— Когда-то? Сейчас так не думаешь?
— Не думаю. Потому что рано или поздно перед тобой появляется человек, которого правда боишься потерять. Он тебе не друг, не родственник, но чуешь: не станет его и твой мир окончательно схлопнется. Сойдешь с ума. Я убивал сотни, если не тысячи людей. Руки… да что руки? Я весь в крови по самую макушку. А вот девчата… было в них что-то иное.
— В парнях все хуже? — Ода женственности чем-то напоминала мне Бейкины размышления.
Старый ружемант ухмыльнулся в ответ, расхохотался.
— Должен признать, ты умеешь спросить, парень. Но ты отчасти прав — мне тяжко было увидеть жизнь в мальчишках, потому что до того не хотел смотреть. Восемь? Статуи в столице и по всей стране? Разве они первые? Триста спартанцев, девяносто десантников…
Не стал спрашивать, откуда и как он знает про шестую роту псковского десанта. Оправдался тем, что это предсмертные, невесть почему затянувшиеся флуктуации мозга.
— Героически отдавшие жизнь будут всегда. Можно будет веками глядеть в мраморные лица их изваяний и спрашивать — зачем? Что их сподвигло, заставило, не дало поддаться страху и попросту бежать, забыв обо всем. Они будут молчать — вовсе не потому, что мрамор безмолвствует или им нечего сказать. Просто их подвигу оправдание не нужно.
Он сделал едва заметное движение: мир перед глазами разом переменился. Испарилась избушка, пред глазами возник мрачный лес. Снег хрустел под сапогами, пятки пробирало кусачим холодом. Хотелось закутаться в тонкую ткань куртки, словно в кокон.
— Узнаешь? — Ружемант кивнул на исполинскую фигуру. Яркая вспышка застыла в моменте. Пробитые бензобаки хлестали топливом, но прозрачно-зеленоватые струи застыли в моменте.
Зарождался взрыв.
— Это же…
— Да-да. Транспортник. Тот самый. Заглянем? — рукавом протер миниатюрной окно иллюминатора. Мне ком подкатил к горлу — он что, хочет показать кровавое месиво из меня самого?
Месива еще не случилось. Натка, сорванная с места, летела виском навстречу острому углу. Падение попросту сломает ей шею. Расставив руки в стороны, будто надеясь удержать равновесие, широко раскрыла рот Айка. Лопнул держащий Белку ремень, обещая ей жестокое свидание со стеной.
Все не имело смысла: пламя вот-вот сорвется с места, слизнет их тела, обратит в пылающие головешки.
С ног до головы продирало жутью от одной лишь мысли об этом.
Не было только меня: словно провалился в небытие.
Ружемант, глядя на меня, ухмыльнулся.
— Хочешь это исправить?
— Спрашиваешь!
Казалось, он надо мной издевается. Словно после моего ответа хлопнет в ладоши, и мир заиграет новыми красками. Физика откажется подчиняться собственным законам, отменит взрыв.
— Ты спрашивал, для чего я оставлял руж-волны? Что за сообщение, какую награду. Я пытался донести читавшему, что стоит беречь жизни тех, кто тебе дорог. Они пришли умирать, но не хотят умирать. Твоя награда, парень, — это заклинание. Шанс.
— Шанс? — переспросил, ничего не понимая. Ружемант кивнул.
— Шанс. Спаси их, вытащи из бурлящей пожарищем плети корпуса. Сделай то, чего не удалось мне. Шанс…
Он начал таять в воздухе. Я рванул к нему — его объяснения туманны и ничего не говорили.
Поздно: он оставил после себя лишь дымку морозного воздуха. В голове застучал таймер: секунды сменяли одна другую.
Ошалело рванул в душный, еще нагретый салон. Мир понемногу приходил в движение: краем глаза замечал, как Натка сдвинулась. Еще мгновение, ее голова коснетяя угла, услышу мерзкий хруст и…
Схватил ее за руку, потащил на себя: она оказалась до бесконечного легкой, словно пушинка. Вышвырнул ее наружу — безвольной куклой вошла в снег.
Было не до нежностей: Айка отправилась за ней следом. Неумолимый счетчик дурным голосом гоготал в голове: паршивый же предсмертный сон! Но кем буду, если не спасу их хотя бы в нем?
Дольше всего провозился с Белкой — зацепилась одеждой за подлокотник. Затрещала кофточка, торчком стояли замерзшие от холода коричневые соски.
С ней подмышку покинул нутро транспортника. Приземлился наземь — в коленях отдало болью.
Теперь, закрыв глаза, подумал, можно и умирать…
Глава 23
Умирать оказалось рано. Мир побежал дальше своим чередом, словно пытаясь нагнать недавно упущенные мгновение.
Транспортник вспыхнул свечой, грохнул взрывом — жар волной опалил волосы и брови. Подскочив от удара оземь, покатился по мерзлой земле, оставляя за собой металлический лязг отвалившихся обшивки и брони.
Искра скакнула к бензобаку — в небе тут же расцвел огненный цветок. Красиво, ничего не скажешь.
Снег кусал за лицо, неприкрытые руки, красил нос и щеки.
Девчонки — живые и целые — смотрели на случившиеся с широко разинутым ртом. Я все еще пытался понять — сплю или нет?
Ириска отвечала, что я в относительной норме.
— К-как? — дрожа от холода, спросила Белка.
— Давайте выясним это как можно дальше отсюда? Сюда вышлют машину…
— Эт-то же х-х-хор-рошо. — Айка сейчас заикалась больше обычного. — Ув-видят, чт-то эт-то мы, и… отвезут.
