Более того. Можно утверждать, что «северные» азербайджанцы впервые стали единым народом, а затем и консолидировались в нацию именно во время своего пребывания в Российской империи. Ведь до того народ с таким этнонимом (производным от топонима) не был известен миру. В дореволюционной России этот народ называли «кавказскими татарами», деятели азербайджанского национального возрождения конца XIX — начала ХХ вв. называли своих соотечественников «тюрками». Лишь после обретения государственности азербайджанцы усвоили свой нынешний этноним и стали считать себя единым народом, чего не было даже еще на пороге ХХ века. И в мире они воспринимаются как единый народ.
Для этого есть все основания: антропологически абсолютное большинство азербайджанцев, как указывает в монографии «В поисках предков» академик В. П. Алексеев, представляют собой особый каспийский (восточносредиземноморский) тип, принадлежащий к единой индо-афганской расе, куда входят также ряд народов Афганистана, Северной Индии и древней, домонгольской Туркмении, а также ряд этнических групп Ирана. Агваны, прямые предки современных азербайджанцев, — узколицые миниатюрные каспийцы — появляются в эпоху поздней бронзы, переселившись с юго-востока, но их происхождение уходит в гораздо более раннюю эпоху неолита и ранней бронзы.
Как доказала в своем исследовании «Откуда пришли индоарии?» доктор исторических наук Е. Е. Кузьмина, сама индо-афганская раса — это потомки представителей т. н. «андроновской общины», двинувшихся из Прикаспия и нынешнего Казахстана за 1,5 тыс. лет до нашей эры в Индию и Иран и превратившихся в «индоариев» (оставшаяся на месте часть «андроновцев» дала жизнь скифам и сарматам). Однако не все индоарии закрепились там, куда увлекла их цель завоевания. Часть откололась и, пройдя кружным путем через нынешний Афганистан, вернулась на Каспий, но уже с другой его стороны. На этой расовой базе и сложился сегодняшний азербайджанский народ.
Важность указанных обстоятельств для нашей темы не бросается в глаза. Тем не менее, она налицо. Поскольку ираноязычные «андроновцы» не возникли сами собой между Каспием и Китаем, а явились сюда с Севера, пройдя через Русскую равнину, предположение о наличии общих предков у русских и азербайджанцев в IV–III тысячелетиях до н. э. вполне реально. А если принять во внимание, что скифы и сарматы поучаствовали в этногенезе славян в позднейшие времена, то мотивировка нашего родства, пусть отдаленного, лишь укрепляется.
Бакинский нефтяной козырь
Главным последствием присоединения Северного Азербайджана к России стала его быстрая модернизация. В составе России азербайджанские земли скоро стали спокойным и безопасным местом. Здесь даже стали селиться молокане (поначалу не по своей воле), русские казаки и немецкие колонисты, основавшие близ Гянджи городок Еленендорф, ныне Ханлар. Интерес и симпатию русского общества 1830-х годов к «кавказским татарам» можно ощутить, прочтя сказку Лермонтова «Ашик-Кериб», основанную на азербайджанском источнике.
По пути модернизации — от феодального общества к индустриальному — Азербайджан двинулся начиная с середины XIX века. Крестьянская реформа высвободила рабочие руки для промышленности, товарного сельского хозяйства, рыболовства и судоходства на Каспии, а главное — для нефтедобычи. С 1899 года Батум, Тифлис, Александрополь и другие города Закавказья были через Баку и Дербент соединены с железнодорожной сетью остальной России. Но уже задолго до того Азербайджан и все Закавказье были вовлечены в общероссийский рынок через Бакинский порт и Волгу. Именно на Каспийском море плавал первый в мире танкер «Зороастр».
Когда мы читаем, что в XX век Россия вступила главной нефтедобывающей страной мира, что на ее долю в 1901 приходилось более половины мировой добычи, надо отдавать себе отчет, что речь идет на 90 % о бакинской нефти. Благодаря бакинской нефти большинство российских локомотивов ходило на мазуте. Для России с ее расстояниями это было исключительно разумно — крен в пользу угля могли себе позволить страны с небольшими расстояниями, но не Россия.
В основном на мазуте работала также промышленность Поволжья и Центрального района, на нефтетопливе работал весь каспийский и волжский флот. К такой структуре топливного баланса остальной мир придет лишь к 1950-м. Бакинская нефть во многом обеспечивала быстрое развитие всей России.
Но обладание нефтью всегда бывает чревато неприятностями. В 1903 году в Баку начались крупные стачки. Они попали в советские учебники как боевая заслуга большевиков. Историк А. А. Иголкин выяснил, что все это сказки. Беспорядки были внешне немотивированными, забастовщики не предъявляли никаких требований. Страшнее всего были поджоги, за 1903 год сгорел почти миллион тонн нефти, немыслимое по тем временам количество. Люди надолго теряли заработок, озлоблялись, что вело к межэтническим столкновениям. «Буза», как тогда говорили, длилась два года, вызвав резкий спад нефтедобычи и утрату европейского керосинового рынка в пользу Рокфеллера. Когда эта цель была достигнута, беспорядки «почему-то» вмиг утихли. Но к тому времени топливный голод забивает российские железные дороги угольными перевозками. К 1913 году доля бакинской нефти в топливном балансе российской промышленности снизилась до 56 %, на железных дорогах — до 33 %. Особенно губительными стали последствия перехода с мазутного на угольное топливо в годы Первой мировой.
