Принимая во внимание, что Советский Союз подписал заключительный акт конференции по безопасности и сотрудничества в Европе, а также подписал всеобщую декларацию прав человека;
Принимая во внимание, что Игорь Огурцов - основатель религиозно-политической оппозиционной группы в Союзе Советских Социалистических Республик, известной под названием Всероссийского Социал-Христианского Союза Освобождения Народа (ВСХСОН) был судим в конце ноября - начале декабря 1967 года с тремя другими руководителями ВСХСОНа и был признан виновным по статье 64 уголовного кодекса РСФСР и приговорён к пятнадцати годам заключения в тюрьме и пяти годам ссылки;
Принимая во внимание, что по последним сведениям здоровье Игоря Огурцова в плохом состоянии, он ослабел от плохого питания, у него высокое кровяное давление, болезнь печени, плохое зрение, и он теряет зубы (его мать пишет, что он выглядит, как живые мощи);
Принимая во внимание, что Игорю Огурцову была предложена виза на выезд для него и его родителей при условии, что он подпишет заявление о помиловании, отказавшись от своих убеждений;
Принимая во внимание, что подпись под таким документом скомпрометировала бы его принципиальные убеждения, учитывая, что его арест был незаконным;
Принимая во внимание, что Игорь Огурцов очень хочет эмигрировать в любую страну на Западе, которая примет его и его родителей, и
Принимая во внимание, что Игорь Огурцов является единственным членом ВСХСОН, который продолжает ещё пребывать в заключении:
Решено, что согласно с мнением Сената, президент непосредственно или через Государственный Департамент должен -
1) продолжать выражать при каждом удобном случае, с наибольшей, по возможности, настойчивостью протест против насильственной ссылки Игоря Огурцова и жестокого обращения с ним; и
2) настаивать на том, чтобы правительство Советского Союза
A) обеспечило бы его соответствующей медицинской помощью;
B) выпустило бы немедленно Игоря Огурцова из ссылки; и
C) приняло бы от Игоря Огурцова заявление на получение выездной визы и позволил бы ему эмигрировать на Запад, не заставляя его отказаться от своих убеждений, согласно с заключительным актом Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе и со Всеобщей декларацией прав человека».
Секция 2. Государственный секретарь должен вручить копию настоящей резолюции президенту с просьбой, чтобы он, в свою очередь, передал её послу Союза Советских Социалистических Республик в Соединённых Штатах и президенту Союза Советских Социалистических Республик (т.е. Председателю Президиума Верховного Совета СССР - И.И.)»186.
Известно, что вопрос об освобождении И.В. Огурцова затрагивался в 1986 году на одной из встреч нового главы коммунистической партии и советского государства Михаила Горбачёва с представителями США. Советский руководитель отвечал, что он лично возьмёт это дело под свой контроль. Но шли дни, недели, месяцы...
В феврале 1986-го в интервью газете «Юманите» Горбачёв заявил: «Насчёт политзаключённых. У нас их нет. За убеждения у нас не судят...»187
Последний генсек КПСС лгал, как и все советские вожди. Согласно секретной записке, направленной Горбачёву председателем КГБ В. Чебриковым и генеральным прокурором СССР А. Рекунковым, на 15 января 1987 года по политическим статьям (70 и 190-1) отбывали наказания:
- в исправительно-трудовых учреждениях - 233 человека,
- в ссылках - 55,
- в психиатрических «больницах» специального типа - 96,
- находились под следствием - 21.
Кроме того, ещё ряд лиц, обвинённых в «незаконном приобщении детей к религии» и в других «антиобщественных проявлениях в среде верующих», отбывали наказание по статье 142-й188.
Но это было ещё не всё. Дело в том, что часть политзаключённых намеренно была осуждена не по политическим, а по уголовным статьям, как в своё время это случилось, например, с художником Юлием Рыбаковым, осуждённым якобы «за хулиганство» (на самом деле - за изображение антисоветских надписей) или с поэтом Валентином Соколовым. Последнему, при очередном аресте, участковый прямо объявил: «Больше ты у нас за политика не пройдёшь. Будешь сидеть по уголовной...» Разумеется, в вышеприведённую статистику такие люди не вошли.
Аналогичная ситуация наблюдалась и в тюрьмах психиатрических: нередко политически неугодных людей упрятывали в «психушки» без предъявления соответствующих обвинений - их просто объявляли «психбольными». Поэтому подсчитать подлинное количество политических жертв советской карательной психиатрии весьма сложно. Известно, например, что в шести наиболее крупных психиатрических тюрьмах МВД - Благовещенской, Казанской, Ленинградской, Орловской, Сычевской, Черняховской - в 1986 году содержалось в заключении 5329 человек189, и часть из этого числа являлась жертвами политического террора. А ведь подобных карательных заведений в Советском Союзе было немало, к тому же жертвы политического террора содержались не только в специальных тюремных учреждениях МВД, но и в психиатрических больницах обычного типа.
