Операция на охват и окружение – наиболее эффективная и многообещающая форма маневра. Неудивительно, что в армиях ключевых участников войны господствовали идеи охватывающего маневра и почти все операции маневренного периода войны были проникнуты идеей действий против флангов. Наступательные операции 1-й и 2-й русских армий и 8-й германской армии в Восточной Пруссии в августе 1914 г. осуществлялись в форме охватывающего маневра. Широкий охват флангов был положен в замысел наступательных операций русской армии в Галиции. С формами охвата, обхода и концентрического наступления с целью окружения противника мы встречаемся в Лодзинской, в Сарыкамышской операциях, в операциях кампании 1915 г. До стабилизации фронта обе стороны стремились осуществить маневр охвата и окружения. Но маневр окружения не удался ни одной из них, за крайне редким исключением (поражение 2-й русской армии в августе 1914 г. и окружение 20-го корпуса в феврале 1915 г.). В некоторых случаях войска, совершавшие обход, сами попадали в тяжелое положение и терпели жестокое поражение, как это было с германской ударной группой генерала Шеффера фон Бояделя в Лодзинской операции и с турецкими войсками в Сарыкамышской операции.
Одной из ключевых причин причиной неудач операций на окружение в кампаниях 1914и 1915 гг. было отсутствие мобильных сил, которые преодолевая сопротивление обороняющегося, позволили бы выполнить маневр окружения раньше, чем противник организует контрманевр. Единственным родом войск, обладающим оперативной подвижностью, была конница, которая не имела необходимого объема тяжелого вооружения и средств, отвечающих требованиям подобного рода маневра, была плохо подготовлена для его выполнения в широком размахе и оперативно неправильно использовалась.
Важнейшим маневром являлась борьба с обходами и охватами противника. Любой военачальник обязан принимать меры к тому, чтобы обезопасить себя от охватов и обходов противника. Главными инструментами являются – особое внимание к флангам и оперирование достаточно сильными резервами. Для обнаружения обхода уставные документы русской армии предписывали тщательно наблюдать фланги. Противодействие охвату достигалось выдвижением войсковых частей из резерва, которые атакуют во фланг охватывающие части противника. Но «В крайнем случае, при отсутствии резерва, можно отозвать в уступ охватываемую часть, дабы из уступа иметь возможность взять во фланг охватывающего противника»[164].
История мировой войны знала несколько случаев, когда противник добивался окружения русских войск в оперативном масштабе. В некоторых из них русские войска смогли противодействовать обходу и разжать кольцо окружения, в других – нет.
Образцами неудачного противодействия окружению являются.
1. «Самсоновская катастрофа». В период Восточно-Прусской операции 1914 г. в окружении оказались 2,5 корпуса – ударная группа 2-й армии Северо-Западного фронта. 2-я армия под командованием генерала от кавалерии А. В. Самсонова, слабо взаимодействуя с правофланговым соседом (1-й армией), к 10 августа полностью утратила с ним связь. Она оказалась разобщена на 3 боевые группы, растянутые на фронте до 100 км.
13 августа, воспользовавшись разрозненностью усилий русских армий и их проблемами со связью, германское командование, оставив заслон против остановившейся 1-й армии, все силы своей 8-й армии сосредоточило против русской 2-й, решив отбросить ее фланги и окружить центральные корпуса. Особое значение, как справедливо отмечалось в уставных документах, в этой ситуации приобрела борьба на флангах. 6-й армейский корпус потерпел поражение у Бишофсбурга, а 1-й армейский корпус – у г. Уздау. Контрудар последнего 14 августа против германских частей 5-й ландверной бригады и 2-й пехотной дивизии был успешен – войска противника были смяты и начали отход. Но на правом фланге 1-го армейского корпуса от имени его командира был распространен ложный приказ об отступлении.
Германцы смогли приступить к окружению центральной группировки 2-й армии в составе 13-го и 15-го армейских корпусов и 2-й пехотной дивизии 23-го армейского корпуса. В итоге, до 13-ти германских дивизий действовали против 5-ти русских, и, несмотря на то что центральная группа 2-й армии нанесла поражение германским 41-й пехотной дивизии и ландверной дивизии Гольца, ситуацию это изменить не могло. 16–18 августа окруженная группировка, после разрозненных попыток пробиться, погибла.
Опираясь на более подготовленную материальную базу и действуя по внутренним операционным линиям, противник одержал успех в оперативно-тактическом масштабе.
Русское командование не смогло парировать обход противника и организовать помощь окруженной группировке. Управление войсками как в «котле», так и извне было организовано ненадлежащим образом. Фланговые корпуса 2-й армии могли прорваться к окруженной группировке, но действовали вяло. Но даже в этих условиях командир германского 1-го армейского корпуса для отражения деблокирующего удара русского 1-го армейского корпуса был вынужден ослабить кольцо окружения.
Тактика действий в окружении предусматривает либо стойкую оборону до момента подхода помощи извне или организацию прорыва. Ни то ни другое в должной мере осуществлено не было.
