И.В. Огурцов: Как человек, осознающий себя одним из сотен миллионов сынов Церкви Христовой, я считаю заповедь мира одной из важнейших, приобретших особенное значение в нашу эпоху, когда возникла реальная угроза самому существованию человечества.
Мне известно, что активную позицию в борьбе за мир занимает как Православная Церковь, к которой я принадлежу, так и католическая, а также все остальные, входящие во Всемирный Совет Церквей. Поэтому я являюсь сторонником такой политики, которая направляется искренней заботой о мире, чувством ответственности за его сохранение, стремлением находить решение спорных вопросов за столом переговоров. Любое политическое руководство, разумеется, в том числе и Советское правительство, которое проявляет подобный подход, по моему убеждению, должны найти и найдут в этом отношении понимание и признание. Позиция Советского руководства особенно важна ввиду того, что от него часто зависит много больше, чем от позиций руководства многих других стран, в силу возможностей, значения и положения СССР в мире.
Вопрос: Ваше отношение к американо-советским отношениям, и как Вы их оцениваете?
И.В. Огурцов: На мой взгляд, в современном мире, наполненном опасными противоречиями и стоящем перед лицом жизненно важных проблем, существуют две глобальные проблемы, имеющие значение равно важное для всех стран и народов, и от решения которых зависит сама жизнь на Земле - это сохранение мира и охрана окружающей среды.
Наиболее же опасным мне представляется сегодняшнее разделение мира на два противостоящих военных блока. Поскольку США и СССР в силу исторических судеб являются лидерами этих блоков, то отношение между ними в конечном счёте оказывает решающее влияние на положение во всём мире, и от них же в большой степени зависит как сохранение мира, так и принятие необходимых мер для охраны жизненной среды человечества.
Оценивая сегодняшнее состояние американо-советских отношений (в силу моего положения я, естественно, исхожу только из материалов советской прессы и радио, которыми могу здесь пользоваться), я мог бы сказать, что в них имеется много неясностей и они оставляют желать много лучшего. Мне кажется, что сохранение длительного напряжения в этих отношениях может представлять серьёзную опасность, поэтому следует приветствовать попытки их улучшения, ведущего к укреплению и развитию политики разрядки, так как от неё выиграет весь мир. Но для этого необходимы неустанные тщательные поиски компромиссных решений и восстановление необходимого взаимного доверия.
Мне кажется, можно надеяться, что разумная политика пробьёт себе дорогу...169
Это тюремное интервью никогда не было опубликовано: Игорь Огурцов продолжал открыто заявлять, что является «принципиальным противником марксистского учения и политической системы», так что козырять перед советской и международной общественностью андроповцам оказалось нечем. Запланированная телесъёмка трехсторонней встречи узника с официальными представителями СССР и Франции так и не состоялась. Как не состоялась и сама эта встреча...
После пяти месяцев безуспешного психологического давления в Ленинградском УКГБ лидера социал-христиан возвращают в Чистополь.
* * *
В Чистопольской тюрьме Игоря Огурцова в течение месяца держат в камере-одиночке...
В апреле 1981-го его переводят в «двойник» - в камеру к диссиденту Сергею Ковалёву. В соседнюю - запирают Юрия Шухевича, сына убитого гэбистами командующего Украинской Повстанческой Армии (УПА) Р.И. Шухевича...
Такое соседство, скорее всего, было организовано не без умысла: тюремщики рассчитывали, что два столь известных националиста, русский и западноукраинский, стоящие на диаметрально противоположных идейных позициях, уж конечно, не станут поддерживать контакт и перестукиваться через стену, а возможно, даже устроят свару... Да и правозащитник Ковалёв вряд ли найдёт общий язык с сокамерником - лидером подпольщиков, «готовивших вооружённый захват власти»...
Тактика натравливания заключённых друг на друга широко практиковалась со времён сталинского ГУЛАГа. Тюремные и лагерные гэбисты («кумовья») пытались сталкивать: бытовиков - с политическими, кавказцев и азиатов - со славянами, русских - с евреями, малороссов - с великороссами, сепаратистов - с государственниками, бывших партийцев и идейных марксистов - с антикоммунистами и т.д. Делалось это с целью внесения вражды в среду заключённых, побуждения их доносить друг на друга (подобные провокации, только в уже гораздо бо́льших масштабах, время от времени организовывали и на «большой зоне»). Иногда эта тактика проносила свои плоды и в брежневскую эпоху, но заключённые о ней знали и, чтобы не играть на руку чекистам, старались воздерживаться от взаимных нападок и обсуждения острых политических вопросов, задевающих сокамерников. В неволе люди оценивали товарищей по заключению не столько по их идейным воззрениям и национальности, сколько по личным человеческим качествам. Единственной категорией заключённых, которых дружно бойкотировали и презирали все узники, вне зависимости от национальности и политических взглядов были «стукачи» - провокаторы и доносчики, сотрудничавшие с ГБ и тюремной администрацией.
