Важнейшее значение на результативность операции оказали и условия местности – местность у атакуемого участка представляла собой сплошное болото.
Командующий германским Восточным фронтом генерал-фельдмаршал П. фон Гинденбург специально отметил тяжелые условия, в которых проводилось русское наступление: «каждый, кто был знаком с обстановкой, в которой оно осуществлялось, должен был изумляться, как можно было начинать такие действия в такое время года, когда вследствие таяния снега исполнение с каждым днем становится все труднее и труднее и когда оттепель обратила поля сражений в бездонные болота»[198].
Русская артиллерия, не имея достаточного количества позиций, была вынуждена находиться далеко позади, а ее маневрирование (особенно тяжелой артиллерии) было значительно затруднено. Для русской армии оказался совершенно неожиданным применявшийся немцами тактический метод преднамеренного оставления наиболее опасных боевых участков – они отходили на новые позиции, оборудованные в тылу. В результате, русские войска часто не имели достаточно данных о всей укрепленной линии противника. Результатом этого «незнания» была ситуация, когда артиллерия работала не только «впустую», но и «вслепую». Получался замкнутый круг. Не получая артиллерийской поддержки, пехота двигалась в атаку в густых линейных строях и несла потери.
Ситуацию усугубляло и то обстоятельство, что местность в районе атаки не была оборудована и поддержки боевой линии открыто часами лежали под неприятельским артиллерийским обстрелом, «закоченевшие в снегу и в воде».
Выводы, извлеченные из Нарочской операции, легли в основу ряда наставлений и инструкций. Так, Наставление для борьбы за укрепленные полосы, изданное штабом 5-й армии, зафиксировало, что общая глубина 3-линейной укрепленной полосы – должна быть до версты (далее шла тыловая позиция). Первая линия является сторожевой, наиболее сильно должна укрепляться 2-я линия, а 3-я служит для концентрации и резервов и используется для восстановления положения при прорыве первых линий. Оборона должна строиться на перекрестном и фланговом огне из всех видов стрелкового оружия.
Инженерно-штурмовой плацдарм. Наставление для борьбы за укрепленные полосы. По указаниям и под редакцией командующего 5-й армией генерала от кавалерии Гурко. – Изд. 4., Типо-Литография штаба Особой армии, 1916.
Предписывалось основывать оборону на совокупности опорных пунктов, расположенных в шахматном порядке и связанных между собой ходами сообщений, и иметь не менее 2–3 полос искусственных препятствий, также связанных с позициями ходами сообщений. Причем ходы сообщений также должны использоваться для организации продольного и перекрестного огня подступов к искусственным препятствиям, окопам и опорным пунктам.
Окопы рекомендовалось максимально приспосабливать к местности – сооружая их, например, на обратных скатах высот. Оборона должна была строиться на немедленных и внезапных контратаках прорвавшихся частей противника, в т. ч. фланговых, с использованием всех возможных огневых средств.
Наиболее важные рекомендации касались штурма укрепленных полос противника. Подготовка к наступлению включала в себя следующие элементы: разведку, выбор участка для прорыва, расчет необходимых сил и средств, инженерную подготовку (создание инженерно-штурмового плацдарма), перегруппировку и подготовку войск, меры по управлению, наблюдению и связи, решение вопросов снабжения, подготовка плана артиллерийской и пехотной атаки.
Разведка во всех ее видах (пехотная, артиллерийская, инженерная, газовая) собирала всю необходимую для наступления информацию – от выявления скрытых подступов к позициям противника до выяснения способов боепитания неприятельских войск.
Для прорыва выбирался участок 1,5–2 км шириной – но он обязательно должен был быть расширен в стороны флангов (на 7–8 км), чтобы обеспечить войска от сквозного флангового огня. Норматив расчета сил и средств – пехотная дивизия на 1 км фронта прорыва в первом эшелоне, не менее полка пехоты на каждый километр развития наступления в сторону флангов, 1–2 дивизии пехоты во втором эшелоне. Так, на 10—20-км участок прорыва требовалось 3–4 корпуса, объединенных армейским управлением.
Для разрушения проволочных заграждений, засек и рогаток наиболее подходящим являлся методичный сосредоточенный огонь фугасными снарядами из расчета: 1 легкая батарея огнем с расстояния 2 км обеспечивает проход в заграждениях шириной 42–43 м (при наличии точной предварительной пристрелки). Но для проделывания проходов можно применять и минометный огонь, гранаты, удлиненные пироксилиновые заряды, ножницы и топоры. Для разрушения окопов, огневых точек и убежищ необходимо применять 107 и 152-мм орудия. Артиллерия должна обеспечить огневую завесу и взаимодействовать с пехотой при наступлении последней (в т. ч. выделяя орудия непосредственного сопровождения).
Минометная подготовка дополняет артиллерийскую и ведется в промежутке между артиллерийской подготовкой и пехотной атакой.
