Александр ГорянинАлександр СевастьяновРУССКОМУ ОБ АЗЕРБАЙДЖАНЕ И АЗЕРБАЙДЖАНЦАХ
ПРЕДИСЛОВИЕ
На улицах и рынках русских городов за последние 20 лет стали часто встречаться характерного облика черноволосые люди, в основном мужчины, говорящие по-азербайджански. Сколько их, подсчитать невозможно, т. к. многие живут нелегально, от учета населения ускользают, но можно уверенно сказать, что удельный вес азербайджанцев среди нерусских диаспор России оказался велик настолько, что местами стал конфликтогенным фактором (как показали, например, летние события 2008 года в Екатеринбурге). Местное население, обеспокоенное обвальной полиэтнической миграцией с Востока и воспринимающее ее как нашествие, а то и оккупацию, уже четко выделяет азербайджанский компонент из всей массы приезжих. Возможно, еще и потому, что большинство азербайджанцев локализуется в сфере торговли, ежедневно плотно контактируя с автохтонами. В результате в уличных столкновениях с молодежью, следующей инстинкту защиты территории, нередко достается гостям из солнечного Азербайджана (но бывает и наоборот), да и вообще климат русско-азербайджанских отношений оставляет желать много лучшего, как на уровне подобной «народной дипломатии», так, увы, и на самом ответственном уровне.
Объяснить такое положение вещей легко, все причины на поверхности. Оправдать — трудно. А одобрить и вовсе невозможно. Что же делать? Необходимо тщательно, бережно распутать весь узел, затянувшийся между нашими народами, разобраться, в чем состоят наши не сиюминутные, а глубинные, стратегические интересы, отделить их от рефлексов и аффектов, вызванных злобой дня, найти выход, устраивающий обе стороны, гарантирующий дружное совместное будущее. В котором заинтересованы как азербайджанцы, так и, в не меньшей степени, русские.
Последнее утверждение может вызвать у русских читателей некоторое непонимание. Несмотря на то, что Азербайджан провел в составе Российской империи и СССР без малого два века, он остался для большинства наших соотечественников малознакомой страной. Хотя изрядное число русских переселилось туда еще до революции, а еще большее — при Советской власти, но это число было изрядным для Азербайджана, для России же оно всегда оставалось незначительным. В собственно России азербайджанцев знали лишь в считаных нефтедобывающих регионах да в Москве, они поехали к нам в массовом порядке уже после распада СССР.
В отличие от армян и грузин, всегда имевших мощное лобби в российских столицах что при царях, что при генсеках, у азербайджанцев своих заступников ни в Зимнем дворце, ни в Кремле в достатке не было никогда. В чем состояли знания об Азербайджане, которые получал типовой школьник в российской глубинке? Что-то о 26 бакинских комиссарах, какие-то стихи Есенина («Прощай, Баку! Тебя я не увижу…» и др.), несколько строк о нефти в учебнике «Экономическая география СССР» — вот, пожалуй, и все. Теперь к ним прибавились улично-рыночные впечатления.
Пора исправить это положение, заполнить досадный пробел в нашем образовании. Это не терпящая отлагательства задача, имеющая серьезное значение для русского будущего.
Итак, постараемся вникнуть в суть дела, постараемся понять, что такое для нас Азербайджан и азербайджанцы.
У Азербайджана сложная многовековая история, мы не сможем здесь пересказать ее даже вкратце. Ограничим свою задачу: расскажем лишь о том, каким образом судьба связала наши страны, раскроем логику событий, которая сделала в свое время Азербайджан частью Российской империи, а затем и СССР. Мы уделим особое внимание незаслуженно (или намеренно) преданным забвению страницам истории.
Любой народ надо понять, надо уметь поставить себя на его место. Но как нельзя разгадать запутанный сюжет, не прочтя начало и середину книги, так невозможно понять народ, не уяснив длительно действующие факторы его судьбы. «Российский фактор» в истории Азербайджана был решающим не менее двух веков. «Азербайджанскому фактору» в истории такой огромной страны, как Россия, более века, и по крайней мере дважды он становился для нее решающим.
В наши дни нет недостатка в злободневной аналитике. Однако корни буквально всех сегодняшних конфликтов лежат в прошлом. Мы уделим пристальное внимание событиям первой четверти ХХ века — именно тогда было заложено большинство мин, рванувших в два последние десятилетия. В этих событиях до сих пор много неясного. Мы постараемся отдать должное уникальному феномену Азербайджанской демократической республики (1918–1920) — первой в исламском мире. Это необходимо сделать, поскольку еще живы представления советских времен, согласно которым до победы большевиков в Азербайджане не было ничего, кроме невежества, мрака и угнетения.
Современный Азербайджан, о котором с полным основанием можно говорить как о Третьей республике — наследник не только Азербайджанской ССР, но и той первой отважной попытки утвердить государственность и начать новую жизнь на абсолютно новых основаниях.
