– Прости, я так неопытна.
– Боже мой, Уинни. – Он посмотрел на нее в ужасе. – Почему ты считаешь, что это так важно?
– Я не хочу, чтобы ты во мне разочаровался.
– Ты прекрасна. – Ларкин передвинулся, нависая над ней, и опустил голову, чтобы поцеловать ее в губы. Он обрадовался, почувствовав, как она обняла его за шею.
Уинни застенчиво отвечала на его поцелуи. Опустившись на нее, он раздвинул ее ноги. Уинни сжала рукой простыню, но не протестовала. Он принялся медленно ласкать ее между ног. Содрогнувшись всем телом, Уинни сдавленно зарыдала от удовольствия.
Спустя время он прижал ее к себе, она уткнулась лицом в его грудь. Он чувствовал ее сердцебиение, вдыхал теплый аромат ее влажной кожи. Тело Уинни стало вялым и отяжелевшим.
– Как ты себя чувствуешь?
Она посмотрела на него одновременно застенчиво и озорно:
– Мне невероятно хорошо. Ты настоящий знаток слабых мест у женщины.
– Все ради тебя, дорогая.
Она резко села, отводя растрепанные волосы от лица:
– Я хочу доставить тебе удовольствие, но боюсь показаться неуклюжей или глупой.
Ларкин нахмурился, снова видя ее неуверенность.
– Делай что хочешь. Мне понравится. – Он заложил руки за голову, передавая Уинни инициативу.
Она с тревогой вгляделась в его лицо:
– Я хочу тебя ласкать. Но мне стыдно. Давай выключим свет.
– Мне нужно тебя видеть, Уинни.
– Пожалуйста.
– Ладно. Когда встанешь, чтобы выключить лампу, разденься.
Сначала Уинни побледнела, потом покраснела и опустила глаза:
– Хорошо.
Уинни снимала нижнее белье очень медленно, не глядя на Ларкина. Эта невинная сцена завела его сильнее, чем профессиональный стриптиз в Лас-Вегасе. Оставшись полностью обнаженной, Уинни замерла и глубоко вздохнула. Смело посмотрев на Ларкина, она старалась не встречаться с ним взглядом.
Ее изящное тело имело идеальные пропорции, только грудь была очень пышной. Но Ларкину это нравилось. Напряженные малиновые соски. Тонкая талия. Кожа цвета сливок.
– Иди ко мне, Уинни, – хрипло произнес он.
Отрывисто кивнув, она выключила лампу, и комната погрузилась в темноту. Через несколько мгновений Ларкин почувствовал, как прогнулся матрас – Уинни забралась на кровать. Потом он услышал скрежет колец по металлическому стержню – она задернула драпировку вокруг кровати.
– Не прикасайся ко мне, пока не скажу, – прошептала она. – Иначе мне не сосредоточиться.
– Я постараюсь.
Когда она прикоснулась к нему, он вздрогнул так сильно, что Уинни тихо рассмеялась:
– Расслабься, Ларкин. Ты можешь мне доверять.
Он резко вдохнул и простонал, когда Уинни стала осторожно и нежно его ласкать. Она поглаживала его ступни и лодыжки и целовала пальцы его ног. Ларкин чуть не сошел с ума от такого чувственного массажа. Он сжал кулаки, чтобы сохранить остатки самообладания.
Наконец она поднялась вверх и провела руками от его плеч до пояса.
– Ты такой сильный, – прошептала она. – Ты мне нравишься.
Он почувствовал ее груди у своего лица. Когда она наклонилась вперед чуть ниже, он обхватил ее сосок губами, заставляя свою соблазнительницу вскрикнуть.
– Включи свет, – прохрипел он.
Уинни провела ногтем по его плоскому животу:
– Нет. Еще рано.
Ларкин уступил ее застенчивому энтузиазму, который превращал ночь в безумную фантазию. Уинни продолжала осыпать ласками его тело.
– Ну вот, – сказала она с придыханием. – Теперь ты можешь это сделать.
– Сделать что? – В нынешнем состоянии он едва соображал, о чем она говорит.
– Заняться со мной любовью, – смущенно ответила Уинни.
Хрипло хохотнув, Ларкин произнес:
– О нет, детка. Пока ты все делала правильно. А теперь залезай на меня и закончи то, что начала.
Глава 13
Уинни не двигалась. Молчание затягивалось. На занавешенной кровати становилось душно.
– Где презервативы? – отважилась спросить Уинни, радуясь, что ее голос не дрожит.
– На тумбочке.
Просунув руку сквозь драпировку, она взяла презерватив и положила его Ларкину на грудь:
– Надень. А потом снова положи руки за голову.
Слушая, как он надевает презерватив, она покраснела.
Уинни уселась на него верхом, а потом наклонилась вперед и страстно поцеловала в губы. Ларкин запустил пальцы в ее волосы.
– Почему ты плачешь, детка? – нежно спросил он.
– Мне так хорошо. Почему я не знала, что так бывает?
– Потому что ты встретила меня только сейчас.
Уинни слегка ударила его по щеке, желая наказать за высокомерие.
– Так покажи мне, что такое настоящая страсть, – тихо произнесла она.
Ларкин осторожно перевернулся и опустился на Уинни. Схватив ее за запястья, он поднял их над ее головой.
– Ты удивляешь меня, Уинфред Беллами. Ты ведешь себя очень естественно.
Уинни затаила дыхание, когда он вошел в нее. Он стал поглаживать рукой ее грудь и соски, провоцируя на громкий стон. Обхватив его ногами за талию, она взмолилась, чтобы он поторопился.
