Болезни близких,
Служба,
Магазин…
Авоськи,
Дети,
А потом — внучата,
И после беготни —
Короткий сон.
Как быстро превращаются девчата
В сварливых жен,
В необъективных жен.
Забыты все сиреневые сказки,
Из сердца улетели соловьи.
А может, женам
Не хватает ласки,
Цветов,
Вниманья,
Попросту — любви?
А мы свернуть им обещали горы,
Да оказалось много дел других,
И снятся нашим женам мушкетеры,
Которые сражаются за них.
Но не ревнуйте:
Мушкетеры эти
Законные мужья,
Не кто-нибудь…
Злых женщин не бывает на рассвете,
Они уже успели отдохнуть.
«Обиды, лед непониманья…»
Обиды,
Лед непониманья,
Тягучий быт,
Колючий взгляд —
Все растворяют расстоянья,
Лишь облик твой не растворят.
А значит,
Из снегов равнинных
Туда,
Где горной стала Русь,
Я доберусь
И гулким ливнем
Нежданно в двери постучусь.
С крыльца увижу —
Небо рядом,
Набито звездами до дна.
Но полыхнет над синим садом
Звезда знакомого окна…
ЛЕДОПЛАВ
Вот он,
вот он —
ледоплав!
Над рекою —
громы.
На дыбы
с размаху встав,
Рушатся заломы.
Сколько снега утекло
В глубину разводий.
И весеннее тепло
Берега разводит.
Неужели так и мы?
Неужели тоже
В ледяном плену зимы
Я с тобою прожил?
То беда иль не беда, —
Я не знаю, право! —
Обнажается вода
В гуле ледоплава.
КАМЕННЫЕ РЕКИ
Каменные реки
Сползают с гор зеленых,
Каменные реки,
Кому они нужны?
Каменные реки
Не плещутся на склонах,
Каменные реки
Не волны —
Валуны.
Каменные реки!
Не к ним стремятся птицы.
Люди их проходят,
Ругаясь и скользя.
Каменные реки,
Нельзя из них напиться
И умыться тоже
Путникам нельзя.
Но они есть всюду,
Каменные реки:
С каменным лицом ты
Сидишь передо мной,
И глаза зашторили
Каменные веки, —
Неужели встретился
С каменной рекой?
Расшатать бы глыбы
Я смог на горных склонах,
Пусть гремят не волны —
Грохочут валуны,
Только жалко трав мне
Сочных да зеленых…
Каменные реки,
Зачем они нужны?
«А человек идет по небу…»
А человек идет по небу,
Сосульку звездную грызет.
Я на него смотрю:
И мне бы
Достичь заоблачных высот.
А человек уходит выше,
Берет за ручку звездный ковш,
И дождь серебряный по крышам
Стучит сквозь сито облаков.
И, как фонариком,
Звездою
Он раздвигает смело тьму.
Я так завидую герою,
Я так залезть хочу к нему.
И мне сегодня грустно очень,
Что до него мне не дойти,
Что без меня ему
Сквозь ночи
Шагать по Млечному Пути.
На дальних звездах
Зреет осень,
На ближних звездах
Тает снег…
А человеку только восемь,
И все рисует человек.
А мать кричит ему,
Что поздно,
Что без него полно забот.
Но человек идет по звездам,
Сосульку звездную грызет.
«Как верблюд, Туманами навьючен…»
Как верблюд,
Туманами навьючен,
День спустился
С поднебесных круч.
Мальчик-месяц
Сел на лодку-тучу
И забросил в речку
Лунный луч.
Луч сверкнул
Серебряною леской,
Может, клюнет окунь
Или сом?
Но заухал филин в перелеске,
И заржала лошадь за леском.
Ветерок метнулся,
Как незрячий,
Прямо в пламя
Яркого костра.
Мальчик-месяц,
И меня рыбачить
Ты возьми с собою до утра.
Ухни, филин,
Так, чтоб елки-палки
Покачнулись
В загустевшей мгле.
Разбуди заезжую русалку,
Чтобы в страхе бросилась ко мне.