Хорошо, если бы так. Но что-то мне подсказывало, что будет иначе. Отправленный за нами отряд в лучшем случае возьмет в плен, в худшем откроет огонь.
С сожалением посмотрел на горящие обломки: надежд на то, что «Арес» уцелел, не было никаких. Хотелось ругаться — я ведь так и не понял, что за свежие аспекты мне открылись!
Теперь уже неважно.
— Куда мы пойдем? — Ната оказалась устойчивей к холодам. Устойчивей и злее. — Макс, при нас нет ни карт, ни оружия, ни провианта. Это лес…
— Боишься волчков?
— Боюсь замерзнуть.
— Предлагаешь ждать тех, кто придет за нами? Они могут убить раньше холода. Последние слова помнишь?
Она кивнула — едва заслышав мою фамилию, меня послали нахер. Может, диспетчер был не в настроении проверять, а может быть, ему теперь полагался бонус за мое устранение.
— Я такого не говорила, — сложив руки на груди, защищалась инфо-фея. Стоящий на улице колотун и в самом деле мешал мыслить.
Мне нечем было подбодрить девчат: шанс, подаренный нам ружемантом прошлого, обещал сгинуть впустую.
Стиснул зубы — умру, но не допущу! Сарказм хмыкнул: мой предшественник говорил так же…
— Б-буд-дем ж-ждать з-з-солдат? — Айка заикалась пуще прежнего. Ждать хорошего не стоило — приедут бойцы и откроют по нам огонь. Сомневался, что кто-то отправит за нами машину, а вот легкое БМД…
Совесть спрашивала, что буду делать — стрелять по своим? Неприемлемо!
— Ждем, но не солдат. Ната, попытайся настроить канал связи с Бейкой. Айка, для тебя задание посложнее. — Заслышав это, заместительница Бейки подбоченилась. Разом выпалил то, что было на уме. — Вытащи из нас по чувству, придай им примерные облики, похожие на человека. Справишься?
Она кивнула, Белка моего замысла не поняла, хотела подробностей.
— Если будем сражаться, то я предпочту чудовищ на нашей стороне. Хитрость с ожившим кьюар-кодом, в который целились, может, и сработала, но тут…
— Мы не будем биться со своими. Тем более с тем, что имеем. Мы безоружны.
— Тогда как? — Нате тоже не терпелось узнать. Не спорила лишь Айка, взявшись за работу, и то хорошо.
Пар вырвался из моего рта вместе со словами.
— Спрячемся. Созданные Айкой обманки ринутся в лес, оставят кучу следов.
— Макс, у них тоже есть нейрочипы. И возможность сканировать окружение.
— И потому ты нас прикроешь, верно? У тебя есть подобные умения.
Она закачала головой, к моему удивлению.
— Я могу укрыть от чужих глаз только себя.
— А модули «хамелеон»? — вспомнил про них. Помогли же они нам прятаться от дронов. Тут она уже кивнула.
— Может сработать!
— Тогда приступаем. Прячемся, ждем — уверен, они недалеко…
Ждать долго не пришлось, но девчонки все равно страшно замерзли. Оставалось только поразиться их стоицизму и верности.
БМДшка выкатилась, рассекая снег, повалила одно из деревьев. Оптика живо обнаружила силуэты обманок: маленькая башня повернула к ним жало ствола, пулемет обжег снег горячей очередью.
Не попал — обманки всполошенными птицами метнулись в самую чащу леса. Неуклюжий по форме «Капитан» показался следом: джип легко справлялся с снегом, колеса не буксовали. Ириска облизнулась — внутри были и печь, и усиленная станция связи…
— Не попали?.. Ля, теперь их по этим говнам белым искать? — Выскочивший боец разодет был по последнему слову техники. Согревающий экзокостюм — нам бы такой пригодился. Штурмовая винтовка, антиосколковый шлем. Тепловизор, встроенный прямиком в линзы шлема, выискивал нас.
Боец остановил взгляд на свежих следах. Троица солдат вылезла следом: идти за нами по морозу даже в том снаряжении, что при них им, не улыбалось.
Дальше все пошло лучше, чем рассчитывал. Главный заговорил в переговорник по нейросвязи: Ната транслировала нам их короткий диалог.
— Серега, проверьте по краю дороги. Периметр держите, выпустите оттуда дронов. Мы по следам пойдем. Тоха с Чеком — вы тут останетесь, тачку посторожите.
— Вдвоем-то управитесь?
— Ля, я хрен знает, как они выжили, но они почти голые и без оружия. Замерзнут нахрен, если не уже: далеко не уйдут!
— Говорят, это ружемант. Ну, тот самый, который герой.
— Брешут. По телику сказали, его в Царенате положили. А нам сюда диверсанта отправили своего. Не жалеть, стрелять на поражение!
— Странно это, Жорыч… у царенатцев-то машины. Сколько служу, про диверсантов с их стороны ни разу не слышал.
— Ну, ля, хочешь услышать? Умный, что ли, самый? Давай, ноги в руки и в лес. Сейчас «Топтыгиных» с коробочки поднимут, беглецы как на ладони будут!
БМП заскрипел колесами по снегу, унесся прочь. Двое бойцов нырнули в неприветливый лес.
Запусти они «Топтыгиных» сейчас, и нам был бы каюк.
— Вперед, — скомандовал девчонкам.
— Стой, кто идет? — От визоров и ИИ-ассистентов нас прятал «хамелеон», но заглушить скрип снега был не в состоянии даже он.