Мыслями, как известно, нельзя обменяться, поэтому они обменялись только взглядами.
Максиму показалось, что он понял Светлану, а Светлана во взгляде Максима увидела некоторую настороженность.
— Ну, без церемонии как принужденности мы обойдемся, но без церемонии как неком установленном торжественном обряде нам не обойтись. Праздник все-таки, и ты сегодня впервые у меня в гостях. Так что по ходу церемонии я просто обязан показать тебе квартиру, — улыбнулся Макс, открывая зеркальную дверцу встроенного шкафа. — Тебе выдать тапочки или ты останешься в сапогах?
— Нет-нет! Я взяла туфли.
Пока Макс вешал на плечики свою куртку и дубленку Светланы, она быстро переобулась.
— Я готова! Начинай свою церемонию! — рассмеялась она, раскинув руки в разные стороны, как бы призывая посмотреть на себя.
Макс правильно понял ее жест и окинул ее взглядом с ног до головы. Короткое трикотажное платье бежевого цвета с большим воротником обтягивало низ, открывало грудь, но увеличивало плечи.
«При ее широких плечах, маленькой груди и узких бедрах все хочется поменять местами», — подумал он, а вслух воскликнул:
— Отлично! И сразу хочу тебя успокоить: показ пройдет быстро, потому что в моей квартире всего одна комната, — улыбнулся Макс, рукой показывая Светлане дорогу.
— Одна комната? — как-то разочарованно удивилась Светлана и шагнула в открытые перед ней двери.
— Ну почти одна. Помимо этой, — Максим обвел взглядом открывшийся перед ними вид огромной комнаты, — есть еще одна маленькая спальня и санузлы.
— Сколько же в ней метров? — продолжала удивляться Светлана, оглядывая обстановку.
— Метров? — удивился Максим. — Так кто же их считал? Мне хватает. Да ты проходи. Здесь вроде как гостиная. Садись на диван и осматривайся, а я займусь ужином.
Девушка удобно устроилась на диване, перед которым стоял красиво сервированный стол. Светлана обратила внимание, что по высоте он похож на обычный журнальный столик, но много длиннее.
«Здесь есть на что обратить внимание: ультрасовременная техника, модная мебель, необычные шторы, картины. Но Макс в своих джинсах и светлом пуловере сюда хорошо вписывается. Хорошо, что я не надела вечернее платье», — думала Светлана, разглядывая комнату.
В одном конце комнаты возился у плиты Макс, в другом — Светлана увидела огромную кровать.
— Это сколько же комнат ты объединил в одну? — спросила Светлана подошедшего Максима.
— Да что ты все об архитектуре! Давай перейдем к гастрономии! — улыбнувшись, предложил он и поставил поднос на стол.
«Удобно ли мне предложить помыть ей руки? Может, она растерялась в непривычной обстановке…» — задумался на секунду Макс, зажигая свечи.
— Ты будешь думать или будешь наливать? — прервал ход его мыслей вопрос Светланы.
— Прости, конечно, наливать! — Максим взял бутылку белого вина, открытую им только что на кухне, и наполнил бокалы. — За тебя, Светлана! С наступающим праздником! Закрой глаза, я вручу тебе мой скромный подарок.
Макс зашел за спинку дивана и надел на шею Светланы цепочку. Застегивая ее, оставил не ее щеке легкий поцелуй.
— Спасибо, Макс! — Светлана ответила на его поцелуй. — Может, ты уже выйдешь из-за дивана? — рассмеялась она.
— Да! Поднимем наконец бокалы! — улыбнулся Макс, устраиваясь на диване рядом со Светланой. — И попробуем мои кулинарные шедевры! Что тебе положить?
— Ты все приготовил сам? — совершенно искренне восхитилась Светлана.
— Конечно, я никогда не обманываю своих девушек, — рассмеялся Макс. — Моя мама, правда, пыталась вмешаться в процесс, но на этот раз у нее ничего не получилось.
Услышав слова Макса об обмане, Светлана поперхнулась вином.
— Ты хочешь сказать, что твоя мама знает об этом романтическом ужине? — улыбнулась она, стараясь показать, что именно это и было для нее неожиданностью.
— Конечно, у нас нет больших секретов друг от друга, мы же родня по крови. Выпей сока. — Макс налил сок из кувшина в высокий стакан.
— Спасибо! Замечательно, когда такие отношения в семье. Расскажи о своих родителях, — попросила она, выпив глоток сока.
— Расскажу, если ты попробуешь мою стряпню, — пообещал он.
Беседа набирала обороты, стучали вилки и ножи, звенели бокалы. Макс рассказывал о своих родителях с юмором, Светлана много смеялась. Но погрустнела, когда Макс попросил ее рассказать о своей семье.
— У меня не все так хорошо, как у тебя, — удивляясь себе, призналась Светлана, — поэтому давай не будем сегодня говорить о грустном.
— Прости, зачем же о грустном? — Максиму вдруг стало жаль девушку. — Кстати, а это еще не все на сегодня!
— Да?! — В глазах Светланы вспыхнула надежда, но, увидев, что Макс достал из тумбочки всего лишь какой-то пакет, она тут же погасла.
— Прими, пожалуйста, этот мешок французской косметики. Его передала тебе моя мама, — улыбнулся Макс, вручая девушке пакет.
— Твоя мама?! — воскликнула Светлана.
В этом возгласе были и радость, и удивление, и восхищение, и вспыхнувшая вновь надежда.