Не сработал излюбленный приём советских спецслужб и на этот раз: законы подлинного рыцарства во все века были выше идеологических разногласий.
И.В. Огурцов и Ю.Р. Шухевич никогда не видели друг друга, но были наслышаны о бескомпромиссной борьбе, которую оба они вели в заключении. Узнав, что в соседней камере держат лидера ВСХСОН, Юрий Шухевич морзянкой передаёт через стену, что знает об Огурцове и считает для себя большой честью находиться рядом с ним. Игорь Вячеславович отвечает взаимным приветствием: ему известно, что Шухевича-младшего мучают по лагерям и тюрьмам с пятнадцатилетнего возраста...
Между соседними камерами устанавливается связь, узники делятся новостями и в течение нескольких месяцев морально поддерживают друг друга...
Во время одной из прогулок Юрия Шухевича жестоко избили тюремщики... От полученных травм у него, по всей видимости, началось отслоение сетчатки глаза... В тюремных условиях об оказании квалифицированной медицинской помощи - не могло быть и речи... О случившемся Шухевич сообщает морзянкой в соседнюю камеру. Добавляет: «Я слепну...»
Игорь Огурцов и Сергей Ковалёв осознавали, что в такой ситуации необходима срочная операция, иначе возможна полная потеря зрения. Вдвоём они объявляют голодовку с требованием незамедлительно отправить Шухевича самолётом в Москву. В письменном требовании к администрации тюрьмы и к прокурору они даже указывают адрес знакомого московского врача, специализирующегося на проведении подобного рода сложных операций на глаза.
На положительную реакцию тюремного начальства - надежды мало, но Игорь Огурцов и Сергей Ковалёв категорически отказываются от пищи, настаивая на срочной помощи Шухевичу.
И каратели дрогнули... Через несколько дней становится известно, что Юрий Шухевич отправлен к специалисту-офтальмологу. Только после получения этого известия, голодовка прекращается. (Увы, зрение политзаключённому сохранить всё же не удалось: ходили слухи, что операция была сделана, но сделать вторую - чекисты помешали...)
Состояние здоровья самого Игоря Вячеславовича в это время - близко к критическому. Условия содержания в Чистопольской тюрьме и без того максимально тяжелы, но по отношению к Огурцову тюремщики действуют с показным озверением: важного политического узника раз за разом держат в карцере...
Особенно жестоко истязают лидера ВСХСОН в начале лета 1981-го. В те дни мир с тревогой обсуждал сенсационную весть: 13 мая в Ватикане, на площади Святого Петра, террорист из турецкой организации «Серые волки» стрелял в папу Иоанна-Павла II; глава римско-католической церкви тяжело ранен... Зарубежные средства массовой информации терялись в версиях и догадках об истинных причинах и заказчиках грянувших в Ватикане выстрелов. А для многих советских политзаключённых, близко знакомых с методами своих врагов, с самого начала были ясны и откровенно политические мотивы этого покушения и то, что без коммунистических спецслужб здесь не обошлось...
И православный христианин Игорь Огурцов демонстративно отправляет из Чистопольской тюрьмы телеграмму главе римско-католической церкви Иоанну-Павлу II, с выражением соболезнований и пожеланием скорейшего выздоровления...*34 Гэбисты в ярости бросают Огурцова в карцер.
«Обычный лагерный карцер - расскажет потом Игорь Огурцов, - по сравнению с тем, что был в Чистополе - это почти санаторий! Там, в чистопольском карцере, впервые за все годы заключения, меня стала оставлять надежда выйти из тюрьмы живым...»
* * *
А пока чекисты тянули время с освобождением главы ВСХСОН, во Франции прошли выборы, новым президентом республики стал Франсуа Миттеран. Андроповцы решили этим воспользоваться и окончательно замять советско-французские договорённости относительно И.В. Огурцова. Однако замять не получилось...
В 1982 году Французская Коммунистическая Партия готовилась проводить свой XXIV съезд. От КПСС с визитом во Францию собирался отправиться К.У. Черненко - в то время второй по значимости человек в партийном руководстве. И кремлёвские старцы желали «сохранить лицо» перед французскими властями.
Накануне визита Черненко во Францию чекисты попытались инсценировать «освобождение» Огурцова. Узника вновь спецсамолётом доставили в Ленинград. Уже зная, что просить о помиловании Огурцов не станет, комитетчики на сей раз предложили ему писать заявление с просьбой о приостановлении (?!) наказания: «Пишите, что хотите, например, сошлитесь на состояние здоровья родителей...»
Это был новый обман, с помощью которого КГБ пытался ввести в заблуждение мировую общественность, намереваясь изобразить дело так, будто И.В. Огурцов освобождён. На самом деле не предусмотренное законодательством «приостановление наказания» означало, что выпущенный на свободу заключённый должен был оставаться под неусыпным надзором и пребывать в постоянном напряжении и страхе: в любой момент его могли возвратить в места лишения свободы. Причём срок заключения на время такого «отпуска» как бы замораживался, а по возвращении в неволю — возобновлялся.