерь. Та же неволя, те же лишения, тот же произвол тюремщиков... Но по сравнению с тюрьмой концлагерь был уже относительным облегчением. Здесь впервые за семь лет И.В. Огурцов смог увидеть достаточно света, вдохнуть свежий воздух, посмотреть в чистое, без решётки над головой, небо...
Впрочем, в лагере его продержали недолго: чекисты не оставляли попыток «сломать» лидера социал-христиан. Это была обыкновенная практика советских спецслужб. В КГБ понимали, что с христианско-патриотической идеей, как и со всякой другой, невозможно эффективно бороться только с помощью расстрелов и казематов, ибо на смену расстрелянным и замученным неизбежно придут их последователи. Вот почему органы ВЧК-КГБ пытались оседлать всякое оппозиционное движение с помощью своей агентуры, а попавших в их руки лидеров движения - заставить принародно раскаиваться, признать свои «ошибки и заблуждения» или, по крайней мере, принудить к обещанию впредь отказаться от борьбы.
Через месяц пребывания в лагере И.В. Огурцов без объяснения причин был вновь отправлен в тюремную камеру - на этот раз в изолятор ИЗ-57/1 Пермской пересылки. Теперь чекисты решили прибегнуть к другому методу...
По «рекомендации», заранее сфабрикованной тюремным психиатром Владимирского централа В.Л. Роговым, Игоря Огурцова направили на психиатрическую экспертизу. Кстати, подобные «рекомендации» - и непременно под конец тюремного срока заключения! - тщанием психиатра Валентина Леонидовича Рогова получали многие политзаключённые - из числа тех, кого в КГБ считали самыми «неисправимыми»...133
Это была уже вторая психиатрическая экспертиза: первую Игорь Вячеславович прошёл, будучи под следствием (обязательная процедура для попадавших под «расстрельные» статьи), и главный психиатр Вооружённых Сил СССР генерал-майор Н.Н. Тимофеев констатировал безупречное психическое здоровье лидера ВСХСОН...
Было ясно, что КГБ задумал сфабриковать очередное фальшивое медицинское заключение, чтобы навсегда упрятать опасного противника в психиатрическую «больницу». Каратели уже убедились, что среди заключённых социал-христиане пользуются уважением, и потому опасались, что глава подпольщиков, попав в лагерь, будет оказывать «вредное» влияние на других.
Опасались не напрасно: многие из тех, кто хорошо знал И.В. Огурцова по тюрьме или лагерю, говорили о его выдающихся лидерских и чисто человеческих качествах. Эти качества признавали за руководителем ВСХСОН даже те, кто относился к русскому национально-православному движению, да и к русским в целом - с резкой антипатией.
Бывший идеолог и руководитель рязанской подпольной Группы Революционного Коммунизма Юрий (Арье) Вудка, некоторое время находившийся во Владимирском централе в одной камере с Игорем Огурцовым, а через много лет признанный одним из «узников Сиона», в своих мемуарах, отмечает:
«Огурцов был удивительно похож на Наполеона и по характеру, и внешне. Даже родился он под созвездием Льва. Чувствовалась в нём какая-то громадная, неодолимая внутренняя сила, которой и менты побаивались. От него исходил ток предназначения, это был человек Рока. Пожалуй, и политические его взгляды во многом близки к наполеоновским. Это рыцарь до мозга костей... По сути, его мечта - повернуть вспять сатанинское колесо современной истории. И он либо повернёт, либо погибнет под ним. Когда-то Юлиан-«отступник» посвятил свою жизнь реставрации язычества в охристианенном Риме. Теперь другой человек хочет силой своего духа вернуть мир к христианской цивилизации...
Он владел европейскими языками, глубоко изучал литературу, философию, религию. Это настолько сильная личность, что никакие внешние обстоятельства не могли повлиять на него...»*27
Впоследствии на Западе и в эмигрантской печати много писали о попытке КГБ расправиться с основателем ВСХСОН за стенами «психушки». История эта обросла множеством ужасных слухов, что не удивительно: на конвейер советской карательной психиатрии попали сотни и тысячи людей. Среди тех, кто оказался в этих дьявольских жерновах: писатель Юрий Ветохин, поэт Валентин Зека (Соколов), генерал Пётр Григоренко, младший лейтенант Виктор Ильин, правозащитник Александр Есенин-Вольпин, диссидент Владимир Буковский...
В июне 1970-го А.И. Солженицын в письме «Вот как мы живём» написал: «Захват свободомыслящих здоровых людей в сумасшедшие дома есть духовное убийство, это вариант газовой камеры, и даже более жестокий: мучения убиваемых злей и протяжней. Как и газовые камеры, эти преступления не забудутся никогда, и все причастные к ним будут судимы без срока давности, пожизненно и посмертно...»*28
К счастью, в случае с И.В. Огурцовым замысел КГБ не удался. Благодаря усилиям родных и близких Игоря Вячеславовича, а также других, не оставшихся равнодушными, людей весть о грозящей ему новой опасности проникла за «железный занавес». Дело дошло до петиций в ООН, а это уже могло обернуться для Советского Союза неприятностями на международном уровне. (Напомним, что в 1977 году Всемирный конгресс психиатров в Гонолулу осудил СССР за злоупотребления психиатрией в политических целях, а в 1983-м Всемирная Ассоциация Психиатров принудила советских представителей с позором выйти из рядов этой авторитетной медицинской организации.)
