«Мама, зачем ты такие слова повторяешь? Сама же меня ругаешь!» — кричала я. «Маша, тут дело не в словах, а в принципе. Человек все должен делать добросовестно, с желанием. Любая работа достойна уважения. Даже вынести утку из-под больного нужно с улыбкой», — объясняла мама.
Я смеялась ее словам и фукала.
«Да, — настаивала мама, — улыбаясь, думая о больном, о его чувствах. Потом, когда ты будешь мыть эту утку, ты можешь не улыбаться, но все равно должна сделать это как следует!»
Занятая воспоминаниями, Маша как-то незаметно для себя сделала уборку в музыкальном зале. Напоследок она открыла там окна и тщательно вымыла двери. За этим занятием ее и застала Рогнеда Игоревна. Она принесла Маше то, что обещала. Осмотрев зал, она ничего не сказала, только одобрительно кивнула и улыбнулась.
Прежде чем вымыть бассейн, Маша прочитала инструкцию по уборке и выполнила требуемое. Самым легким было вымыть пол в коридоре. Так Маша отработала свой первый в жизни рабочий день. Она, конечно, устала, но на душе было радостно оттого, что у нее что-то получилось, что-то она сделала сама. Пока ехала в метро до «Речного вокзала», Маша отдыхала, читала новую книгу. Сравнительно просторное ночное метро Маше понравилось, полупустым был и автобус, поэтому обратная дорога показалась ей даже приятной.
Идя от остановки к общежитию, она автоматически вынула из сумки телефон и стала набирать номер телефона матери. Маше очень хотелось поделиться с ней радостью, хоть немного загладить свою вину перед ней. Случайно Маша вспомнила о разнице во времени и лишь потом о своем решении больше не звонить домой. Она тяжело вздохнула и положила телефон обратно в сумку. На душе скребли кошки, черные кошки тоски.
Но, едва зайдя в комнату, она поняла, что все-таки не может не поделиться радостью, и почти весело сообщила:
— Девчонки! Я нашла работу!
— Маш, я понимаю, если бы ты нашла жениха с московской пропиской, ты бы так радовалась. А ты радуешься работе, смешно прямо, — с сарказмом заметила Лиза.
— Маш, как-то даже не верится, что ты у нас золотая медалистка, — присоединилась к ней Тамара.
— Мне жених не нужен, а работа очень нужна. Просто вы меня не понимаете, не хотите понять, но я не обижаюсь на вас, — грустно улыбнулась Маша.
— Да ладно, Маш, мы же пошутили! Не бери в голову! — уже успокаивали ее девушки.
Маша еще раз поняла, насколько они разные, и разные, потому что по-разному складывается их жизнь.
На следующий день после занятий, перед тем как ехать на работу, Маша заскочила на почту и дала матери телеграмму: «Меня все хорошо Деньги не нужны Я нашла работу. Целую Маша».
С чувством выполненного дочернего долга и удовлетворения, что есть еще хоть такой способ общения с матерью, Маша поехала в Москву.
«Второй рабочий день будет более организованным, — решила она, — но начать я его должна с не очень приятного момента, то есть с медосмотра».
Пока Маша могла сосчитать свои рабочие дни по пальцам, пока она не ощущала никаких перемен в себе, не чувствовала усталости, пока у нее была еще новая одежда, каждый день был хороший обед, она решила копить деньги, которые вскоре понадобятся ребенку. Это стало ее ближайшей целью. Ее никто и никогда не обвинял в меркантильности, но у нее теперь была другая жизнь, и она предъявляла к ней другие требования. Маша перестала просто жить, она, приспосабливаясь, стала выживать во имя будущей жизни, которая начинала жить у нее под сердцем.
Глава 7
Москва за время его отсутствия не изменилась. Все тот же темп, напор, та же суета, то же многолюдье. Изменился сам Максим. Он на все теперь смотрел другими глазами, под другим углом зрения. Он понимал, что эта двухнедельная поездка в неизвестный ему ранее край не могла в корне изменить его мировоззрения, но то, что произошло за эти две недели, не прошло для него даром. Он столько перечувствовал, столько увидел, столько узнал, столько приобрел, что и на самом деле чувствовал себя значительно богаче. И это «богатство» заставляло его теперь на старые вещи смотреть по-новому.
«Прав Вселдыч, я не знаю жизни, я не знаю трудностей», — думал Макс.
А вспоминая глаза той девчонки, он думал, что не знает и любви.
Встреча с отдохнувшими и загоревшими родителями, которые примчались сразу после звонка Максима, была радостной и трогательной. Они с восторгом пересыпали в руках орехи, рассматривали шишки, нюхали рыбу и не верили, что все это — плоды его трудов.
Наталья Борисовна немедленно собралась в магазин.
— У тебя же для такой чудесной ветки нет даже подходящей вазы! — возмутилась она, хотя все вазы, что были в квартире Максима, покупала она сама.
Анатолий Семенович, узнав, что «под такую чудную рыбку» у Максима нет даже пива, тоже повозмущался и тоже отправился в магазин. Максим соскучился по родителям, ему была приятна их суета.
Потом Наталья Борисовна, вернувшаяся из магазина с вазой, искала для нее место, потом устраивала там вазу, а в ней — ветку. Отец накрывал на стол.