Указания особое значение уделяли подготовке инженерно-штурмовых плацдармов – т. н. исходных траншей для атаки.
Предписывалось, что в наступление следует посылать свежую отдохнувшую и знакомую с местностью пехоту. Артиллерия делится на группы в зависимости от решаемых ею задач.
Учитывая проблемы в сфере управления и связи, решению этих вопросов указания уделяли особое внимание.
При отсутствии инженерно-штурмовых плацдармов атакующие войска сосредотачиваются для атаки: на открытой местности – под прикрытием темноты или тумана, а на закрытой местности – днем под прикрытием артиллерийской подготовки. Наступление ведется перебежками с закреплением достигнутых рубежей, стрелковые цепи находятся на расстоянии 100–150 шагов друг от друга.
Во время артиллерийской подготовки действия артиллерии должны быть направлены вначале на разрушение опорных пунктов противника, являющихся основой его обороны и затрудняющим движение пехоты – т. е. по искусственным препятствиям, пулеметам и окопам. Легкая артиллерия ведет огонь по препятствиям и войскам первой линии, тяжелая артиллерия – по пулеметам, окопам и убежищам. Специально выделенные легкие полевые пушки и 122-мм гаубицы осуществляют контрбатарейную борьбу.
После того как в проволочных заграждениях пробиты проходы, пехота (имея впереди гренадер, рабочих и саперов для расширения проходов в заграждениях) под прикрытием огневого вала движется вперед «волнами перекатов», стремясь как можно быстрее преодолеть полосу заградительного огня противника. Части прорыва закрепляют за собой позиции противника (после одного из наиболее сложных видов боя – боя на неприятельской позиции), а эшелон развития успеха развивает прорыв в глубину и в стороны флангов.
Особое внимание уделялось отражению контратак противника.
Наставление Ставки подчеркивало, что пехота обладает большой цепкостью (способностью удерживать участок местности), в то время как «окопные инструменты» позволяют ей быстро закрепиться, а мощное вооружение (винтовка и пулемет) дает ей уверенность в возможности остановить любую неприятельскую атаку – но если только она не подготовлена артиллерией. Но «пехота быстро расходуется», особенно во время позиционной войны, когда приходится преодолевать различные препятствия.
Декларировалось, что в основе наступления в позиционной войне должны лежать стремительность и ошеломляющая мощь натиска – после «подавляющей артиллерийской подготовки и немедленного, вслед за тем, короткого, но могучего пехотного скачка».
Сформулировал свои выводы применительно к действиям войск в условиях позиционной войны и начальник ударной группы 2-й армии генерал от инфантерии П. С. Балуев. Он отмечал, что война ведется при других условиях, чем «мы привыкли думать и чему нас учили. Уже с 1915 года выяснилось, что война ведется не постоянными армиями, а народными, что доминирующую роль в ней играют технические средства… Благодаря появлению в главной роли технических средств, настала для всех неожиданная позиционная война, которая потребовала новых приемов и способов ведения наступления и обороны. Между тем мы до конца войны придерживались старых способов ведения войны и, главным образом, принципов полевой войны, и, рассчитывая преимущественно на наше превосходство в живой силе, упускали из виду, что превосходства этого, без достаточного количества технических средств, еще недостаточно… в настоящую операцию живой силы было достаточно, но при отсутствии должного количества технических средств, ее хватило только на прорыв»[199].
В составленной им Записке[200] П. С. Балуев подробно излагал свои тактические взгляды.
Он выявил специфику нового типа боевых действий – позиционного противостояния: «…оба противника как бы сговорившись, останавливаются и закапываются в землю, и наступает второй период кампании – позиционный, где главную роль уже играет не живая сила, а технические средства борьбы. К этому роду борьбы оказалась неподготовленной ни одна из воюющих сторон. Средства этой борьбы развиваются постепенно, с течением, времени, в зависимости от тех способов обороны и атаки, которые применяет противник. Помимо живой силы громадное значение приобретает – проволока и огонь во всех видах: ружейный, пулеметный, артиллерийский, минометный, бомбометный, ручных гранат и т. и.».
Генерал выявил тактические просчеты в построении боевых порядков русских войск: «… мы растягиваем свои войска по фронту, на корпус 50 верст и почти не признаем глубокого построения, и в то же время не принимаем никаких мер к увеличению и усовершенствованию технических средств борьбы. Противник в этом случае оказался дальновиднее нас. Поняв, что вся сила борьбы заключается в технических средствах, а главное в артиллерии, преимущественно тяжелой, он, стоя перед нами и, не давая нам только возможности двигаться вперед, начинает накапливать эти средства, а попутно и вырабатывать способы применения их…. В то время как у него устанавливаются уже положительные основы обороны и наступления, мы все еще стоим на перепутье. Впрочем, не только мы, но даже и наши союзники в этом отношении отстают от него, хотя по сравнению с нами имеют преимущество в массе своей артиллерии, снарядов и других технических средств».