Ларкин словно ждал ее просьбу. Он начал входить в нее снова и снова, сотрясая кровать и хрипло вскрикивая. Из-за недостатка освещения оба потеряли чувство реальности.
Уинни страшили испытываемые ощущения. Близость с прежним мужчиной была иной, она радовалась, когда все закончилось, и испытывала облегчение. С Ларкином накал страстей был ярче, мощнее, с непредсказуемым финалом.
Вонзив ногти в его спину, она закричала и стала погружаться в забытье. Она смутно слышала рычащий крик Ларкина и чувствовала его движения. Потом все вокруг померкло, и на нее навалилась жуткая усталость.
Ларкин проснулся через несколько часов. Сквозь драпировки вокруг кровати проникал слабый свет зари. Он потрясенно восстановил в памяти события прошедшей ночи. Уинни лежала, распластавшись рядом с ним, лицом вниз, ее ягодицы были наполовину прикрыты простыней. Ларкин снова возбудился. Он опять хотел Уинни. Но он не желал ее смущать. Не нужно, чтобы кто-то обнаружил, что они спали вместе.
Ларкин поднял руку, желая коснуться волос Уинни, но побоялся разбудить ее. Нехотя он вылез из их уютного гнездышка, взяв халат, чуть приоткрыл дверь спальни и выглянул в коридор. Никого.
Облегченно вздохнув, Ларкин проскользнул в свою комнату незамеченным. В доме существовал обычай: когда собирались все братья, сестра и кузены, по утрам они все вместе ходили на прогулку. Анна-Лиза кормит ребенка, поэтому гулять не пойдет. Но братья будут ждать Ларкина. Возможно, погуляв по холмам, он избавится от желания оставаться с Уинфред Беллами в постели весь день.
Уинни снился чудесный сон, в котором Ларкин Волфф занимался с ней любовью. Его глаза говорили ей, что она самая красивая и желанная женщина в мире.
Зазвонил будильник. Простонав, Уинни потянулась за телефоном и поняла, что лежит не в своей спальне у себя дома. Она с трудом просунула руку через драпировки, нашла телефон и отключила сигнал, который забыла выключить вчера, когда пошла спать.
Наконец она полностью осознала, где находится. Нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. Уинни резко повернула голову. Другая сторона кровати была пуста. Подушка измята, но Ларкина нет.
Почувствовав себя униженной, она вздрогнула, но поборола негативные эмоции. У Ларкина может найтись миллион причин, чтобы не остаться с ней и не пожелать доброго утра.
Прижимая руку ко рту и тяжело дыша, она вспомнила ненавистные слова из прошлого.
«Ты наивная дура, Уинфред. Ни один мужчина никогда не захочет на тебе жениться. Ты смехотворно неуклюжа в постели. Ты выглядишь как ворона. В тебе нет ни капли женской привлекательности. Ты никому не нужна. Самое лучшее, что ты можешь для себя сделать, – это отправиться в ближайший монастырь, потому что ты ходячая катастрофа, а не женщина».
Уинни знала, что сказанное – неправда. Несколько лет она лечилась в дорогих клиниках и в конце концов оправилась от физических и психических травм после первого сексуального опыта. Если она согласилась переспать с Ларкином, значит, она исцелилась.
Однако душевные шрамы не исцелить никогда. Уинни эмоционально отгородилась от мира. Деньги всегда заставляли ее держать дистанцию с людьми. Порочный и аморальный мужчина, уничтоживший ее уверенность в себе, заставил ее замкнуться. После расставания с ним Уинни начала создавать свою жизнь с нуля. В двадцать три года ей вдруг захотелось работать в сфере социальных услуг, и она сразу поняла, что в этом ее призвание.
Уинни верила, что достигнет любой цели. Но, несмотря на успехи в делах, она превратилась в практически бесполое существо.
Встреча с Ларкином Волффом полностью ее изменила. На самом деле то, что произошло в этой комнате вчера вечером, можно назвать чудом. Но он ушел от нее, не разбудив, а это о многом говорит. Уинни не глупа. Она подарила ему удовольствие. Но такой человек, как Ларкин, привык к тому, что женщины вешаются ему на шею.
Уинни была благодарна Ларкину за то, что он позволил ей понять: она может предложить мужчине больше, чем предполагала. Теперь только от нее зависит сохранение нормальных отношений между ними. Одна ночь с изумительным сексом – настоящий подарок, она никогда ее не забудет. Но ни за что на свете Уинни не позволит Ларкину догадаться, что ей не хочется с ним расставаться.
Они приехали в Волфф-Маунтин, чтобы отвлечь внимание от ее дома. И чтобы Ларкин насладился общением со своей большой семьей. Обе цели достигнуты.
Уинни не станет плакать, но ничто не поможет ей избавиться от боли в груди, от которой перехватывает дыхание. Выбирая, что надеть, она бесконечно радовалась, что заставила себя пройтись по магазинам до отъезда из Нэшвилла. В семье Волфф одевались изящно и элегантно. По крайней мере, именно так было на вчерашнем ужине. Если Уинни оденется соответственно, это прибавит ей уверенности.
Она решила выбрать бежевые льняные брюки и тонкий сиреневый кашемировый свитер с короткими рукавами и V-образным вырезом. Уинни дополнила наряд жемчужными серьгами-гвоздиками и платиновой цепочкой с одной жемчужиной. Посмотрев на себя в зеркало, она увидела безмятежную и достойную женщину.