Модные русалки городские
Непривычны к шорохам лесным.
Там, где волны катятся тугие,
Молча мы с русалкой посидим.
Может, мне вовек
Не будет лучше, —
Звездный свет
Прохладен и колюч…
Мальчик-месяц
Сел на лодку-тучу
И забросил в речку
Лунный луч.
«Щедры таежные кукушки!..»
Щедры таежные кукушки!
Ну как ты им не будешь рад,
Когда узнаешь на опушке,
Что жить еще —
Лет пятьдесят.
И не поверишь,
Да приятно:
Длиннее — день,
Короче — путь.
И на поляне предзакатной
Уже не сможем мы заснуть.
А соберемся возле песни,
И к нам придвинется гора,
И мы в глазах своих ровесниц
Увидим искорки костра.
С луны серебряные стружки
Рассыплет ветер по волнам.
А утром встретят нас кукушки
И насулят бессмертье нам.
В КОРАБЕЛЬНОМ БОРУ
Опять я повстречал врача лесного:
Проклюнув снеговую тишину,
Простукивает дятел.
Как больного,
Надломленную
Тонкую
Сосну.
А сколько сосен он уже простукал,
А сколько сосен он за сутки спас!
И корабельный бор его,
Как друга,
Приветствует на зорьке
Каждый раз.
И ветки перед вечером морозным
Цепляются за солнечную нить:
Так солнышко удерживают сосны,
Чтобы подольше дятлу посветить.
НА ПАСЕКЕ
Ах, эти пасеки в тайге,
Пчелиные аэродромы…
Застыли кедры вдалеке,
Не в силах сбросить знойной дремы.
Струится солнце,
Словно мед
Из золотистых сот сочится.
А там,
где ходит пчеловод,
Кричит рассерженная птица.
И тонкий звон,
И тихий хруст
Плывут то слева,
А то справа.
Таежный воздух свеж и густ,
Настоян он на диких травах.
А неречистый пчеловод,
Идущий к ульям без опаски,
Спешит собрать для нас не мед,
А звуки,
Запахи
И краски.
ТРОПИНКА
Нынче осень грибами богата,
И опять на поляне грибной
Возле пня хороводят опята
Под мелодию песни лесной.
Прямо с пня
Дирижирует птица,
Машет правым и левым крылом,
На рябине остатки зарницы
Чуть колышутся под ветерком.
Все знакомо мне
И незнакомо —
Те же краски, что в прошлом году,
Только вот у речного излома
Я тропинки уже не найду.
Ну куда же она подевалась?
Почему же травой заросла?
Неужель никого не осталось
В избах старенького села?
Да и мы перед ней виноваты:
Всё поры ожидали грибной.
И опять хороводят опята
Возле бывшей тропинки лесной.
«Садоводы едут и дачники…»
Садоводы едут
И дачники
И судачат о нас, —
Хоть плач! —
Говорят,
что мы неудачники,
Не имеем садов и дач.
И владельцы машин презрительно
На владельцев глядят седин:
«Жизнь прожили,
но удивительно:
Не имеют своих машин!»
Но плевать нам!..
И карта местная
Нас ведет на ручей лесной,
И палатка моя двухместная
Гордо горбится за спиной.
Чем не дача?
Да переносная!
Я поставить ее смогу
Нынче около
Луга росного,
Завтра — где-нибудь
На берегу.
Ну а ягоды
Не у частника —
В стороне я беру грибной,
Я владею в лесу
Участками
С вами,
С ними,
Со всей страной.
И за каждый я куст поломанный
Беспощадно спрошу с людей.
…Утро хлынуло
Птичьим гомоном
На поющий ручной ручей.
У дорог поотстали дачники:
Не пройдут «Жигули» тропой…
И для нас они неудачники,
Как для дачников —
Мы с тобой.
«Как жизнь щедра!..»
Как жизнь щедра!
Но щедрость эту
Мы не используем порой.
Опять ромашковое лето
Без нас созрело за рекой.
Опять заречная тропинка
Травой колючей поросла.
Опять знакомая осинка