[135]. Трудности, с которыми было сопряжено обеспечение потребностей России во время войны, позволяют предположить, что собственная российская оружейная промышленность была не в состоянии ответить на вызов, поставленный в середине века.
4. Русская индустрия стрелкового оружия
В обеспечении огнестрельным оружием российских военных важную роль играли иностранные оружейники, в первую очередь льежские. Но все же государство отнюдь не всецело зависело в своих военных нуждах от иностранных источников, поскольку в России имелась собственная индустрия огнестрельного оружия, хотя и заимствовавшая из-за границы системную организацию и инновации. Существовали и частные производители стрелкового оружия, но все же основой российской оружейной промышленности являлись казенные (государственные) предприятия. Глава британской военной делегации в 1867 году кратко сформулировал: «Почти полное отсутствие частных мануфактур, способных оказать помощь в случае чрезвычайной ситуации, возлагает на правительство двойную ответственность» [Turner et al. 1867: 32].[136] В этой главе мы намерены рассмотреть развитие государственных оружейных заводов, состояние рабочей силы в индустрии огнестрельного оружия и прогресс технологий в середине XIX века. Анализ таких аспектов, как правовой статус, корпоративная организация, процедуры найма, цеховая практика, заработная плата и условия труда, позволит осветить некоторые особенности отношений между правительством и трудящимися массами, структуры дореформенного российского общества и, что важнее всего, организацию самого производства. Как будет показано, в организации работы и применении новых технологий на государственных оружейных заводах важное место принадлежало самим оружейникам.
Наибольшее внимание привлекает к себе Тульский оружейный завод, самый старый и, следовательно, с самыми древними традициями, а также с самым большим количеством оружейников в штате. На центральной площади Тулы возвышается изваяние Петра Великого работы Р. Р. Баха. Этап работы завершен, молот остановился, упираясь в наковальню, и царь-мастеровой, с засученными рукавами, одетый в фартук кузнеца, переводит дух. Тульские мастера, ставшие крупными фабрикантами, – Баташев, Мосолов и особенно Демидов – это, как и Петр, нечто более масштабное, чем просто люди и их жизни. В 1812 году патриотически настроенные тульские оружейники вняли призыву российского самодержца и обеспечили осажденную нацию оружием [Кононова 1959: 121]. Согласно отчету XIX века о состоянии дел на оружейном заводе, «редкий проезжающий через Тулу не посещал его, не исключая даже дам, которые охотно обходили мастерские, несмотря на то, что на каждом шагу подвергались опасности испортить свой туалет…» [Чебышев 1869: 249]. Мы же теперь обратимся к истории правительственных оружейных заводов и управления ими.
Казенные оружейные заводы: история и управление
Поселения кузнецов, такие как район в Москве, получивший название Бронная слобода, возникли в XV и XVI веках. В них изготавливали оружие для частных заказчиков и в то же время выполняли работу по контракту для царя – эта особенность российской индустрии стрелкового оружия сохранялась и в XIX веке. В 1595 году Борис Годунов основал первый государственный оружейный завод вблизи месторождений железной руды, к югу от Москвы, в городе Туле. Более 100 лет спустя, 15 февраля 1712 года, Петр I издал указ о том, чтобы в Туле «построить заводы, на которых бы можно ружья, фузеи, пистолеты сверлить и оттирать, а палаши и ножи точить водою», а также построить новый каменный оружейный двор[137]. Таким образом появился первый казенный завод стрелкового оружия, начавший целенаправленный выпуск оружия для вооруженных сил. В 1724 году в Сестрорецке, на берегу Финского залива, недалеко от Санкт-Петербурга, открылся второй казенный завод стрелкового оружия. Третий подобный завод начал производство в 1807 году; его создали на базе чугунолитейного завода, основанного в 1760 году, но почти разрушенного во время восстания Пугачева в 1774 году, на реке Иж в Предуралье. Согласно законодательству Российской империи, заводы по производству стрелкового оружия относились к категории промышленных предприятий, действующих исключительно под эгидой государства[138].
Производство стрелкового оружия с самого начала было по сути государственной деятельностью, но такое подчинение ни в коем случае не являло собой единственно возможную стратегию промышленного развития. В этой отрасли действовали и частные предприниматели. По российским практикам XVII века, заключая с торговцем контракт на поставку товара, правительство выдавало ему аванс за будущую поставку. Этот аванс обеспечивал оборотный капитал, необходимый для предприятия, и правительство «выступало в качестве коммерческого и промышленного банка развития» [Baron 1983: 56]. Таким образом, подобное государственное стимулирование частного предпринимательства имело давнюю традицию, сложившуюся задолго до того, как пост министра финансов России занял С. Ю. Витте, прославившийся поддержкой промышленного развития страны.
