шком темными и тонкими. В который раз он мысленно перенесся в Майами, представив свой белый оштукатуренный домик под черепичной крышей. Окруженное живописными олеандрами, его жилище уютно смотрелось на ярко-зеленой лужайке. Это видение преследовало Мака так настойчиво, что он решил вернуться домой сразу же после ужина. Как ни прекрасна Атланта весной, в зимние месяцы здесь царят лишь холод, сырость и уныние.
Вернувшись в Майами, он мог бы сделать ставки на результаты Кубка. То, что состязания начались два дня назад и билеты достать практически невозможно, его не останавливало. При этом Мак жаждал не столько попасть на ипподром, сколько испытать острые ощущения, почувствовать азарт, пережить накал страстей, сопровождающий скачки. Он выключил мотор, положил ключ в карман и вышел из машины. Пригладив темные волосы и застегнув пиджак, Мак направился к дому.
У дверей его встретила Мэрилл.
– Какими судьбами, Мак? Не то что я не рада тебя видеть, – добавила хозяйка дома, поспешно обняв гостя и чмокнув его в щеку, – но я думала, что, заключив такую крупную сделку, ты наслаждаешься заслуженным отдыхом на Багамах. – Мэрилл взяла Мака за руку и увлекла его в просторную гостиную, где у пылающего камина их поджидал Чак.
– …И разоряешь местные казино на пару с той симпатичной блондинкой, что была с тобой в Майами, – продолжил Чак, пожимая руку приятелю.
– Дела отложены, а блондинка заболела. Проблемы со строительством и воспаление легких соответственно.
– Бедняжка, совсем одна накануне Нового года, – сочувственно вздохнула Мэрилл, усаживая Мака на диван рядом с собой. – А мы с Чаком идем на такую классную вечеринку в «Плазе»…
– Даже не начинай, – перебил ее Мак. – Раз уж я не попал на Багамы, то вернусь в Майами и проверну там одно маленькое дельце.
– Наверное, Чак, дело все-таки во мне, – надувшись, произнесла Мэрилл. – Ну никто не хочет составить нам компанию.
– Дело не в тебе, Худышка, – уверил ее Мак, вспомнив прозвище, которым они с Чаком еще сто лет назад наградили Мэрилл, – но новогодняя ночь в «Плазе» – не совсем то, что мне надо. В этот тихий вечер я и думать не хочу ни о каком ином пристанище, кроме вашего дома. Особенно если учесть, какое пиршество меня, должно быть, ожидает.
Мак удобно устроился на диване. Он совсем не кривил душой: множеству мест, где ему приходилось бывать, разъезжая по миру, он предпочитал этот дом. Взяв бокал, протянутый ему Чаком, он провозгласил тост:
– За Худышку, Чака и… – Мак с улыбкой огляделся вокруг, – моего пятилетнего крестника. Если бы Энди был здесь, то, конечно, давно бы дал о себе знать. Так где же мой любимец?
– В гостях у друга, но к восьми обещал вернуться. Раз уж ты с нами не идешь, готовься в виде наказания выслушивать его болтовню. И он наверняка захочет поиграть с тобой в железную дорогу. На Рождество мы подарили ему игрушечный электровоз – кстати, безумно дорогой – и с тех пор не знаем покоя, – ответила Мэрилл.
– Хороший был год, – беззаботно произнес Мак. – Все затраты оправдались, строительные проблемы тоже скоро решатся, тогда и поеду на Багамы. – Сделав большой глоток изумительного скотча, он решил поделиться с друзьями своими планами. – Я тут затеял одно дело, просто грандиозное, сегодня как раз обсуждал кое с кем в Атланте.
– Ты, конечно же, не скажешь, что именно ты задумал, – насупилась Мэрилл.
Мак рассмеялся:
– Ты видишь меня насквозь, Худышка. Я расскажу вам все, но не раньше чем документы будут подписаны и скреплены печатями. А пока скажу лишь, что дело обещает быть на редкость прибыльным.
– Держу пари, Чак, если его как следует накормить и напоить, то у него быстрее развяжется язык, – улыбнулась Мэрилл.
– Дай ему попробовать свой фирменный десерт.
– Шоколад? – полуутвердительно произнес Мак.
– Что же еще, дружище! – Чак весело улыбнулся.
– Упоминать другие сладости в этом доме строжайше запрещено. – Мэрилл пронзила гостя грозным взглядом.
Мак усмехнулся, но обратился не к ней, а к Чаку:
– Я надеюсь, ты знаешь, приятель, как тебе повезло. Незаурядная личность, красивая женщина, бесподобный кулинар… и это все – твоя жена. Неудивительно, что ты выглядишь таким довольным и таким восхитительно упитанным.
Круглое лицо Чака осталось невозмутимым.
– Зато я не трачу время на поддержание спортивной формы. Представь, какая экономия! Это ты изнуряешь себя бегом, теннисом…
– Игрой в мяч, прыжками в воду, – подхватила Мэрилл. Мак улыбнулся: это была их старая игра.
– Не забудь про лыжи, – добавил Чак и, увенчав крекер кусочком сыра, отправил его в рот.
– Недавно я прыгнул с парашютом, – небрежно обронил Мак.
– Что?! – в один голос воскликнули Чак и Мэрилл.
– Никогда в жизни не испытывал ничего более захватывающего.
– Но это так опасно! – возразила Мэрилл. Чак с притворным сожалением покачал головой:
– Не говорит ли твое чрезмерное увлечение спортом и погоня за острыми ощущениями о некотором непостоянстве и испорченности?
