Но не сегодня. Не все так сразу, я не успеваю. Вижу, как мама протягивает руку через стойку и сжимает руку Мадлен. Вижу, как Мадлен смотрит на маму.
Да, слишком много для одного дня.
Проснувшись рано утром, я отвожу Мадлен домой. Мы даже толком и не говорили о вчерашнем вечере. Я забираю Макса и Лив, затем возвращаюсь домой за бабушкой и дедушкой. И все вместе мы едем в Бостон.
Кто-то все еще хочет поговорить со мной об отце или дать какой-то совет, особенно дедушка. Рана чертовски свежа, но я не подаю вида. Нужно время, очень много времени.
Возвращаюсь в Салем и сразу еду к Мадлен. Но ее не оказывается дома. Эрин сказала, что она ушла гулять с Айком, а заодно встретиться с Бриттани и Рэйчел. Я решил дать ей время провести время с подругами. Хотя меня совершенно не привлекает слово «дистанция», но думаю, что порой она не повредит. Мне нужно дать Мадлен вздохнуть.
Чарли что-то готовит на кухне, а Ханна смотрит мультфильмы. Мама заперлась в своей спальне, и разбирает вещи отца. Я попросил ее оставить что-нибудь от него на память. Что-нибудь, что будет напоминать о нем. Воспоминаний мне мало.
Через какое-то время мне пишет Мадлен.
Где ты?
Быстро печатаю ответ:
Отдыхай с девчонками, малышка. Я в порядке.
Она звонит сразу, как только сообщение прочитано.
– Ты действительно думаешь, что мне нужен отдых от твоей скорби? – спрашивает она, как только я отвечаю на звонок.
– Что? – Я сажусь на лавку, в беседке Ханны, где последние полчаса смотрел в одну точку. – С чего ты…
– Я тебя знаю, Стайлз Мерлоу, – строго заявляет Мадлен. – Если больно тебе, больно мне. Я тебе нужна? Прямо сейчас?
Черт. Она видит меня насквозь.
– Ты мне всегда нужна, – отвечаю я.
Мадлен вздыхает.
– Тебе так тяжело сейчас, Стайлз. Я просто хочу быть рядом.
– Ты всегда рядом, даже когда далеко.
В телефоне слышится голос Рэй и лай Айка. Очевидно, они все еще гуляют.
– Мой поэт. – В голосе Мадлен слышится улыбка.
Я тоже улыбаюсь.
– Моя муза.
Внезапно я вижу маму. Она выходит на задний двор и закрывает глаза от яркого солнца. Она осматривает двор, явно кого-то высматривая. Так думаю, что меня.
– Мне нужно идти, малышка, – говорю я Мадлен. – Мама ищет меня.
– Хорошо, – отвечает она. – Позвони мне, как будешь свободен.
– Обязательно. До встречи.
Засовываю телефон в карман шортов и спешу к маме. Она видит меня, и легкая улыбка озаряет ее лицо.
– Меня ищешь? – подбегаю к ней.
Она издает слегка приглушенный вздох.
– Ты даже не проводил тетю, – вместо ответа говорит она.
Я стараюсь скрыть раздражение.
– Она уехала?
Мама кивает.
– Слава богу. – Я даже не понял, как сказал вслух.
Но мама ничего не говорит. Она подталкивает меня за локоть.
– Нам нужно поговорить, Стайлз.
– Это не может подождать до утра? – спрашиваю я. – Хочу побыть с Ханной.
Мама понимающе смотрит мне в глаза, затем кивает.
– Конечно.
Следующий день такой же, как и предыдущий. Я завтракаю с Ханной и мамой. Затем мы едем к Мадлен, где Эрин впихивает в нас второй завтрак. Мы гуляем в нашем любимом парке, обходим людный Конгресс-стрит. Никто из местных не обращает внимания на «отрубленные головы» и снующих повсюду ведьм.
Ханна останавливается возле музея Ведьм.
