[251]. Однако следует отметить, что производство в Сестрорецке и Ижевске уже было централизованным. В Туле же, где организация производства всегда являлась самой большой проблемой с точки зрения рентабельности, арендная система не сработала. Анализ этой неудачи многое говорит о трудностях, с которыми сталкивалась российская оружейная промышленность в это переломное время. Кроме того, опыт Тулы и связанные с ним дискуссии в русских журналах многое говорят об отношении к частной индустрии в России.
В Европе частные компании все чаще получали государственные оборонные контракты и поставляли оружие государству. Подобная модель вскоре должна была проявиться и в осуществлявшихся в России закупках для военно-морского флота [Kipp 1989]. Российским частным предпринимателям сложившаяся обстановка дала возможность вмешаться, чтобы заполнить ожидаемый вакуум в отрасли стрелкового оружия. Одно из первых предложений о возвращении оружейных заводов под государственный контроль поступило от сообщества тульских оружейников. Уже в 1865 году оружейники, возмущенные тем, что арендатор неумело управлял заводом, обратились в Военное министерство с ходатайством о передаче управления товариществу оружейных мастеров. В обращении утверждалось, что товарищество не только будет лучше управлять производством, но и сможет превышать рамки государственного заказа и продвигать оружейную отрасль в России.
Что будет с заводом и с оружейным искусством в России, а также с оружейными мастерами по миновании срока аренды, все это, понятно, не входит в круг его обязанностей. При таком положении дела рождается мысль, что с течением времени число тульских оружейных мастеров <…> может уменьшаться, и оружейное искусство на тульском заводе станет постоянно склоняться к упадку, так что на восстановление его, когда потребуют того обстоятельства, понадобятся снова чрезвычайные усилия правительства и большие издержки казны[252].
Военному министерству такая форма «рабочего контроля» показалась преждевременной, и, как указывают источники, всерьез она никогда не рассматривалась. А вот передача оружейной промышленности в частную собственность рассматривалась и обсуждалась как на страницах военных журналов, так и на собраниях Русского технического общества. Все сходились на том, что частная промышленность имеет определенные преимущества перед государственной. В докладе за 1862 год Милютин сетовал, что директора государственных оружейных заводов перегружены ведением финансовой и отчетной документации, и у них совсем не остается времени на инженерные и производственные вопросы [Милютин 1902: 144]. По словам редактора «Оружейного сборника» Чебышева, частные производители оружия способны действовать более оперативно, что весьма важно в условиях стремительных изменений систем вооружения [Чебышев 18696: 251–252]. Ф. Граф и П. М. Майков добавляли, что государственные оружейные заводы менее эффективны и производят более дорогое оружие. Оружие, изготовленное на частных предприятиях, на оружейных заводах, где владелец руководствуется получением прибыли, выше качеством; в частности, частные владельцы сократили количество бракованного оружия, что всегда было проклятием для российских оружейных заводов, так как брак уменьшал прибыль. Поскольку в Туле детали в основном производились в субподрядных мастерских, то не было никаких причин, которые могли бы препятствовать и окончательной сборке продукции на частных предприятиях. Наконец, утверждал Майков, пожалуй, самый энергичный сторонник частной промышленности, государство не может производить все: государственная продукция всегда будет хуже, и рано или поздно оружие придется производить в частном секторе [Майков 1861–1862, III: 144; Граф 1861, II: 388, 393].
По большому счету защитники государственной принадлежности оружейных заводов не смогли привести веских аргументов в пользу государственного предприятия как такового. Чебышев – не всегда последовательно – утверждал, что казенный завод может легче адаптироваться под производственные изменения, а М. Субботкин, государственный инспектор в Ижевске, заявил, что правительству «легче и естественнее» взять на себя ответственность за реорганизацию Ижевского завода [Чебышев 18696: 251; Субботкин 1863: 177]. Ни то ни другое мнение не подкреплялось объяснениями, почему государственные предприятия по своей сути лучше частных.
Самыми сильными доводами в пользу государственных предприятий были аргументы, направленные против частного предпринимательства как такового. Прежде всего, частных производителей в России было мало. Особенно остро это ощущалось при сравнении российского инженерного дела и машиностроения с европейскими. В. Н. Загоскин, говоря о производстве металлических патронов, отмечал, что во Франции имеется несколько частных предприятий, а «у нас в России, где механическая промышленность далеко не так развита, как во Франции, в критическую минуту вряд ли найдутся частные лица, которые примут на себя выделку предметов вооружения» [Загоскин 1875: 29] (курсив Дж. Б.). Этому аргументу вторил глава британской военной делегации, посетившей Россию в 1867 году:
В настоящее время, когда необходимо вводить новое вооружение… недостатки в военных учреждениях России наиболее очевидны. Следует также иметь в виду, что почти полное отсутствие частных предприятий, способных оказать помощь в чрезвычайных ситуациях, возлагает на правительство двойную ответственность [Turner et al. 1867: 32].