25 сентября 1986 года на заседании Политбюро ЦК КПСС партийные вожди под председательством Горбачёва в совершенно секретном порядке обсудили проблему политических заключённых. Председатель КГБ В. Чебриков, выступавший по этому вопросу, предложил выпустить на свободу тех, «кто заявил о своём отказе от враждебной деятельности». Но с условием, что такие лица выйдут на волю не все сразу, а частями и после освобождения за ними будет установлено наблюдение. Тех же политзаключённых, которые продолжают оставаться «на враждебных позициях» - оставить в тюрьмах и лагерях. Предложения Чебрикова члены Политбюро одобрили. Но с реализацией не слишком спешили...190
«В стране уже что-то начиналось непредвиденное, - вспоминал об этом времени Леонид Бородин, - но мы, заключённые лагеря особого режима, так называемые политические рецидивисты, то есть неисправимые, то есть обречённые на умирание сроками и изоляцией, мы не знали, не верили, не надеялись... Нам было некогда верить или надеяться, мы были озабочены выживанием... Никто не соглашался на свободу в обмен на компромисс, каковой был до смешного прост - надо было обещать более никогда «не высовываться», только и всего...»191
Было очевидно, что «прорабы перестройки» крайне не заинтересованы в освобождении непримиримых антикоммунистов: закалённые в тюрьмах и концлагерях люди, имевшие твёрдые убеждения и колоссальный опыт борьбы против партийной олигархии, в переломный момент крушения тоталитаризма могли оказаться слишком опасными для партии участниками политического процесса...
9 декабря 1986 года в Чистопольской тюрьме умер во время голодовки Анатолий Марченко, сорокавосьмилетний политзаключённый... Марченко требовал освобождения всех политических. В ответ чиновники МВД равнодушно отвечали: «Умирай! В СССР политических заключённых нет».
Возможно, эта трагическая смерть ускорила события. Да и сами коммунистические руководители начали понимать - дальше затягивать решение вопроса о судьбе политузников становится просто опасным. Так или иначе, но вскоре после гибели Марченко ситуация стала меняться.
13 февраля 1987 года газета «Известия», выполняя негласное поручение КГБ, сообщила, что около ста сорока человек, осуждённых за государственные преступления, обратились к властям с просьбой об освобождении, и по их заявлениям принято положительное решение, что «находится в полном соответствии с процессом демократизации и отвечает духу перестройки...»
В марте-апреле 1987-го в СССР началось постепенное освобождение политзаключённых. Правда, выпускали не всех и не по амнистии, а «в порядке частного помилования», с обязательным условием - написать прошение с обещанием впредь не вести «противоправной» деятельности, то есть не бороться против коммунистического режима. Некоторые соглашались и писали. Другие, считая такое соглашение отступничеством, отказывались. Этих последних - «непримиримых» - отправляли обратно в камеры, лагерные бараки и места ссылки - досиживать или умирать... Отказавшихся просить помилование выпустили позже. Маленькими группами они выходили из тюрем и лагерей с конца 1987-го.
Параллельно с закрытием политических концлагерей компартия занялась и ликвидацией (главным образом, заметанием следов) системы психиатрического ГУЛАГа. В 1988 году Министерство Внутренних Дел передало в ведение Министерства здравоохранения 16 психиатрических больниц специального типа, причём 5 из них вообще ликвидировали. С психиатрического учёта были сняты 776 000 пациентов. А когда в следующем 1989 году возник вопрос о принятии советского Всесоюзного общества психиатров во Всемирную психиатрическую ассоциацию (ВПА), с психиатрического учёта в СССР были в спешном порядке сняты - вдумайтесь в приведённые цифры - два миллиона человек192. Чего же стоила вся так называемая «советская психиатрия», превращённая компартией и КГБ в настоящее орудие массового террора против населения страны!..
Последние политзаключённые в Советском Союзе были собраны в лагере «Пермь-35». Оттуда он вышли на свободу только в конце 1991 года, когда не стало уже и самой КПСС...*37
Глава XIIIЭМИГРАЦИЯ ИГОРЯ ОГУРЦОВА И ЭПОХА ПЕРЕМЕН В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
В обкомах шорохи бумаг.
И над столами - мёртвый Ленин.
А над страною красный флаг
Уже в падении накренен.