– Почему тебя не было в школе?
– Я был там.
– Я думала, ты сядешь с нами во время ланча… если захочешь.
Не стоило это говорить. Его лицо – лицо Дэкса, которого я знала, – опять стало отстраненным. Будто я нажала кнопку перезагрузки.
– Меня не нужно сводить с твоими друзьями, Отем. Мне и так хорошо. – Темный коридор за спиной Дэкса как будто его засасывал. – Мне лучше вернуться к домашнему заданию.
Я не хотела, чтобы парень уходил от меня в таких чувствах. Мне нужно было, чтобы он остался еще ненадолго, поэтому я выпалила:
– Джефф в коме. Они не выведут его оттуда, пока ему не станет лучше.
Дэкс замер:
– Мне жаль.
– Его мама думает, что я – ключ к его спасению.
– В смысле?
– Она сказала врачам, что я его кузина, и меня пропустили. Я сидела рядом с ним и разговаривала. И она хочет, чтобы я вернулась и сделала то же самое еще раз. Будто у меня какие-то волшебные руки. – Я нервно хихикнула, удивляясь, что все Дэксу рассказала. – Но это неважно. Наверное, я могу ему помочь.
– Ты не обязана ехать туда, Отем.
Мои плечи расслабились.
– Но я хочу.
– Надеюсь, ему станет лучше.
– Я тоже. – Я пнула носком уголок коврика. – Если тебе когда-нибудь понадобится перерыв… У меня есть машина. – Дэкс ничего не сказал, и тогда я добавила: – Можешь ее одолжить.
Может, Дэкс не хотел тусоваться с моей компанией, но мы все еще были друзьями. Он все еще носил браслет. Это что-то да значит. И, как его друг, я кое-что о нем знала. Например, ему иногда будет нужен отдых от этого места. Машина могла с этим помочь.
– Одолжить твою машину? Уверен, твоим родителям это понравится.
– Они не будут против.
Вообще-то, будут.
– Мне не нужна твоя машина, но спасибо. – Дэкс положил руку на дверь, выражение его лица словно спрашивало, закончила ли я болтать.
Я прикусила губу.
– Хорошо… ну… удачи!
– Тебе тоже.
Я отступила на шаг:
– Пока, Дэкс!
– Пока!
Он закрыл дверь. Вот и все.
Я начала уходить, но замешкалась, думая, что что-то забыла, в руках ощущалась какая-то пустота, но потом вспомнила, что отдала Дэксу толстовку, поэтому сбежала с крыльца и уехала. Наверное, этот браслет ничего не значил. Дэксу не нужна моя дружба. Ему ничего не нужно. И теперь, поняв это, я могла перестать за него беспокоиться.
Глава 23
Когда я вошла в дом, папа сидел на диване и подбирал носки в пару. Телевизор работал (это объясняло, почему он так долго этим занимался), и он поставил его на паузу.
– Как дела в больнице?
– Я в итоге не поехала. Вернула вместо этого толстовку.
Это была не ложь, хотя я знала, что папа подумает о библиотеке.
– Ох, хорошо. Дэкс. Его зовут Дэкс.
Он порылся в кучке носков на кофейном столике в поисках второй пары.
– Что?
– Полиция сказала, кто тот парень, который тебе помог. Я написал ему письмо, полицейские обещали его передать.
– Круто!
Папа поднял палец, будто ему в голову пришла какая-то мысль:
– Не хочешь что-нибудь добавить?
– В письмо?
– Да.
Я улыбнулась, решив, что это может быть забавно.
– Конечно, пап.
Он скинул носки с коленей на подушку, затем прошел на кухню и там достал из конверта сложенный листок бумаги. Я прочитала слова, которыми папа благодарил Дэкса за то, что тот услышал сигнализацию и пришел ко мне на помощь, ведь этот поступок охарактеризовал его как сильную личность. Я взяла со стойки черную ручку и добавила слова: «Мой герой», затем подписалась.
Папа прочитал, и между его бровями залегла морщинка.
– Это не совсем искренне.
– Так и есть.
Он сложил письмо и засунул обратно в конверт.
Может, написать что-то еще? Мои слова должны были быть смешными, но прозвучали едко. Я поняла, что все еще злилась на Дэкса за то, что его поймали, что он отшил меня у приюта и, если уж на то пошло, в школе, что так легко смог закрыть дверь.
– Мне нужно выполнить работу по фотографии. Можно ненадолго сходить в парк?
– Конечно.
В своей комнате я закинула сумку с фотоаппаратом на плечо, взяла куртку и шарф и пошла в гараж за велосипедом. Когда я снимала на улице, было гораздо проще передвигаться на велосипеде, нежели на машине.
Я остановилась у парка выше по улице. Даже несмотря на снег, там было полно детей. Я оставила велосипед у стойки, протопала по талому снегу и нашла скопление обнаженных деревьев.
Поднеся фотоаппарат к глазу, я вздохнула. Давненько я не смотрела на мир через объектив. Это помогало мне кое-что прояснить, привести мысли в порядок. Глядя на резкие углы голого дерева, на мрачный фон, я поняла, что позволяла своей жизни стать неопределенной. Мне нужно было сосредоточиться на важном – на Джеффе.
В этот раз Лиза не поехала со мной в больницу, и я, войдя в вестибюль, задумалась, не совершила ли ошибку, придя одна. Но было слишком поздно поворачивать назад – миссис Мэтсон меня заметила. Она пулей вскочила, обрывая на середине разговор с сидящей рядом женщиной, и поторопилась ко мне:
– Отем! Я так рада, что ты вернулась. После твоего визита произошло кое-что хорошее! Он сжал мою руку.
