Бабушка отвечает ему:
— Мэндэ, тала, вчера была, сегодня опять пришла. Чай варить — дрова нету, мясо варить долго будет. Свой табак кури да так вали.
И отвалил Ганька с пустым желудком.
— Так вас, шаромыжников, и надо учить, — смеялась Анна.
— Я вчера старика Игната Воробьева видел, — Пронька плутовски покосился на Анания. — Тебе, Ананий, поклон шлет.
— Пусть он этот поклон на шее вместо креста носит, — буркнул Ананий.
— Постой, Ананий, — оживился Арсалан. — Игнат все толкует про какие-то твои тайные дела с его старухой.
— Чтоб этому Игнашке…
— Ты расскажи, Ананий, — попросила Анна.
— Да что рассказывать-то, — Ананий отодвинул кружку и закурил. — Пришел я из армии. А у этого Игнашки дочь на выданье была — Варька. Красивая, бедовая девка, любого с ума сведет. И закрутили мы с ней любовь. Как-то она мне говорит, приходи сегодня ночью в амбар, я там спать буду. Вечер-то мы с парнями на лугу у Онона провели, девчат веселили. Оттуда в полночь я иду к Варьке в амбар. Захожу тихонько, сажусь на кровать и начинаю обнимать ее. Чувствую, что-то габариты не те, а разобраться еще не могу. Да и темень в амбаре непроглядная. Вдруг слышу голос:
— Что это тебя, старый хрыч, на грех-то потянуло? Мне уж про то и во сне-то не грезится.
Меня будто кто ключевой водой окатил. Отнялись руки и ноги. Оказывается, я обнимал Игнашкину старуху. А его в это время леший до ветру унес. Мне бы скорей удрать, так с перепугу ноги не слушаются. Старуха окончательно проснулась и как завопит:
— Игнат! Караул! Домовой!
Только теперь ко мне силы вернулись. Метнулся я от кровати и в дверях с Игнашкой встретился. Он весь в белом, как привидение, хватил кулаком по уху. У меня в глазах красный свет вспыхнул, но на ногах устоял. Изловчился и боднул головой Игнашку под дыхало. Отлетел он в угол и схватил там ружье. Я пулей пролетел по ограде и махнул через изгородь. И на свою беду рубахой за кол зацепился. Я и так и сяк, рубаха трещит, а не рвется.
Игнашка выбежал из амбара да как пальнет. Откуда у меня и силы взялись. Рванулся, рубаха треснула. И надо же было мне угодить в помойную яму. Выскочил из ямы, бегу по улице, собаки увязались следом и такой гвалт подняли, точно медведя-шатуна повстречали. А я без остановки в Онон. Сбросил одежонку, обмылся и, в чем мать родила, огородами домой. И тут черт подсунул Ефросинью Бугоркову, что сейчас поваром в детском саду работает. И какого лешего ей не спалось, все мужа своего караулила. Столкнулись мы с ней лицом к лицу.
— Свят, свят, — забормотала она и — бряк наземь.
Смотрю, пропадает баба, спасать надо. Давай ее в чувство приводить. А тут откуда-то ее муж пьяный вывернулся.
— Так вот ты тут чем занимаешься, — дико взревел он. — Голых парней развлекаешь, сучка бездомная.
Я наутек.
— А где Варька-то была? — задыхаясь от смеха, спросила Анна.
— Да я сам все перепутал. Она сказала, что у подружки в амбаре будет, всю ночь там ждала, а я к матери завалился.
— Черт, а не Ананий, — захватив бороду в руку, раскачивался Маруф Игнатьевич. Арсалан с Пронькой упали на кровати и уж не смеялись, а только охали.
Вошли Дарима с Петькой. Они привезли минеральные удобрения.
— Мужчинки, пошли разгружать тележки, — скомандовала Анна.
Алексей приехал через несколько дней. Увидела его Анна, заглушила трактор и пошла навстречу. После субботника они еще не оставались наедине. Алексей в ушах Анны заметил серьги. В золотой оправе, как ягодки рябины, сияли ярко-красные камешки. Алексей понял, что для него наряжается Анна, и тихая радость шевельнулась в душе.
— Успеете заделать удобрения до посевной?
— Завтра начнем пахать в две смены. Беспокоишься?
— Говорят, навоз и бога обмануть может. Глубоко не пашите. Надо, чтобы зерно в перегной легло.
— Я сама все плуги настроила. Вот только боюсь, как бы сорняки не задавили всходы.
— Не задавят. Как только сорняки пустят белые нити, пробороним поле. А потом авиахимпрополку проведем.
— Я что-то боюсь.
— И зря. Распутья бояться, так в путь не ходить.
В небе раздался крик: «Ко-а-а, ко-а-а». Алексей поднял голову. От Онона до Алханайских гор конскими гривами косматились сопки. Над ними летели турпаны. И было впечатление, будто ветер гнал над степью два охристо-желтых осенних листа. Кое-где в распадках белели накипни, паутинками поблескивали ручьи.
— Алеша, а ты знаешь, что про нас уже разные сплетни плетут? Может, мне уйти из отряда подальше от тебя?
— Ты что, Аннушка, в своем уме? Дело бросить из-за каких-то сплетен. Да и куда ты уйдешь? Все равно нам не разойтись с тобой.
— А до жены слухи дойдут? Тогда как?
— Переживем и это. Я во второе звено.
— Алеша, а где плоскорезы и стерневые сеялки?
— Арсалан уехал за ними. Завтра должен привезти.