Сегодня многим известны имена советских карателей от психиатрии: генерала Г.В. Морозова, возглавлявшего печально знаменитый Всесоюзный НИИ общей и судебной психиатрии им. Сербского; полковника Д.Р. Лунца, начальника секретного политического отделения № 4-Е института Сербского; подполковника Ф.К. Прусса, начальника Днепропетровской спецбольницы; Н.Н. Бочковской, начальницы 10-го отделения этой «больницы», прозванной за жестокость «Эльзой Кох» - на совести которых жизни и искалеченное здоровье многих людей134. Это про таких, как они, написал поэт, истязаемый в стенах психиатрической больницы:
Майор Плискунов назначил
Форсированное «лечение»
В могилу ведёт мастерски
И дозы - чтоб были мучения
Не длительны, не коротки
Чтоб разум отнять не быстро
А жизнь - не тянуть годов
Испытанный способ убийства
К тому же почти без следов...135
Но, к чести медиков, среди них были и такие люди как Анатолий Карягин, Александр Волошанович и другие врачи-психиатры, выступившие против преступной практики КГБ в области психиатрии. Увы, за свою позицию таким врачам нередко приходилось расплачиваться собственным благополучием, сломанной карьерой и даже свободой...
Именно благодаря смелости и преданности своему профессиональному долгу целой группы врачей, Игорю Огурцову удалось избежать гибели в психиатрической тюрьме. Пермские психиатры, которых чекисты пытались сделать соучастниками своего преступления, несмотря на оказываемое на них давление, наотрез отказались от проведения психиатрической экспертизы лидера ВСХСОН.
Чекистам пришлось срочно искать других экспертов, которые могли бы подмахнуть нужные бумаги - необходимы были три подписи специалистов. Нашли других. Но и здесь потерпели неудачу: категорически отказалась подписывать заранее подготовленное ложное «медицинское заключение» врач-психиатр из Мордовии Яковлева. Возможно, именно гражданское мужество этой женщины, честно исполнявшей свой врачебный долг и не побоявшейся вступить в спор с могущественными «органами», окончательно разрушило план КГБ...
В итоге, после двух месяцев моральных и физических истязаний и непрерывных угроз КГБ вынужден был отказаться от своей затеи и вернуть Игоря Огурцова в лагерь...
* * *
Колония строгого режима ВС 389/35 («Пермь-35»), куда был отправлен Игорь Вячеславович Огурцов, относилась к числу новейших советских концлагерей, специально созданных в 1972 году в Пермской области для политических узников. Новые политзоны - «Пермь-35», «Пермь-36» и образованная позднее «Пермь-37» - предназначались для разукрупнения старых мордовских лагерей и изоляции наиболее «беспокойного», контингента заключённых. В разное время в 35-м лагере содержались: видный участник армянского националистического движения Паруйр Айрикян, диссидент Владимир Буковский, организатор «Союза борьбы за политическую свободу» старший лейтенант Геннадий Гаврилов, лидер подпольного «Украинского национального фронта» Дмитро Квецко, основатель и глава ВСХСОН Игорь Огурцов, организаторы Московской Хельсинской группы Юрий Орлов и Анатолий (Натан) Щаранский, журналист Вячеслав Черновол, а также сотни других известных и безвестных узников...
Столь «взрывоопасный контингент» чекисты разбавили менее беспокойными в их понимании людьми, осуждёнными за различные «государственные преступления» и, конечно, не преминули наводнить новые лагеря своей агентурой - из числа завербованных ими зеков... Но в целом состав заключённых на 35-й «зоне» подобрался политически активный: громкие протестные акции то и дело сотрясали лагерь, противостояние политузников с коммунистическим режимом в лице лагерной администрации и местных чекистов никогда не прекращалось...
Так, например, однажды большая группа заключённых лагеря «Пермь-35» обратились с письмом в Верховный Совет СССР с требованием создать государственную комиссию для расследования фактов беззакония и преступного произвола, творимых в местах лишения свободы (подобная комиссия была создана в СССР после смерти И. Сталина). Одним из инициаторов этой акции был И.В. Огурцов.
Обращаться куда-либо из советского концлагеря - дело непростое и опасное: копии всех подобных обращений и заявлений нужно было переправлять на волю по нелегальным каналам, иначе дальше ящиков столов местной лагерной администрации никакие протесты и заявления не доходили. Ответа из Верховного Совета заключённые не получили: депутаты не желали ни говорить, ни слышать о каких-либо нарушениях и произволе в тюрьмах и лагерях СССР...