Обострение армянского вопроса
Еще в 1860 году Баку имел всего 14 тыс. жителей и вел весьма небольшую торговлю. Всего за полвека вырос целый новый город с великолепной набережной, с улицами европейского облика, синематографами, ресторанами и клубами — но и с убогими окраинами. В 1910 году здесь было уже 224 тысячи жителей. «Ни один город России не развивался так быстро», — пишет дореволюционная энциклопедия. За это время Баку стал интернациональным городом. Достаточно упомянуть, что здесь родился Рихард Зорге (а позже, в 1942-м, НКВД даже выявил среди бакинских обывателей двоюродную сестру нацистского идеолога Альфреда Розенберга). Стремительно складывалась предпринимательская буржуазия. Но в списках капиталистов (Аваков, Адамов, Асадуллаев, Вартанов, Воронцов-Дашков, Гукасов, Дадиани, Кварстрем, братья Красильниковы, Лианозов, Мансветов, Манташев, Меликов, братья Мирзоевы, Мухтаров, Нагиев, Нобель, Питоев, Поляк, Рыльских, Тагиев, Тер-Акопов, Хатисов, Шибаев и т. д.) азербайджанцев хоть и немало, но они отнюдь не в большинстве. Преобладают армяне — и как конкуренты они раздражают сильнее всего.
Прислушаемся к художественным свидетельствам. В 30-е годы в Берлине на немецком языке вышел роман «Али и Нино», подписанный неведомым именем Курбан Саид. В 1971 роман был переведен на английский, а в 90-е годы вышел на азербайджанском и русском. Несмотря на сюжетную лубочность, он густо насыщен реалиями дореволюционного Баку и Карабаха, придумать которые невозможно. Вот отношение героя, юного азербайджанца из богатого и знатного рода, к армянам: «Я с признательностью пожал ему руку. Значит, в самом деле, и среди армян есть достойные люди. Это открытие ошеломило меня». (По сюжету герой позже понял, что пожимал эту руку зря.)
А вот с каким отношением к себе были вынуждены мириться сами азербайджанцы. Герой описывает выпускной вечер в своей гимназии (русской): «Подруги и сестры моих одноклассников стояли по углам и весело болтали. Среди них было много светловолосых, голубоглазых русских девушек. Они разговаривали с русскими, иногда с армянами или грузинами, но стоило заговорить с ними мусульманину, как девушки тут же насмешливо фыркали, что-то односложно отвечали и отходили». Стремительно взрослеющую нацию должна была оскорблять сама возможность подобной атмосферы у себя дома.
Корни антагонизма, впрочем, гораздо глубже. Свое начало он берет за много веков до присоединения азербайджанских ханств к России. В советское время на Кавказе было защищено немало диссертаций о прогрессивном значении присоединения того или иного княжества (либо ханства) к России. От соискателя к соискателю переходил следующий довод: раньше кавказские народы беспрерывно резали друг друга, а после присоединения к России с этим было покончено. Диссертанты упрощали дело. Для Кавказа были характерны не только вспышки вражды и мелких войн, иногда действительно разгоравшихся между крошечными княжествами, бекствами, шамхальствами и меликствами, но и уникальный опыт мирного и даже дружелюбного сосуществования языков и вероисповеданий. Иначе не понять, например, появление таких ашугов как Саят-Нова, сочинявшего свои песни не только на армянском и грузинском, но и на азербайджанском языке. Порой он записывал азербайджанские тексты армянскими буквами.
В «Али и Нино» описано соревнование народных певцов в Карабахе. Поражает атмосфера двуязычия. «В село съехалось много богатых мусульман и армян со всего Карабаха, они жаждали насладиться искусством ашугов». Не можем отказать себе в удовольствии процитировать описание Шуши: «Шуша очень благочестивый город: для 60 тысяч населения здесь десять мечетей и семнадцать церквей. В этом городе, со всех сторон окруженном живописными горами, лесами, реками, издавна жили мусульмане и христиане. Люди строили себе в горах и долинах маленькие домики из необожженного кирпича и торжественно именовали их дворцами. Дворцы эти принадлежали мусульманским бекам и агаларам и армянским помещикам — меликам и нахарарам. Хозяева дворцов могли часами сидеть на веранде, курить кальян и рассказывать о том, как неоднократно Россию спасали царские генералы родом из Карабаха, и вообще неизвестно, что стало бы с империей, если б не карабахцы». Это в Карабахе неистребимо.
Сегодня азербайджанские и армянские сайты предлагают свои объяснения много раз вспыхивавшей (но всегда затем утихавшей!) армяно-азербайджанской вражды. Причины этой спорадической вражды не религиозные, как часто изображают. Армяне и азербайджанцы (кроме крестьян) начиная со Средних веков выполняли на одной и той же территории достаточно разные социальные функции. В силу особенностей исторической судьбы у армян раньше сложилось сословие ремесленников, раньше сложилось купечество, а затем и национальная буржуазия. Поколения азербайджанских купцов и предпринимателей с досадой убеждались, что у армян давно все схвачено и лучшие места заняты — не только в Шемахе, Нахичевани или Баку, но и в Тифлисе, Астрахани, Москве, Стамбуле, Тавризе, Багдаде, Бейруте, Измире. Похожие претензии были к армянам и у турок (но не у персов, старой торговой и ремесленной нации). В Османской империи армяне занимались откупами, давали с