В официальных документах подчеркивалось, что вечера дружбы должны проходить на высоком политическом и организационном уровне[895]. Однако в своих воспоминаниях советские и немецкие участники вечеров дружбы эпохи ГДР нередко вспоминают о том, что ход их проведения нередко выходил из-под идеологического контроля и приобретал откровенно неформальные формы. Вот что вспоминает об этом участник туристской группы из Казахской ССР: «В Дрездене за день до отъезда нам устроили вечер дружбы с немецкой молодежью… Наше руководство предложило нам выставить на стол все запасы водки, которые мы предусмотрительно сохранили на этот торжественный момент… Позже, когда водка была вся выпита, все, естественно, завеселели… Дым стоял коромыслом»[896].
С момента установления туристских связей между СССР и ГДР возникла традиция торжественных встреч и проводов групп советских туристов на Восточном железнодорожном вокзале в Берлине, которые обычно организовывались силами местных активистов DSF[897]. Существовали и другие формы управляемой коммуникации советских туристов с жителями Восточной Германии, проходившие при участии DSF. К ним можно отнести вечера вопросов и ответов, выступления туристов-лекторов перед немецкой аудиторией, участие туристских групп из СССР в фестивалях, митингах, демонстрациях, пресс-конференциях, беседах за круглым столом и даже в балах дружбы[898].
Во время подобных мероприятий нельзя было избежать темы военного прошлого, однако и здесь советские и немецкие люди находили возможности для консенсуса исторической памяти. Например, посетивший ГДР в качестве туриста советский рабочий В.М. Андрющенко заявил на митинге солидарности: «Несмотря на то что мой отец погиб от рук фашистов и я сам еще в детстве пережил ужас войны, я очень полюбил Германию, ее народ, ее культуру», – после чего выразил пожелание принять участие в работе Общества советско-германской дружбы[899].
Во время посещения Западной Германии мероприятия с участием советских туристов были меньших масштабов и имели несколько иной характер. В составе туристских групп из СССР нередко присутствовали люди, которые благодаря своим научным или творческим заслугам были известны западногерманским специалистам. Немецкие коллеги устраивали для таких гостей торжественные приемы и обеды. Однако советская сторона настаивала, чтобы на эти мероприятия приглашались не отдельные туристы, а вся группа. Приветствовалось также присутствие официальных лиц – сотрудников посольства СССР или представительства «Интуриста» в Западной Германии[900].
Впечатления от «своей» и «чужой» Германии
Несомненно важно, какое же впечатление производила разделенная Германия на советских туристов. В случае с ГДР предполагалось, что путешествие послужит прочным фундаментом для создания образа «нашей Германии», «страны успешных и преданных друзей», уверенно шедших по пути социализма. Например, в рекламном интуристовском буклете «Посетите ГДР» отмечалось, что «посетив дружественную нам страну, где народ успешно строит новое социалистическое общество, Вы сможете ознакомиться с успехами наших немецких друзей…»[901]. Другой автор утверждал, что «туризм между СССР и ГДР прочно вошел в жизнь народов этих стран, способствует углублению их дружбы на основе государственных, общественных и личных контактов людей»[902]. И действительно, образ Восточной Германии как «страны друзей» находил живой отклик в сердцах многих советских туристов. «Самое главное, что вынесли туристы из поездки, – это вера в то, что немецкий народ, активно включившись в социалистическое строительство… отдает должную дань благодарности и уважения советскому народу, вызволившему немцев из-под фашизма», – писал в отчете руководитель одной из туристских групп[903].
Однако кроме этого на уровне личных впечатлений утверждался и иной образ Восточной Германии как «витрины социализма», «потребительского рая» и своеобразного «окна в Европу». Об этом можно судить, например, по следующим цитатам: «Во время посещения [ГДР] мы были поражены высокой культурой городов и поселков… красивой архитектурой зданий, изобилием цветов и зелени, исключительной чистотой улиц, хорошими автодорогами, освещением улиц, прекрасными парками и культурным обслуживанием»[904]; «Смешно теперь вспомнить, какое огромное значение имели тогда эти покупки за границей, как радовалась я, когда мне удалось купить для дочери красивый летний костюмчик и туфли, как мы повсюду искали модные тогда батники»[905].