Более того, правительство, стремившееся удовлетворять потребности огромной армии посредством минимальных расходов, не желало платить высокие цены, которые запрашивали малочисленные частные предприятия. Неспособность или нежелание правительства платить породили «антикулацкий» аргумент против частного предпринимательства в оружейной промышленности. Критики частного предпринимательства, уверявшие, что частная промышленность не поддержит правительство в критический момент, на самом деле подразумевали, что она откажется поставлять продукцию по фиксированной цене.
Из-за особой природы заказов на оружие отношения между государственными потребителями и частными поставщиками бывают нестабильными. Всплески сверхвысокого спроса чередуются с продолжительными периодами небольших объемов производства или полным отсутствием заказов. Инженер-механик Тульского оружейного завода С. А. Зыбин заметил, что государству было бы невыгодно заказывать винтовки или даже отдельные части, например стволы, у частных поставщиков, потому что частным предприятиям пришлось бы останавливать производство в периоды отсутствия заказов. Это вызовет безработицу и социальную нестабильность. «Периодичность требований на предметы перевооружения армии составляет особенность неблагоприятную для производства таковых предметов на частном заводе» [Зыбин и др. 1898: 70]. Упомянутая проблема была очень серьезна, и это подтверждается волнениями рабочих на частных оборонных заводах в начале XX века.
Практика подтвердила предсказанную неспособность частных предпринимателей удовлетворить специфические потребности государства в современном стрелковом оружии. Когда у армии возник острый интерес к металлическим патронам и казнозарядным ружьям, частные предприятия, не имевшие производственных мощностей полноценного завода, не могли быстро выполнять крупные заказы. Правительству ничего не оставалось, как вновь обратиться к казенным оружейным заводам. Загоскин утверждал, что частные фабрики хорошо оснащены для поставки медной проволоки, полуфабрикатов, но не патронов и винтовок: «Чем специальнее производство требуемых изделий, тем более затруднений встретит частная промышленность в выполнении заказов Военного министерства и тем менее последнее может рассчитывать найти в ней хорошего помощника» [Загоскин 1875: 30–31]. Подразумеваемый в этом заявлении патернализм в отношениях с государством, которому частная промышленность должна «помогать», распространился на отношение к труду в частной промышленности. Чебышев выразил распространенное мнение, отметив, что частные владельцы оружейных предприятий будут эксплуатировать рабочих и вытеснять их из ремесла, оставляя тем самым правительство без оружейников. Также часто утверждалось, что, несмотря на возможный рост прибыли, частные предприниматели после успешного заключения государственного контракта на поставки не будут иметь стимула вкладывать деньги и идти на риск, связанный с модернизацией завода [Чебышев 18696:253]. Из всего этого ясно, что сторонники государственного предприятия вряд ли ожидали от частных собственников, что те проявят себя рациональными новаторами и борцами за максимизацию прибыли.
Дебаты о частном и государственном контроле над индустрией стрелкового оружия раскрывают важные особенности российской индустриализации и предпринимательства. Аргументы против частной собственности в этой отрасли промышленности основываются на двух предпосылках. Первая, лежащая на поверхности, заключалась в том, что частных заводов не хватает и поэтому у правительства нет иного выбора, кроме как обратиться к государственной промышленности. Вариантом этого тезиса была недостаточность в частном секторе технических возможностей и производственных мощностей для выполнения этой работы. По сути, именно к этому сводилась критика Загоскиным военной промышленности в конце 1860-х годов, когда Россия поспешно осваивала производство металлических патронов. Однако уже в 1875 году он отмечал, что благодаря государственной помощи технические возможности частных фабрик расширились. В 1860-х и 1870-х годах эта отрасль военной промышленности являла собой ранний пример «подкачки» частного сектора в духе Витте [Загоскин 1875: 32–33]. Один из основных доводов против частной собственности в оружейной промышленности основывался на том, что частных оружейных заводов слишком мало, однако, поспособствовав расширению частного сектора, правительство могло бы в дальнейшем все больше и больше обращаться к частным производителям, как это было сделано, в частности, Морским министерством с соответствующей отраслью промышленности.