Поход 1293 года, точнее зимы 1293–1294 годов (так называемая «Дюденева рать», по имени брата хана Тохты, возглавлявшего ордынские войска), был также связан с противостоянием княжеских коалиций, а кроме того, еще и с борьбой сарайских ханов и Ногая за сферы влияния на Руси. Он был направлен из Сарая на князей, являвшихся вассалами Ногая, во главе с тем же Дмитрием Александровичем (который ранее, в 1283 году, с помощью Ногая вернул себе великокняжеский стол, отнятый у него Андреем). Разорены были опять-таки только владения тех князей, кто платил дань не в Сарай, а Ногаю; другое дело, что их владения составляли тогда большую часть Северо-Восточной Руси, отсюда масштабность разорения — было взято 14 городов, в том числе Москва, князь которой Даниил, младший из сыновей Александра Невского, входил в «проногаевскую» коалицию. Ногай, кстати, тоже не раз направлял в Северо-Восточную Русь войска в помощь князьям — своим сторонникам: так было в 1283 году (когда возвратился на престол Дмитрий Александрович), 1289 году (ростовский случай, описанный выше), 1294 году (тогда «Дюденева рать» покинула Суздальскую землю, не выполнив полностью свою задачу, именно из-за приближения отряда, посланного Ногаем); только его отряды не чинили таких масштабных разорений, как войска сарайских ханов.
В «нормальных» же ситуациях никакие походы для «устрашения» не предпринимались: ведь если с подвластной территории исправно поступает дань, зачем отправлять войска убивать плательщиков этой дани и сжигать их имущество? Потомки Чингисхана были хотя и жестокими, но прагматичными правителями, а не маньяками-убийцами.
Таким образом, пункт первый традиционной схемы развития русско-ордынских отношений — серия восстаний в городах против иноземной власти как этап борьбы за освобождение, карательные походы в ответ на восстания или с целью устрашения — должен отпасть. Народные восстания не складываются в единую цепочку, их причины различны, цель полного освобождения от власти ордынских ханов ни в одном из них не просматривается. Походы ордынских войск на Русь во второй половине XIII века были связаны с конкретными политическими обстоятельствами: в первую очередь с борьбой за власть между русскими князьями и с борьбой за власть в самой Орде.
Литература: Насонов А. Н. Монголы и Русь. М. — Л, 1940; Горский A.A. Москва и Орда. М., 2000; он же. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. Часть 4, очерки 2, 3.
Глава 10Русь и Орда (очерк 2-й): Тверь, Москва и Орда в начале XIV века
Теперь обратимся к пункту второму традиционной схемы развития русско-ордынских отношений: тверские князья в начале XIV в. возглавили борьбу за свержение ига, в то время как московские в это время были верными слугами Орды.
Ставшее фактически штампом представление о событиях этого времени таково. Тверской князь Михаил Ярославич, бывший одновременно великим князем владимирским, хотел объединить Русь и подняться на борьбу с ордынским игом. В 1317 году он разбил своего соперника московского князя Юрия Даниловича и сопровождавшее его татарское войско. За это в следующем, 1318 году Михаил был казнен в Орде по приказу хана Узбека. Юрий Московский, в отличие от Михаила Тверского, был верным слугой Орды. Михаил был высоконравственным человеком, а Юрий — вероломным злодеем. Он явился виновником гибели Михаила, признанного позже святым.
Приведенная схема основана на сведениях так называемой Повести о Михаиле Тверском — литературного произведении тверского происхождения, представляющего по своему жанру житие, т. е. имевшего целью канонизацию Михаила как святого. В центре внимания здесь — события 1317–1318 годов. Однако конфликт Михаила Ярославина с московскими князьями начался много ранее, в первые годы XIV столетия, и был с самого начала тесно связан с русско-ордынскими отношениями. Вспомним события, предшествующие трагической развязке, происшедшей в 1318 году (с оглядкой на традиционную схему).
Во второй половине XIII века в Северо-Восточной Руси существовало 13 княжеств — великое Владимирское, Галицко-Дмитровское (позже разделилось на Галицкое, со столицей в Галиче Мерском за Волгой, и Дмитровское), Городецкое, Костромское, Московское, Переяславское (Переяславля-Залесского), Ростовское, Стародубское, Суздальское, Тверское, Углицкое, Юрьевское и Ярославское. После правления Александра Невского (1252–1263) сложилась практика, при которой ярлык на владимирское великое княжение получал в Орде один из правителей этих княжеств — правда, не всех, а только тех, где правили потомки отца Александра, Ярослава Всеволодича — первого великого князя владимирского, чьи права были признаны Ордой (это значило, что великими князьями не могли стать князья галицко-дмитровские, ростовские, стародубские, юрьевские и ярославские). Владимирское великое княжество было самым крупным. Соответственно князь, получавший ярлык на Владимир, не просто становился сюзереном остальных, но и реально получал в свое распоряжение намного больший потенциал, чем любой другой из князей Северо-Восточной Руси. Неудивительно поэтому, что борьба за великое княжение превратилась на столетие с лишним в определяющий фактор ее политического развития.