— Ну рассказывай! — приказал Максиму отец, когда все уселись и немного успокоились.
— Не спеша и по порядку, — подкорректировала его Наталья Борисовна.
Хочешь не хочешь, а пришлось рассказывать Максиму о своей одиссее довольно подробно.
— От сибирской Швейцарии я в восторге, — заметил он в конце своего рассказа. — Конечно, до цивилизованной Швейцарии Горной Шории еще очень и очень далеко. Но меня поразила именно эта первозданная красота, даже какая-то дикость, необыкновенная яркость, самобытность. Именно это создает тот особый колорит и своеобразие, чего нет в Давосе или французском Куршавеле, где слишком все культурно и цивилизованно.
— Назад, к первобытным пращурам? — иронично улыбнулся Анатолий Семенович.
— Нет, конечно, но такие места ведь особенно красивы. Моя бы воля, я бы развивал там экологический туризм.
— Вот этого я как раз и не понимаю! Зачем тебе нужны были эти трудности?! — удивленно воскликнула Наталья Борисовна.
— Что значит, «зачем»? — ответил за Максима отец. — Это своего рода экстрим. Вселдыч сказал, что Макс прошел его с честью.
— Максим, а какие там девушки? — неожиданно спросила Наталья Борисовна.
— Ну вот, кто про что, а вшивый — все про баню! — рассмеялся Анатолий Семенович.
— Мам, какие в тайге могут быть девушки? Не было там никаких девушек! — серьезно заверил он мать, а про себя подумал: «Была там одна девушка… Но это тайна, тайна даже для меня… Да я уже и сам не верю, что она была…»
— Нет, вы посмотрите на них! Одна я внуков хочу понянчить! — сокрушалась Наталья Борисовна.
— Еще понянчишь! — опять со смехом уверил ее муж.
— Как же! Дождешься от такого сыночка внуков! Если только в следующий раз он не слетает на Марс и не привезет оттуда марсианку.
Отец и сын дружно рассмеялись такому предположению Натальи Борисовны.
— Только попробуйте сказать, что внуки тогда у меня зелененькие будут! — смеялась и Наталья Борисовна.
С родителями Максиму было весело. На работе тоже скучать было некогда. Хуже было в выходные дни, когда, проводив родителей, навещавших его в один из выходных, он оставался один. Тогда он просто ложился на диван и включал телевизор.
Первым забил тревогу его лучший друг Генка Маслов.
— Макс, ты не заболел? Сколько можно бока отлеживать? Поехали прошвырнемся! — не раз предлагал он по телефону.
— Куда? А главное, зачем? В клуб, бар, ресторан? Уверяю тебя, что и напитки, и девочки везде одинаковые. Ну может, крутизной отличаются в некоторых местах. Но для меня это тоже не показатель, — всякий раз отказывался Максим.
Не отказывался Максим только от тренировок в своем фитнес-клубе, где он полностью, методично и целеустремленно выкладывался в тренажерном зале, с удовольствием ходил в сауну и бассейн.
Генка не упустил случая и о новом образе жизни Максима поведал при встрече Наталье Борисовне. Родители Максима тут же случайно оказались в его краях.
— Ну и чего это ты дома сидишь, друзей забросил? — начал Анатолий Семенович.
— А, понятно, какой вас случайный ветер пригнал ко мне! — рассмеялся Максим.
— Да, я видела Геннадия, — честно призналась Наталья Борисовна. — Выглядит он вполне счастливым и удачливым, не то что ты…
— А вы, мои дорогие предки, помните, сколько раз мой лучший друг Генка был счастливо и удачно женат? Он и сейчас пребывает в состоянии счастливого ожидания третьего развода, — сообщил Макс совсем свежие новости о своем друге и демонстративно улегся на диван.
— Вот именно! — обрадовалась Наталья Борисовна тому, что сын сам затронул ее любимую тему. — Он уже три раза был женат, а ты — ни разу.
— Мам, ты предлагаешь мне догнать и перегнать Генку? — усмехнулся Макс.
— Нет, конечно! Я этого не предлагаю, но мне не нравится твое настроение, особенно в последнее время.
— Нормальное у меня настроение. Вы забыли, что я уже не мальчик? Сколько можно скакать по ночным клубам и тусовкам? Пора повзрослеть! Уж очень весело и легко мне живется! Кстати, это вы мне должны говорить, а не я вам.
— Отец, ты слышал? Максиму не хватает трудностей! — Всплеснула руками Наталья Борисовна.
— В смысле ГУЛАГа с пересылками, БАМа с рельсами, Днепрогэса с турбинами? — подал голос Анатолий Семенович, внимательно следивший за диалогом жены и сына.
— Пап, ну ты что?! Нет, конечно! Понимаешь, все у меня как-то легко получается: школа, институт, твоя фирма, хорошая должность с хорошим окладом. Ни о чем думать не надо! Только о том, как себя, любимого, развлечь…
— И работаешь ты, замечу, тоже неплохо, — перебил его отец.
— А для кого, для чего? Опять же для себя, любимого!
— Вот! — Как пружина взвилась Наталья Борисовна. — Женишься, родишь сына и будешь работать для него, как мы с твоим отцом. Мы все делали ради тебя. Все так просто!
— Мама, ты опять за свое! — засмеялся Максим, под нажимом родителей еще не потерявший чувство юмора.