– Он очнулся?
– Нет, пока не очнулся, но впервые появился признак того, что это возможно.
– Это замечательно!
– Все благодаря тебе.
Я долго смотрела на мать Джеффа, а потом сказала:
– Нет. Он сжал вашу руку. Уверена, это благодаря вам. Со мной он совсем не двигался.
– Я провела здесь несколько дней – и ничего. А ты несколько минут и… – Женщина замолчала и обняла меня. – Ты словно волшебница. Вернулась из мертвых и теперь делишься здесь хорошей кармой.
– Я не была мертвой.
Мать Джеффа проигнорировала мои слова:
– Они теперь прекратят давать ему лекарства, вводящие в кому. Посмотрим, очнется ли он.
– Правда? Это потрясающе!
– Когда он очнется, они смогут лучше оценить его состояние. Изучить степень повреждений. Идем. Тебе нужно его увидеть.
Глаза Джеффа сегодня казались уже менее опухшими, хотя теперь стала более заметна пигментация вокруг них. Миссис Мэтсон оставила меня с ним наедине, как и в тот день. Я села, и мое тело, точно по памяти, сразу вернулось в состояние полной боевой готовности. Прекрати, сказала я своему телу. Ты в порядке. Посмотри, в каком он состоянии.
– Привет, Джефф. Какие планы? – Я улыбнулась. – Знаю, мои шутки становятся все банальнее. – Я снова положила ладонь на его руку. – Готова поспорить, тебе очень скучно. Конечно, если ты вообще понимаешь, что происходит. Надо почитать тебе или что-то типа того. Не это ли принято делать, когда друг находится в таком положении? Кажется, так всегда поступают в фильмах. Что бы ты хотел послушать? Не думаю, что я знаю ответ.
Если быть честной, я не знала о Джеффе почти ничего важного. Знала ровно то, что и вся наша компания, – ему нравятся бейсбол и розыгрыши, а еще он очень умный, – но мы с ним никогда не разговаривали по душам.
– Наверное, нужно спросить у твоей мамы, есть ли у тебя журнал. Я могла бы тебе его почитать. Только если ты не хочешь возразить. Нет? – Я вздохнула. – Извини, шутки и правда становятся все банальнее.
Я оглянулась на дверь. Прошло несколько минут. На удивление, его мама так и не вошла и не объявила, что время вышло. В прошлый раз мне давали именно столько времени. Может, за последние двое суток разрешили более длительные визиты. Потому что Джефф сжал руку. Я на мгновение уставилась на его руку, затем вложила в нее свою ладонь:
– Джефф? Ты меня слышишь?
Я обхватила его руку и затаила дыхание в надежде, что почувствую что-то в ответ.
Ничего!
– Сегодня баскетбольный матч, – сообщила я ему. – Лиза и все остальные пошли туда. Просили передать тебе привет. Чуть позже я присоединюсь к ним. – Я обвела красную кнопку вызова медсестры сбоку от его койки. – Помнишь, ты хотел участвовать в пробах на талисман команды и получил «анонимное» письмо с угрозой, которое, как мы все поняли, было написано предыдущим талисманом? И ты ходил и говорил всем, что все равно будешь участвовать, хотя для тебя эти пробы означают жизнь или смерть. – Я засмеялась. – Было мило с твоей стороны в итоге отказаться от участия. Ты правда хотел участвовать или это с самого начала было просто шуткой?
Надо было раньше спросить Джеффа об этом. Такие детали не казались важными, но теперь они рассказывали мне больше о том, каким человеком он был… есть. Спрошу его об этом, когда он очнется. И почему я прежде не задала ему эти вопросы? Он интересовал меня. Разве я не должна желать знать о нем все?
– Не думаю, что хотела бы быть талисманом. Засмущалась бы перед толпой. Но из тебя вышел бы отличный лесной волк, хотя бы потому, что тебе нравится находиться в центре внимания. И тебя, кажется, не волнует, что о тебе думают. Интересно, в этом костюме очень жарко? У меня бы начался приступ клаустрофобии. Ты знал, что я начинаю паниковать в замкнутых пространствах? Хотя где я не паникую, верно?
Я никогда не рассказывала друзьям так подробно о своем тревожном расстройстве.
– То, что ты рассказала ему, не считается, Отем. Он в коме, – закатив глаза, тихонько пробормотала я.
В животе громко заурчало, и я прижала к нему руку. Телефон показывал семь часов. Я окинула палату взглядом, рассматривая аппараты, белые стены, тикающие часы.
В животе снова заурчало, и я поднялась:
– Увидимся в понедельник, Джефф.
Я отправила короткое сообщение его маме. Да, я ее избегала. Она хочет новостей о прогрессе в состоянии сына, и мне претила мысль, что рассказать нечего. Но главным образом мне просто нужно было отсюда выбраться.
Глава 24
Когда я завела двигатель, в машине громко заиграла музыка, напугав меня. Я быстро выключила ее и, вырулив с парковочного места, поехала в школу. От одной только мысли о баскетбольном матче меня всю скручивало. Я не хотела туда идти. Там шумно, многолюдно и просто невыносимо. Я не знала, могла ли сейчас, после больницы, справиться еще и с этим. Но я сказала друзьям, что приеду, так что выбора не было. В любом случае, я всегда могла оттуда уехать.