– Роки? – шмыгнув носом, зову я.
Пес поднимает уши и виляет хвостом.
– Тише, Айк. – Я встаю на ноги. – Нельзя его обижать.
Айк послушно прекращает рычание, и оба пса начинают обнюхивать друг друга.
– Ого. Это твой песик? – Остин подкатывает к нам на скейте и ловко тормозит.
– Да.
– Большой, – улыбается он.
– Я люблю больших собак.
– Это заметно. – Он продолжает улыбаться и смотреть на меня. Его голова снова покрыта бейсболкой набекрень. Все та же мешковатая одежда, местами уже сильно потрепанная и даже дырявая.
Заметив мой взгляд, Остин едва заметно смущается и садится на лавку, поставив ноги на скейт. Я тоже смутилась и мысленно ругаю себя за такое пристальное внимание. Я тоже жила в бедности и знаю, каково это.
– Привет. – Я присаживаюсь рядом и улыбаюсь, стараясь исправить свою оплошность.
– Привет. И…
– Снова мы встретились, – заканчиваю я за него. – Ты меня преследуешь?
Он как-то странно моргает и выдавливает слабую улыбку. Не такую, какой улыбался всегда.
– Нет. Мы с Роки всегда здесь тусуемся.
Наверняка это правда. Здесь мы встретились впервые.
– Понятно. Как дела?
Он пожимает плечами.
– Как обычно. А у тебя?
– Все хорошо.
– Ты плакала.
Я смотрю на него. Он уже не улыбается.
– И давно ты наблюдаешь за мной? – спрашиваю я.
– Минут пять, – честно отвечает он. – Почему ты плакала, Мадлен?
Я совершенно не знаю этого парня, но его обеспокоенный взгляд располагает к себе. У меня нет какого-то влечения или что-то подобного, просто он может быть хорошим другом.
Наверное. Я не знаю.
– Твой друг обидел тебя? – снова задает он вопрос.
– Нет. – Я качаю головой. – Он никогда не обидит меня. Я плакала из-за собственной глупости.
– Ты не можешь так говорить, – произносит Остин, всматриваясь в мое лицо.
– Почему? – удивляюсь я.
– Потому что ты не можешь делать глупые вещи. Ты очень добрая и умная.
Мне становится немного смешно, и я улыбаюсь.
– Это ты очень добр, Остин. Но все люди делают глупые вещи.
– Но не все признаются в этом. – Он продолжает смотреть на меня с каким-то восхищением.
– Как ты можешь знать, что я добрая? – задаю вопрос я. – Мы совсем не знаем друг друга.
Остин прячет улыбку и смотрит куда-то в сторону.
– Я это сразу понял, как увидел тебя. У тебя доброе сердце, Мадлен. Сейчас ты сидела и чесала своего пса с такой любовью. Когда заметила мою рваную одежду, ты не фыркнула, как делают это многие. Ты постаралась быть вежливой. И я видел стыд на твоем лице, когда я заметил твой взгляд.
Мне кажется, я краснею. От этих искренних слов этого малознакомого парня мне снова хочется расплакаться. Сегодня я ходячая мокрая бомба.
– Даже не знаю, что ответить, – невнятно бормочу я. – Сказать «спасибо» слишком просто.
– Ничего не нужно говорить. Я просто высказал то, что вижу.
Мы какое-то время молчим, наблюдая за тем, как Роки и Айк развалились на солнце. Но Остин снова задает вопрос:
– Ты сказала правду, что твой друг никогда не обидит тебя?
– Почему тебя это так волнует? – вопросом на вопрос отвечаю я.
– Не знаю. – Он, кажется, растерялся. Остин мне кажется странным. Но его странность вовсе не отталкивает. Возможно, он очень одинок.
– Я наблюдал за тобой.
– В каком смысле? – Я напрягаюсь, и Остин это замечает. Он снова начинает часто моргать. – Ты следил за мной? – требую я.
– Нет, – удивленно отвечает он. – Зачем мне это?
И впрямь, зачем ему это? Это глупо и совершенно необъяснимо. Но Остин молчит и нервно теребит ногами свой скейт. Да, он действительно странный.
– Я… – не зная, что сказать я смотрю по сторонам и замечаю знакомую фигуру.
Стайлз стоит на обочине у закусочной и смотрит прямо на меня. Заметив, что я тоже смотрю на него, он направляется в нашу сторону. Сейчас здесь совсем будет неловко. Мы и без этого со Стайзлом уже поругались.
Я соскакиваю с лавки и подзываю Айка.
– Уже уходишь? – спрашивает Остин. – Мадлен, я не…
– Мне, правда, пора, – бесцеремонно перебиваю я его. – Извини, может, увидимся еще.
Он неуверенно кивает, берет в руки скейт и медленно уходит, свистом подозвав Роки. Я веду себя глупо и тихо ругаюсь себе под нос.
– Мадлен. – Стайлз уже рядом и смотрит на уходящего Остина. – Кто это?
– Парень, у которого сбили собаку на велосипеде. Помнишь, я рассказывала?
– Помню. – Он продолжает смотреть ему вслед.
– Как ты меня нашел?
– Я ведь сказал, что буду забирать тебя. В клинике тебя не оказалось, и я подумал, что ты можешь быть в парке.
Кивнув, я не знаю, куда себя деть и бешусь от переполнявших меня чувств.
– Мадлен, посмотри на меня.