— Никогда не подозревал, что девушки так любят косметику! — удивился Макс, по-своему растолковав радость Светланы.
Но Светлана радовалась не косметике, она радовалась обретенному союзнику, обретенной уверенности в счастливом завершении не только сегодняшнего вечера.
— Ты же не откажешь мне сегодня в такой мелочи, как танец? — весело предложила она.
— Отказать женщине?! Накануне Восьмого марта?! Да меня свои же собратья распнут, если я сделаю это! — рассмеялся Макс и элегантно пригласил девушку на танец.
После танца Максим подал десерт, и романтический вечер плавно вступил в свою последнюю стадию. Разговоры за столом стихли. Каждый из них думал о своем: Светлана — об огромной кровати в конце комнаты, Максим — о запасном варианте.
— Свет, как ты посмотришь на то, — Максим прокашлялся, — что я не поеду тебя провожать… то есть ты останешься у меня?
— Боже! Наконец-то! Я думала, ты никогда этого не предложишь! — обрадовалась Светлана и, не дав Максиму договорить, бросилась к нему.
Ему просто пришлось заключить ее в объятия.
«Да, другого выхода у меня не было, как не осталось и запасного варианта с родительской спальней. Не могу же я сейчас сказать ей, что имел в виду нечто другое», — досадовал Макс, прижимая Светлану к себе.
— Ты покажешь мне свою ванную? — шептала она, извиваясь.
И ванну он показал, и посуду убрал со стола, пока Светлана мылась.
«Почему меня не тянет к ней, как тянуло к незнакомке? Ну нет той силы притяжения, и все тут! — думал Макс, снимая свой кулон и пряча его в тумбочку. — Может, так я сниму ее чары? Кажется, что дату нашей с ней встречи я выбил не на этом кусочке золота, а в своем сердце. Кулон я сниму, а как быть с сердцем? Может, Светлана сотрет в нем эту «запись». Надо хотя бы попробовать. К моему стыду, до той августовской встречи в близости с девушкой меня привлекала только физиология, но именно с незнакомкой я узнал, что секс — это не физиология, это море потрясающих чувств, это нечто сверхъестественное. Что я получу сейчас?» — раздумывал Макс, уже по пути в ванную.
— Секунду, Макс! — услышал он голос Светланы за дверью, когда уже готов был открыть дверь ванной. — Можно я надену один из этих халатов?
— Конечно, — ответил он, удивляясь скромности Светланы. — Тебя проводить?
— Нет, не надо, ты лучше быстрей приходи, я назначаю тебе свидание и буду скучать, — опустив глаза, прошептала она.
Светлана на секунду прижалась к нему бедром и выбежала из ванной.
И их свидание состоялось. Светлана была очень скромной. Макс, вспоминая ее радость от предложения остаться, ее спортивную молодость, ее предусмотрительность в постели, удивлялся и нутром чувствовал какое-то несоответствие всего этого образу скромницы.
— Этот твой подарок — самый лучший из сегодняшних! — заметила Светлана.
Макс не ответил ей, а про себя подумал: «И не было чувств, а была физиология, и был спорт».
«А он ничего, только огня маловато, — сделала свой вывод и Светлана, — но он со мной, и мои мечты начинают сбываться».
Решив остановиться на достигнутом, уснула она почти счастливой. Макс же решил, что ему попросту нужно привыкнуть к Светлане.
«Не полюбить ее, а привыкнуть! Мысли о любви почему-то не приходят ко мне в голову. Почему?» — так и не найдя ответа на этот вопрос, он заснул.
Глава 14
Восьмого марта Маше позвонила Рогнеда Игоревна:
— Машенька, я, зная о том, что ты постесняешься мне позвонить, звоню тебе сама. Я поздравляю тебя с праздником еще раз! Ты там не скучаешь? Как твой малыш? Ты поздравила свою маму?
Маше было очень приятно поговорить с таким замечательным человеком, как Рогнеда Игоревна. Она порадовала ее своим звонком, но и расстроила вопросом о маме.
«Я загнала себя в такой угол, что могу поговорить с любым человеком, кроме самого дорогого и любимого. Настанет время, мамочка, когда я буду тысячу раз просить у тебя прощения за это. Прости меня и сейчас, дорогая моя, но я пока не готова покаяться в том, что я такая, какая есть, и в своих поступках. Я просто ужасная трусиха. Надо иметь смелость, чтобы признаться в своих недостатках дорогому тебе человеку, который воспитывал тебя так, чтобы этих недостатков не было. А они есть, мамочка! Я не идеал и не совершенство, я обыкновенный человек. Я очень не хочу тебя огорчать, но продолжаю делать это, потому что не вижу пока выхода из тупика. Надеюсь, что ты получила мою телеграмму».
Но эти мысли были единственным грустным моментом в эти праздничные дни. Эти дни сами по себе стали для нее замечательным подарком. Она много гуляла, читала, слушала музыку, разговаривала с малышом. Даже соседки по комнате не досаждали ей своим вниманием. Сказав Маше, что уходят в загул, они уехали из Химок на два дня в Москву.
А перемены в жизни, которых так ждала Маша, начались в понедельник. Тяжелый по приметам день был облегчен отсутствием третьей пары. Болезни преподавателя первокурсники Института культуры радовались, как обыкновенные школьники радуются болезни учителя математики. От души желая преподавателю быстрейшего выздоровления, Маша мысленно поблагодарила его за два часа свобод