Интересно, что в работах некоторых современных авторов высказывается мысль, что Восточная Германия в определенном смысле воспринималась советскими людьми как воплощение идеи торжества социализма и построения «светлого будущего»[906]. Если это действительно так, то речь здесь может идти об избирательном превосходстве. Советский Союз с присущей ему со сталинских времен гигантоманией мог дать своим гражданам более яркие примеры торжества индустриализации, науки и технического прогресса. Так, знаменитая Берлинская телебашня по высоте значительно уступала аналогичным сооружениям в Москве, Киеве и Риге. Площадь павильонов Лейпцигской ярмарки была почти в 7 раз меньше, чем у павильонов ВДНХ, а станции Берлинского метрополитена казались не очень эффектными в сравнении с мраморно-бронзовым великолепием Московского метрополитена[907]. Однако посещавших ГДР советских людей поражали комфортная социальная среда, более совершенный уровень сервиса в торговле и других сферах. Возникала привлекательная картина именно в потребительском, а не в индустриальном измерении, она отвечала скорее индивидуальным запросам, чем коллективным целям.
Восприятие же Западной Германии было еще более противоречивым. Воспроизводимый официальным дискурсом образ ФРГ включал весь тот негатив, который обычно приписывался любой капиталистической стране: агрессивную внешнюю политику и эксплуатацию стран третьего мира, бесправие и нищету трудящихся, инфляцию, безработицу, моральный кризис и наркоманию[908]. Кроме того, на восприятие ФРГ влиял советский стереотип, согласно которому значительная часть населения этой страны попустительствует или даже способствует реваншу неофашистов[909]. Однако неформальные впечатления о посещении Западной Германии включали еще более яркие картины «потребительского изобилия», «цивилизованности» и «европейскости», чем впечатления от посещения братской ГДР.
Объединение Германии для потенциальных туристов из СССР также имело противоречивые последствия. С одной стороны, в начале июня 1990 г. советские СМИ сообщили, что гражданам СССР придется отказаться от запланированных путешествий в Восточную Германию, поскольку теперь расчеты за них будут осуществляться в западногерманских марках[910]. С другой стороны, для тех, кто обладал достаточными финансовыми средствами в свободно конвертируемой валюте, стало возможным самостоятельно выбирать маршрут путешествия и наполнять его желаемым содержанием. В 1991 г. вышел в свет русскоязычный путеводитель с символическим названием «Берлин неразделенный». В его вступительной части авторы отмечали, что «Берлин, бывший в течение нескольких десятилетий символом разделения, и все связанные с этим образы ушли в прошлое. Стена пала…»[911].
Заключение
Все вышесказанное позволяет сделать ряд общих выводов о феномене советского зарубежного (выездного) туризма в 1955–1991 гг.
Масштабы выездного туризма
Начало полноценного выездного туризма в СССР можно отнести лишь к 1955 г., когда благодаря политической воле руководства страны были впервые созданы реально действовавшие институциональные механизмы для осуществления неединичных, регулярных, разнонаправленных туристских путешествий советских граждан за рубеж. В середине 1950-х – 1991 гг. выездной туризм развивался как самостоятельное направление деятельности туристских организаций Советского Союза, хотя его масштабы значительно уступали иностранному (въездному) туризму и были несопоставимы с масштабом внутреннего туризма. Динамика количества участников зарубежных путешествий (без учетов других категорий выезжающих, которых в советской статистике нередко стремились «приплюсовать» к собственно туристам) демонстрирует реальный рост более чем в 1 тыс. раз (!), с 2104 туристов в 1955 г. до 2150 тыс. туристов в 1990 г.
Институциональная организация советского выездного туризма
В период с середины 1950-х годов до либерализации системы выезда в 1988 г. распределение туристских путевок за рубеж осуществлялось преимущественно через специальные органы в структуре профсоюзных и комсомольских организаций. Профсоюзы и комсомол стали теми «сетевыми» структурами, которые имели максимальный охват внутри страны и обеспечивали достаточно быстрый первичный отбор достойных (или казавшихся достойными) претендентов, контроль процесса оформления большинства необходимых документов, а также информационно-пропагандистскую подготовку кандидатов. С одной стороны, такая форма распределения путевок сужала число возможных претендентов на совершение зарубежной поездки и способствовала его бюрократизации