Мак запрокинул голову и от души расхохотался, обнажив при этом свои ослепительно белые зубы:
– Так к этому я и стремился, дружище.
За ужином они снова заговорили о приближающемся празднике.
– Просто невыносимо думать, что новогоднюю ночь ты проведешь совсем один, – начала Мэрилл.
– Мак Дэвидсон – и вдруг один? – Чак кинул недоверчивый взгляд в сторону жены. – Ну разве что в душе.
– И то не всегда, – поправил Мак. – Хотя, надо заметить, слухи о моих победах сильно преувеличены.
– Ну-ну. Ты же сам их и распускаешь, – отозвался Чак. Пока мужчины перебрасывались шутками, Мэрилл в молчании поедала салат. Но, дождавшись первой паузы, тут же задала терзавший ее вопрос:
– Ты и правда ни с кем не встречаешься в новогодний вечер?
– Чистая правда, – уверил ее Мак.
– Лиза тоже, – обронила Мэрилл. – Лиза Брэдли, моя компаньонка, помнишь?
Мак на мгновение задумался.
– А, припоминаю. Крестная Энди. Рыженькая такая, с потрясающими ногами. Помню короткое светлое платье и пару длинных стройных ног. – Голос Мака слегка изменился, когда он с удивлением спросил самого себя: – И почему я тогда ей не занялся?
Чак поспешил ему напомнить:
– Тебе было не до этого. В то время ты сильно увлекся альпинизмом. И с тобой еще, помнишь, была такая хорошенькая блондиночка? Вы собирались с ней в Голубые горы.
Да, Мак помнил. Только блондинка давно исчезла из его жизни. И увлечение альпинизмом тоже осталось в прошлом.
– Оставим в покое длинные ноги, – продолжил Чак. – Даже не стоит пытаться познакомить Мака и Лизу. – С напускной строгостью он посмотрел на жену: – Не мне тебе напоминать, что она наотрез отказалась от свиданий вслепую. Да и от Нового года, по-моему, тоже не в восторге.
– Сегодня я узнала, что она также терпеть не может цирк и парады. Впрочем, я вовсе и не думала их сводить. Во всяком случае, я не стану звонить и уговаривать Лизу встретиться с Маком. У меня есть идея получше. Что, если все произойдет как бы случайно? – Мэрилл искоса взглянула на Мака. Вспыхнувший в его глазах огонек говорил о том, что он все отлично понял.
– Ты можешь как бы ненароком зайти в магазин, назначить встречу…
– Не хочу показаться трусом, но ты уверена, что в кустах не спрячется ее мускулистый дружок? – поинтересовался Мак.
Мэрилл отрицательно покачала головой.
– У Лизы сейчас тайм-аут. Попросту не хватает времени. Да и, боюсь, деловые качества явно затмевают романтическую сторону ее натуры.
– Что ж, тем интереснее. Настоящее испытание… Чак, до сих пор не вмешивавшийся в разговор, ворчливо перебил его:
– А я думал, ты сегодня уезжаешь. Почему-то мне показалось, что ты встречаешь Новый год в Майами.
– Я тоже так думал. Пока не узнал о Лизе, – сказал Мак. – Мы не должны причинять Лизе боль, – вмешался Чак. Мэрилл повернула свою темноволосую кудрявую головку к мужу:
– Чак, ты прекрасно знаешь, что я никогда не причиню Лизе вреда.
– Конечно, он знает, милая. Я думаю, он просто боится гнева Лизы, – предположил Мак.
– Ты прав. Если она узнает, что я имею к этому отношение, она меня просто убьет! – Ответ Чака прозвучал весьма убедительно.
– Подумай сам, что за радость оставаться одной в новогоднюю ночь? – продолжала настаивать Мэрилл.
На этот вопрос Чак отвечать не стал. Скрестив руки на своем округлом животике и откинувшись на спинку стула, он произнес:
– Ты лезешь не в свое дело. А Мак, тот просто дня не может прожить без подвигов. Но вы забыли, до чего Лиза независима и горда. Она сама о себе позаботится. Держу пари, Мак, тебе не удастся… – Чак попытался оборвать предложение, но было уже поздно. Слово «пари» прозвучало – и Маку этого было достаточно. Он никогда не отказывался от вызова, будь то дела или развлечения. Мысли о Майами испарились сами собой.
– На что спорим? – Мак отложил вилку и выжидательно уставился на Чака, который, сам того не желая, запустил механизм в действие.
– Ты о чем? – начал было он.
– Прости, дружище, но пари было предложено, и я принял вызов. Самое время делать ставки.
Чак вздохнул: отступать было некуда.
– Ладно, два билета на футбол, если ты проиграешь. Мак улыбнулся:
– Мне за тебя стыдно, Чак. Такое чудное пари – и такой банальный приз. Давай уж лучше я что-нибудь придумаю. – Мак на минуту задумался, а затем воскликнул, прищелкнув пальцами: – Готово!
– Надеюсь, ты не переусердствовал. – Чак наполнил бокалы.
– Моя ставка совсем иного рода. Раз уж это маленькое приключение было задумано мной и Мэрилл, то в случае моего выигрыша приз получит она. А мне достанется девушка. По-моему, справедливо.
– А что именно я получу? – поинтересовалась Мэрилл.
– Как насчет выходных в любом месте по твоему выбору? Где-нибудь там, где ты всегда хотела побывать, но куда твой неповоротливый муженек так и не удосужился тебя отвезти? Я найду для Энди няньку, и ты сможешь прихватить с собой Чака.