Анна шла к трактору, в виски било: «Алеша, как же мне уберечь-то тебя от дурной славы?»
Глава 9
Утром по пути в контору Алексей встретил звеньевого кукурузоводческого звена Якова Туранова.
— Как дела, Яков Федорович? Навоз вывозить начал?
— Нет еще.
— Как нет? Чем же вы занимаетесь?
— Тележки ремонтируем.
— Иван Иванович должен был их отремонтировать неделю назад. При мне их завезли в мастерские.
— А он на другой день снял людей.
— Так какого же черта вы молчите? Почему не сказали мне?
— Скажи, — невесело ответил Туранов, — потом до осени Иван Иванович в мастерские не пустит.
— Ну, уж это чушь какая-то.
Алексей внешне спокойно вошел в кабинет к Ивану Ивановичу. Тот с кем-то разговаривал по телефону. Когда он положил трубку, Алексей, сдерживая себя, спросил:
— Ты почему до сих пор не отремонтировал тележки для кукурузоводческого звена?
— Люди на другое дело нужны были.
У Алексея потемнели глаза, на скулах заходили желваки.
— Ты что же думаешь, землю мы будем удобрять после сева?
— Ты агроном, тебе видней, когда что делать.
— Та-ак, — протянул Алексей. — Всю жизнь ты прячешься за мамкину спину. И сейчас думаешь за ней отсидеться? Не выйдет.
— Ты мать не трогай, — побледнел Иван Иванович.
— А ты кончай валять дурака. Если еще хоть раз сунешь палки в колеса, сомну, так и знай.
— Ты не пугай.
— Я не пугаю, но предупреждаю, будешь мешать делу, не жалуйся на свою судьбу.
— А ты кто такой?
— Ты забыл? Так напомню — Алексей Отрогов. А меня ты знаешь, я шутки шутить с тобой не буду. Заруби это себе на носу.
Алексей вышел, хлопнув дверью.
Иван Иванович дернул нос-лодочку, достал папиросу и жадно затянулся. Алексей не зря его упрекнул. И это еще не все, Иван Иванович уже давно готовился сменить мать на посту председателя, постепенно входил в эту роль, незаметно приобрел командирский басок и уже кое на кого покрикивал.
И тут совсем не ко времени появился Алексей. Иван Иванович действительно побаивался его. И когда после десятилетки работал трактористом в бригаде Алексея, то испытывал какую-то внутреннюю робость.
Прошли годы, Иван Иванович стал руководителем, но превосходство Алексея так и осталось. И это невольно вызывало к нему неприязнь, да еще любовь к Анне свербила, и не мог он примириться с мыслью, что оставила его Анна из-за Алексея.
— Ты не больно-то петушись, мы еще посмотрим, кто чего стоит, — глядя на двери, запоздало погрозился Иван Иванович и нервно шмыгнул носом-лодочкой.
Алексей в коридоре столкнулся с главным зоотехником Доржиевым.
— Добрый день, Цыдып Доржиевич.
— Здорово, Петрович.
— Где это тебя не видать?
— Окот идет. Некогда в конторе сидеть.
— Падеж есть?
— Немного есть. Овец из года в год недокармливаем. Некоторые отары слабеть начали. А у слабой овцы и ягненок хило́й.
— Я слышал, в этом году будем создавать овцеводческий комплекс на три тысячи голов и откормочную площадку для молодняка.
— Будем.
— Давай сразу, с весны, заложим культурное пастбище.
— Думаешь сразу же в этом году получить урожай?
— Зеленку по целине посею. Большого урожая в этом году не будет, но на подкормку овец на период окота хватит.
— Тогда давай заберем Нину Васильевну, Матвея Ивановича и поедем выбирать место. Послезавтра. Устраивает?
— Вполне. Бывай здоров.
В мастерских Алексея уже поджидал Арсалан. У разгрузочной площадки стояло несколько автомашин. В их кузовах плоскорезы.
— Итак, Арсалан, начало сделано. — Алексей показал на плоскорезы.
— Однако рано радуешься. Все пятнадцать тысяч ухлопал на плоскорезы. На что сеялки покупать будем?
— Не слишком ли много вопросов, Арсалан? Деньги нам даст Нина Васильевна. А сеялки как-нибудь привезем.
— Не по душе мне все это. Я тебе толковал, надо было этот вопрос на партбюро поставить.
Не хотел Алексей начинать свое дело с партбюро. Он пошел на небольшую уловку. Нина Васильевна выделила пятнадцать тысяч рублей. На них купили плоскорезы, но без стерневых сеялок не обойдешься. Теперь их поневоле нужно покупать.
— Как видишь, мы без партбюро обошлись.
— Вызовет тебя завтра Нина Васильевна и отчитает, как мальчишку.
— Это переживем. Главное, отряд будет теперь с необходимой техникой.
— Где потерял ты свою гордость? Теперь ты главный агроном, а не простой тракторист.
— Откуда у тебя-то эти байские замашки берутся? Да птицу не по седалу узнают, а по полету. Давай заводи машину и едем на полевой стан.
За три дня Алексей, Арсалан и слесари-наладчики собрали плоскорезы и теперь обучали трактористов, как ими пользоваться. Парни и девчата попеременке ездили по полю, а Алексей на меже рассказывал Анне, как должна быть организована работа.
— Вначале пускаем глубокорыхлитель, следом за ним идет плоскорез КПЭ-3,8 с амортизационными лапами. Он выбрасывает на поверхность пырей. Затем прикатываем поле. И спустя два-три часа начинаем сев. Ты скажи, через сколько времени мы начинаем