В 1263–1271 годах владимирским великим князем был брат Александра Невского, следующий за ним по старшинству из потомков Ярослава Всеволодича — Ярослав Ярославич, князь тверской (отец Михаила Ярославича), затем (1272–1276) младший из Ярославичей — Василий Костромской. В 1277 году на великокняжеский стол взошел старший в поколении внуков Ярослава Всеволодича — переяславский князь Дмитрий Александрович. Но с начала 1280-х годов его права стал активно оспаривать следующий по старшинству сын Александра Невского — Андрей, князь городецкий. Он попытался опереться в этой борьбе на сарайских ханов, а Дмитрий прибег к помощи Ногая, ставшего в тот период фактически самостоятельным правителем западной части Орды. В результате в 1280–1290-е годы князья Северо-Восточной Руси оказались разделены на две коалиции. В сфере влияния Ногая находились, помимо Дмитрия Александровича, князя переяславского и великого князя владимирского, его младший брат, первый московский князь Даниил, двоюродный брат Александровичей тверской князь Михаил Ярославич, а также князья суздальский, юрьевский и дмитровский. На сарайских ханов ориентировались, помимо Андрея Александровича, князья ярославские, ростовские (с оговорками: одно время один из ростовских князей, Дмитрий Борисович, как говорилось в главе 9, входил в число вассалов Ногая) и стародубские.
Борьба между князьями неоднократно принимала вооруженные формы, причем с участием татарских сил. В 1281, 1282, 1285 годах и зимой 1293–1294 годов в Северо-Восточную Русь приходили войска из Волжской Орды, призванные Андреем, зимой 1283–1284, в 1289 и начале 1294 годах — отряды от Ногая, действовавшие в поддержку Дмитрия и его союзников. Андрею удалось утвердиться на великокняжеском престоле только в 1294 году, после смерти Дмитрия. Вторым по старшинству среди претендентов на великое княжение теперь стал Даниил Московский. В 1296 году он и его союзники Михаил Тверской и Иван Переяславский (сын Дмитрия Александровича) выступили против Андрея, но вмешательство ордынских войск вынудило их пойти на соглашение и признать себя вассалами хана Тохты. В последующие годы Тохта вступил с Ногаем в войну, закончившуюся поражением и гибелью последнего. После этого, в 1300 году, коалиция бывших союзников Ногая в Северо-Восточной Руси распалась: Михаил Тверской перешел в стан союзников Андрея Александровича.[54] С этого времени он стал противником московских князей.
«Старейшим» в потомстве Ярослава Всеволодича на тот момент был великий князь Андрей Александрович, вторым шел его брат Даниил Московский, и третьим — Михаил Тверской. Но Даниил умер в 1303 году, после чего тверской князь оказался первым, если следовать принятому на Руси наследственному праву, претендентом на великое княжение по смерти Андрея. Кончина Даниила Александровича ранее старшего брата означала, что московские князья выбывают, согласно существовавшим нормам наследования, из числа претендентов на великое княжение. Старший сын Даниила Юрий, ставший московским князем, по родовому счету уступал Михаилу Тверскому — своему двоюродному дяде, а также сыну Андрея Александровича Михаилу — старшему двоюродному брату; ему требовалось пережить их, чтобы получить права на великокняжеский стол. Но кроме родового, сушествовал еще «отчинный» принцип наследования — надо было, чтобы отец князя побывал на искомом столе. А поскольку Даниил великокняжеского достоинства так и не достиг, московские князьям грозило навсегда выбыть из борьбы за великое княжение, а Москва могла остаться не более чем столицей периферийного княжества в составе Суздальской земли.
Однако вопрос о великом княжении решался ханским ярлыком. Обычно ханы не нарушали бытовавшие на Руси традиции престолонаследования. Но в принципе правитель Орды мог принять любое решение по поводу любого княжеского стола. И когда в 1304 г. скончался великий князь Андрей Александрович и его наследником надлежало по всем «параметрам» стать Михаилу Ярославичу Тверскому (он остался единственным из поколения внуков Ярослава Всеволодича, и его отец был на великом княжении), претензии на великое княжение предъявил и Юрий Данилович Московский. Оба соперника отправились в Орду оспаривать там друг у друга владимирский стол.
Исходя из схемы, согласно которой Юрий — верный слуга Орды, а Михаил — борец с иноземной властью, следовало бы ожидать поддержки ханом Тохтой московского князя. Однако произошло обратное — ярлык на великое княжение был вручен в Орде Михаилу Ярославичу. Юрий после этого попытался удержать за собой Переяславль, который должен был перейти к новому великому князю.[55] Тогда Михаил осенью 1305 году направился на Москву походом. Вероятно, его сопровождал в этом действии ханский посол с военным отрядом.