Но и действия противника в этой операции также зачастую были неудовлетворительны. Первый план окружения центральной группы корпусов 2-й армии провалился. Полковник Ф. Храмов утверждал, что «попытка Гинденбурга окружить русских в районе Гогенштейна потерпела крах по двум причинам. Во-первых, русские разгромили из состава группы Шольца две пехотные дивизии, чем и предотвратили намечавшееся окружение. 13-й корпус, отходя 28 августа (здесь и далее в цитате – нового стиля. – А.О.) из Алленштейна, фланговым ударом севернее Гогенштейна нанес крупное поражение дивизии Гольца. В тот же день 15-й корпус разгромил в районе Ваплица 41-ю пехотную дивизию и обратил ее в беспорядочный отход… Эта дивизия имела задачей закрыть отход русских от Гогенштейна на юг, чего она, по понятным причинам, не достигла. Во-вторых, 1-й резервный и 17-й германские корпуса не выполнили поставленных им задач на 28 августа… эти корпуса топтались на месте в районе Вартенбурга и не закрыли проходов в озерном районе на юго-восток от Гогенштейна»[165].
Противнику пришлось трансформировать свой замысел, учитывая новые оперативные реалии, в результате чего окружение состоялось по иной схеме и в значительной мере случайно. Так, германский 17-й армейский корпус по техническим причинам не получил новой задачи (на 16 августа – развернуться против 1-й русской армии), продолжая выполнять прежнюю, в результате чего: «восполнил промах своего армейского командования. Если бы этот корпус, получив приказ, собрался восточнее Алленштейна, то окружения 13-го и 15-го корпусов, более чем вероятно, могло не быть. Поздно ночью на 29 августа (нового стиля. – А. О.) генерал Людендорф доложил главному командованию: «Сражение выиграно. Преследование завтра будет продолжаться. Окружение двух русских корпусов, вероятно, больше не удастся». Таким образом, германское командование на 29 августа, как видим, не задавалось целью окружить 13 и 15-й русские корпуса. Но отсутствие связи с 17-м армейским корпусом исправило ошибку командования армии и помогло германцам, окончательно потерявшим веру в свой замысел, осуществить окружение центра 2-й армии»[166].
Очевидно, что на этом этапе операции окружение русских войск стало «приятной неожиданностью» для германского командования.
В ходе «самсоновской катастрофы» 16–18 августа окруженная группировка 2-й армии потеряла 50 тыс. человек (в т. ч. до 7 тыс. убитыми), нанеся урон германской 8-й армии в 10 тыс. бойцов. Вырваться из окружения удалось 15 тыс. солдат и офицеров.
2. Во Второй Августовской операции (Зимней битве в Мазурии) 1915 г. германцам удалось окружить один корпус – 20-й армейский из состава 10-й армии Северо-Западного фронта. Три германских корпуса отбросили правофланговый русский 3-й армейский корпус, выйдя во фланг и в тыл 10-й армии. В данной ситуации второе «противоядие» операции противника на окружение – резерв – помог бы стабилизировать ситуацию. Но в армейском резерве был лишь один батальон!
Германским армиям ставилась задача уничтожения русской 10-й армии – «путем одновременного сильного глубокого охвата ее с обоих флангов». Приняв единственно возможное решение на вывод армии из-под удара, командование 10-й армии не смогло достаточно эффективно и быстро реализовать этот маневр. В условиях зимней лесистой местности связь между корпусами русской армии была нарушена. В этой обстановке 20-й армейский корпус приказ об отходе получил лишь 1 февраля, когда основная часть армии уже отступила. В итоге корпус был окружен втрое превосходящими силами противника. Бои в окружении продолжались в течение недели.
Попытки двух русских корпусов пробить коридор навстречу отступавшим успехом не увенчались. Последнее обстоятельство участник боев командир 108-го пехотного полка В. Е. Белолипецкий обрисовывал следующим образом: «рано утром 21 (8) февраля [командующий] приказал… частям 2-го и 15-го корпусов выбить противника из м. Сопоцкин и Липск, а 26-му корпусу одновременно наступать из-за р. Бобр с юга на м. Липск «с целью выручить своих геройски продолжающих борьбу товарищей 20-го корпуса». Крепостной артиллерии было приказано открыть огонь… по расположению противника на путях наступления 2-го и 15-го корпусов… Все предприятие, однако, свелось к наступлению трех полков 15-го корпуса в направлении шоссе на м. Липск, правда, как раз в том направлении, в котором хотел пробиться 20-й корпус… Наступление русских скоро остановилось, а когда бригада 31-й дивизии (германской. – Л.О.) перешла в наступление во фланг русским со стороны д. Голынка, они поспешно отступили…. Точно так же легко было остановлено наступление русских и на прочих участках… результат выручки был бы совершенно другой, если бы она была сделана на сутки раньше, когда в 20-м корпусе так жадно прислушивались к выстрелам со стороны крепости Гродно»