Теоретически российское правительство могло бы предоставлять авансы производителям огнестрельного оружия, как это делало правительство американское, тем самым создав частную индустрию огнестрельного оружия, способную оказать помощь в случае чрезвычайной ситуации. Но вместо этого в XVIII веке возникла альтернатива частной промышленности для производства многих продуктов. Правительство создало так называемую посессионную промышленность – гибрид частных и государственных предприятий. Посессионные заводы являли собой компромисс между необходимостью принудительного труда для стимулирования российской промышленности и монополией дворянства на владение крепостными. Фабрика принадлежала предпринимателю, обычно купцу, а вот крепостная рабочая сила, приписанная к фабрике, являлась собственностью правительства. Правительство регулировало отношения между владельцами фабрик и крепостной рабочей силой. Владелец не имел права закрывать фабрику, продавать так называемых посессионных крепостных отдельно от фабрики, переводить крепостных на другую фабрику или изменять характер производства. Любое увеличение или усовершенствование оборудования и сооружений требовало одобрения правительства. Посессионные предприятия были обязаны предоставлять определенную производственную квоту правительству по фиксированным ценам; любой излишек был доступен по цене владельца. Владелец фабрики мог сократить производство, но вплоть до 1835 года был обязан обеспечивать рабочих работой и заработной платой, даже когда рыночные обстоятельства могли потребовать их увольнения [Туган-Барановский 1997: 175; Kaser 1978: 440]. Ясно, что все это недвусмысленно свидетельствует о практически полной зависимости от правительства. Хотя необходимость посессионных фабрик к концу XVIII века снизилась, а к началу XIX века их количество заметно сократилось, они предоставили альтернативную частному предпринимательству модель для развития новых отраслей промышленности.
Теоретически правительство могло поддержать создание посессионных заводов по производству стрелкового оружия, однако оно не предоставляло кредиты и авансы под создание таких заводов предпринимателям, чтобы стимулировать местное производство стрелкового оружия. Вместо этого со времен Петра I правительство полностью финансировало эту важную отрасль промышленности, владело и руководило ею. Как мы увидим, контроль над ресурсами, рабочей силой, закупками, заработной платой и ценами, а также инновациями был сосредоточен в руках центральных властей Санкт-Петербурга. Это создало значительный дисбаланс между центром и периферийными местными органами управления предприятиями. Поскольку альтернативы централизованному контролю определенно существовали, ясно, что государственные собственность и контроль над производством стрелкового оружия диктовались потребностями национальной безопасности в сочетании с недоверием правительства к своим подданным в отношении поставок оружия в военное время.
До создания при Александре I системы министерств три завода по производству стрелкового оружия находились в ведении разных правительственных структур. Сестрорецкий, например, изначально предназначавшийся для снабжения огнестрельным оружием военно-морского флота, находился в ведении Адмиралтейской коллегии. Ижевский подчинялся Горному департаменту. Только в 1808 году все три оружейных завода были переданы вновь созданному Военному министерству [Граф 1861:114–121]. Эти предприятия хоть и подчинялись на первых порах разным ведомствам, имели сходную внутреннюю организацию. Хороший ее пример являет собой старейший и самый известный из этих заводов – Тульский[139].
Завод находился в подчинении Главного артиллерийского управления, возглавляемого генерал-квартирмейстером. Командир завода выступал в качестве его директора и исполнительного руководителя, ответственного за все стороны жизни и работы завода, включая производство, рабочую силу и финансы. Командир возглавлял совет управляющих – высший административный орган предприятия. При этом совет управляющих мог действовать во многих случаях без одобрения командира – например, заключать контракты, – но командир не имел права принимать без одобрения совета сколько-нибудь значительных решений. При таком положении командир практически не имел возможности единолично внести существенные изменения в работу предприятия. У него было два помощника по деловым и техническим вопросам. Последний фактически являлся главным инженером, непосредственно отвечавшим за объем и качество работ, а также за различные оружейные цеха и мастерские. В подчинении главного инженера находились механик, архитектор, главный управляющий, главный инспектор и должностные лица различных цехов. Самыми важными из этих чиновников были старосты и смотрители цехов, являвшиеся фактическими начальниками цехов, назначаемые администрацией завода и носившие обычно офицерские чины. Они принадлежали непосредственно к заводской администрации, в то время как старосты цехов избирались оружейниками из своего числа.