Просьба при чтении поглядывать на карту. Понять Азербайджан, понять отношения России и Азербайджана без географии невозможно.
ГЛАВА 1. КАК АЗЕРБАЙДЖАН ОКАЗАЛСЯ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
«Где огнь горит неугасимый»
На вопрос о том, почему Азербайджан (в переводе «огненная земля») оказался в составе России, правильно ответят немногие. Хотя взаимная диффузия Руси и Кавказа началась около одиннадцати веков назад, со времен русского Тмутораканского княжества (которое, напомним, было одним из кавказских государств), Византия и Орда отодвинули наше более близкое знакомство на столетия. Но любые столетия проходят.
Когда купцы двух народов вновь освоили великий торговый путь по Волге, Каспию и каспийскому берегу, контакты стали неизбежны. Кто-то из купцов и путешественников, как и сегодня, оставался жить в далекой земле. Как пишет Афанасий Никитин, когда судно с товарами русской купеческой компании при посольстве Василия Папина, в составе которой следовал Никитин, разбилось о берег близ Дербента, из его спутников одни вернулись на Русь, «иные осталися в Шемахее, а иные пошли роботатъ к Баке». Сам же Афанасий «пошел к Дербенти, а оттоле к Баке, где огнь горит неугасимый», но не «роботать» там, а двигаться дальше в Индию. Было это в 1468 году: еще не открыли Америку и не родился Васко де Гама. В те времена не было государства «Азербайджан», было несколько ханств, населенных предками нынешних азербайджанцев. Значительную часть территории нынешнего Азербайджана тогда занимало Ширванское ханство. Оно же было и наиболее развитым. В разные времена здесь было до полутора дестяков государственных образований (наиболее известны Шекинское, Карабахское, Гянджинское, Иреванское, Кубинское, Нахичеванское, Талышское ханства), которые, как и везде в мире, могли дробиться, воевать друг с другом и объединяться. Помимо ханств, существовали также более мелкие феодальные образования — султанаты, меликства и магалы. Баку был одним из городов Ширвана, но не столицей. Столицей была Шемаха. Никитин называет шаха Ширвана «татарским ширвашином». Имя «татар» держалось в русском обиходе за азербайджанцами вплоть до 20-х годов XX века.
Во времена Никитина Шемаха и Москва начали обмениваться посольствами, вести речи «о дружбе и согласии», слать друг другу подарки: посол Василий Папин вез от Ивана III ширваншаху Фаруху Ясару 90 кречетов. Но, положа руку на сердце, большого значения все это не имело, и мы с азербайджанцами так и остались бы отдаленными знакомыми, если бы не христианские соседи азербайджанцев — православные грузины и грегорианцы армяне. Находясь под постоянным (армяне) или периодически возобновляемым (грузины) игом то персов, то турок, они всегда искали христианских заступников. Самым понятным в то время способом получить заступничество был вассалитет.
Движение России на юг: самозащита и исполнение обета
Первое грузинское посольство, принесшее присягу русскому царю, прибыло в Москву в 1491 году, однако реально великая грузинская мечта сбылась лишь через три века, на протяжении которых челобитные и присяги многократно обновлялись.
Защита закавказских христиан стала считаться в Москве святым, не подлежащим обсуждению долгом, и хотя выполнить этот долг было затруднительно — тысяча верст, отделявшая русские пределы от Кавказа, контролировались воинственными кочевниками, — установление опеки над Грузией и Арменией было воспринято как государственная задача России, которая рано или поздно должна быть выполнена. Важным политическим фактором на протяжении столетий оставалась грузинская эмиграция в Москве, а затем в Петербурге, постоянно лоббировавшая интересы Грузии. В число эмигрантов нередко входили грузинские цари и царевичи, иногда с двором, — как живое напоминание о взятом на себя Россией обязательстве. Именно здесь главный ключ к войнам Российской империи на Кавказе.
Об этом у нас постоянно забывают, приписывая экспансию России на юг исключительно «врожденному русскому империализму». Правда, мессианский мотив не был в этом движении главным. Прежде всего, век за веком строя засечные линии, Россия последовательно теснила своих исторических врагов, живших набегами и грабежом — Большую орду, Ногайскую орду, Крымское ханство и его союзницу Астрахань. После сотен их набегов, порой до самой Москвы, потеряв счет сожженным и разграбленным городам и угнанным людям, Россия была просто обязана устранить угрозу радикальным образом.
Но не следует представлять дело и так, будто продвижение на юг (как и на восток) совершалось государством помимо или даже вопреки народным устремлениям. Вольные люди, сильно опережая государство, вели собственный натиск на юг. Начиная с 1534 г. гребенские казаки селятся в предгорьях Восточного Кавказа и в устье Терека. Казаки не были имперскими агентами царизма, более того — московские власти видели в них преступников. Но двинув свои полки по их следам и разобравшись с Астраханским ханством, Россия вышла на Каспий, после чего «простила» гребенцев, поручив им нести пограничную службу на новых рубежах.