Я поднимаю голову и едва сдерживаю стон, когда вижу его грустные кофейные глаза. Мой любимый теплый и родной цвет.
– Ты простишь меня? – одними губами спрашиваю я. – Я поступила мерзко.
– Как ты не понимаешь. – Стайлз притягивает меня к себе одной рукой. – Я не злюсь на то, что ты прочла это сообщение. Меня убивает то, что ты не хочешь жить со мной.
– Ты не понимаешь, – повторяю я. – Поставь себя на мое место.
– Но ты ведь обещала, что никуда не уйдешь.
– Стайлз. – Я касаюсь его щеки. – Никуда я не уйду. Я итак практически живу с тобой. И я всегда говорю «домой» вместо «к тебе».
– Это может быть бесконечным. – Его скулы под моей ладонью напрягаются. – Ты тоже должна поставить себя на мое место.
Он берет меня за руку и ведет к машине.
И снова весь вечер все не так. Не так легко как до этого. Наши отношения не дали трещину, нет. Но где-то появился небольшой рубец. Нашлось то, что разделило наши мнения. Это убивает нас обоих. То, что мы оказались простыми людьми с простыми самобытными проблемами, а не как в сказке, в которой бедная девушка становится принцессой, а деревянный мальчик прекрасным принцем.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Решение стать ветеринарным врачом было таким верным и правильным выбором. Выбором, в котором мне, конечно же, помог любимый человек. И я никогда об этом не пожалею.
Но случаются моменты, когда думаешь, как на меня саму это будет действовать?
Сегодня на операционном столе умерла маленькая такса. Ей удаляли опухоль, но она все-таки не выжила. Я не плакала. Просто потому что боялась реакции доктора Коллинза.
Ежегодно в мире умирает около восьми миллионов человек от рака. А сегодня умерла маленькая собачка. Эта новость разбила сердце мальчику шести лет.
Я не знаю, имею ли я права сравнивать смерть людей со смертью собак.
Мы тоже врачи. Мы тоже спасаем жизни. А иногда мы бессильны. Маленькое длиннотелое существо приносило смысл в чью-то жизнь. А теперь он умер.
Думаю, это та часть, к которой я должна настроить себя основательно. Раз уж я решила стать ветеринаром.
– Очень жаль. – Алан сжимает мое плечо и смотрит вслед удаляющемуся мальчику и его родителям.
– Ага, – едва слышно говорю я.
Дальше день протекает как обычно. Мы принимаем наших четвероногих пациентов и даже ставим диагнозы. Если честно мне даже не хочется, чтобы эта неделя заканчивалась. Если бы не предстоящая поездка, я бы осталась здесь на все лето, как и Алан.
У нас со Стайлзом не все, как прежде. Мы не ссоримся, не препираемся, но есть какая-то недосказанность.
– Я приготовил ужин, – буднично произносит Стайлз, когда я забираюсь в машину.
Я улыбаюсь.
– Здорово. Я очень хочу есть.
После небольшой паузы снова слышу его голос:
– Мадлен.
– М? – Я отрываю взгляд от мелькающих домов за окном.
– Как долго это будет продолжаться?
Я не знаю, что ему ответить. Шутить тоже не получается.
– У нас кризис, – ляпаю я, не задумываясь.
Стайлз молчит. Но через минуту снова говорит:
– Не думал, что мы из таких пар.
Я взрываюсь:
– Мы такие же, как и все. У нас могут быть проблемы так же, как и у всех. В нас нет ничего особенного, Стайлз. Не придумывай. Нет ничего идеального.
– Ты права, – спокойно отвечает он на мою эскападу. – Но мы ведь справимся?
Его голос полон надежды. Я ругаю себя, что вспылила. Моим оправданием служит то, что я чертовски устала. Но я не собираюсь этим прикрываться.
– Прости. – Я не намеренно не отвечаю на его последний вопрос. Единственное, что я сейчас могу, так это снова просить прощения.
Он вздыхает и продолжает пристально следить за дорогой.
– Сегодня я говорил с Люси.
При ее имени мое тело натягивается, как струна.
– Сказал, что мне не требуется ее помощь.
– Стайлз, ты не должен…
– Я это сделал, потому что это неправильно, – перебивает меня он. – Если я приму ее помощь, я буду чувствовать себя ей обязанным.
– Но как же ты хочешь принимать помощь от людей? – Меня очень волнует то, что возможно я помешала тому, чего он так сильно хотел. – Как-то ведь это работает.
– Лучше принять помощь отца, который не ждет от тебя чего-то взамен, – сдавленно произносит он.
Я непонимающе смотрю на него.
– Что она просит?
– Я не это имел в виду, – начинает Стайлз. Но я вижу по его глазам, что он чего-то не договаривает.
– Скажи мне, – прошу я.
– Она ничего не говорила прямым текстом. Скажем так, я понял лишь то, что если приму ее помощь, то буду больше чем обязан.
Не трудно догадаться. Стайлз молодой и красивый парень. И он ей нравится. У каждого свои методы соблазнения. Или достижения цели.
Не важно.
– Я рада, что ты мне это рассказал.
Одной рукой он находит мою руку и крепко ее сжимает. Это незаданный вслух вопрос. Я киваю, и легкая улыбка касается его губ. Но это не то, что может полностью сгладить наш внутренний конфликт. Нам нужно работать над этим еще.
Мой последний пятничный день проходит в сплошных хлопотах. Весь день наши пациенты либо котятся, либо щенятся. На ланч Алан покупает на вынос суши и торт для