– Может, побродим там? – Она указывает на мощные двери, у которых собралась небольшая толпа туристов с буклетами в руках.
– Мы там были тысячу раз, – отвечаю я.
На уроках истории мы постоянно делали здесь проекты на одни и те же темы.
Ханна вздыхает.
– Хочу запомнить тут все до мелких деталей. Пенелопа говорит, что ее мама – потомственная ведьма. И здесь упоминается их фамилия.
Смотрю на Мадлен, она пожимает плечами. Треть города – потомственные ведьмы, ничего удивительного.
– Хорошо, – соглашаюсь я и беру обеих за руки.
Когда мы с Ханной возвращаемся домой, она засыпает на ходу. Чарли тут же отводит ее умыться и спать. Я поднимаюсь в свою спальню и принимаю душ. Чуть позже, мы договорились с Мадлен встретиться. Я собираюсь пролезть в ее окно и провести с ней ночь, когда Эрин и Джош уйдут в соседний дом. Генри все еще в Салеме, поэтому мы решили вести себя тихо. Непривычно тихо.
Я почти уже собрался, когда мама тихо постучала в дверь моей спальни.
– Стайлз.
– Да, мама?
Она выглядит уставшей.
– Мы можем поговорить?
– Конечно. – Я жестом приглашаю ее сесть на кресло.
Она садится, складывает руки на коленях и молчит.
– Что-то случилось? – нетерпеливо спрашиваю я, присаживаясь на кровать.
Мама отрицательно качает головой, но отвечает противоположное:
– Думаю, да.
– Что еще? – Мои плечи и руки напрягаются.
– Это связано с деньгами, с бизнесом твоего отца.
– Мама. – Мое дыхание сбивается.
Я чувствовал, я знал, что что-то не так. Боб предупреждал меня. Мама виновато смотрит мне в глаза.
– Мы с папой ничего не говорили тебе. Но у него давно появились проблемы. Несколько отелей пришлось продать, некоторые… просто прогорели.
Мне ничего не остается, только слушать.
– Твоему отцу предложили вложиться в один проект, чтобы хоть как-то держаться на плаву, но… – Она качает головой. – Очень неудачно вложение. Твой папа потерял почти все.
– Что? – Я не верю своим ушам. – Так мы банкроты?
– Не совсем так. Папа позаботился о вас с Ханной, милый. Этот дом, он теперь твой. Есть счета, на которых есть деньги, чтобы вы смогли учиться с Ханной. Стайлз, милый папа обо всем подумал. Но…
– Бизнесу конец, – заканчиваю я. Мой голос спокоен.
В душе я злюсь на себя за то, что совершенно ничего не видел и не замечал.
– Да, – подтверждает мама. – Квартиру папы в Бостоне я уже продала.
– Так… – я с трудом сглатываю, пытаясь понять всю суть ситуации. – У нас ничего нет?
Мама смотрит на меня с мольбой в глазах. С мольбой, чтобы я понял.
– Ничего. Но у тебя есть этот дом, бостонская квартира, машина. Деньги, которые папа оставил. Стайлз, все не так ужасно, как кажется.
В ее словах есть резон. Когда люди разоряются, они остаются ни с чем. Абсолютно. Но отцу удалось сохранить для нас крышу над головой и кое-какие счета в банке.
– Но это все еще не укладывается в голове. – Я встаю с кровати и начинаю ходить по комнате взад-вперед. – Папа столько лет вложил в это дело. Что могло случиться?
Смотрю на маму, но она прячет глаза. Она знает.
– Что? – требую я.
– Я уже объясняла тебе. Неудачное вложение.
Твою мать! Я ни черта не смыслю во всем этом.
– Боб предупреждал меня. Когда папа попал в больницу, он пытался объяснить мне, он говорил, что что-то происходит, и очень волновался.
– Да, – отвечает мама. Ее пальцы нервно теребят жемчуг на шее. – Я уже была в курсе, незачем было вмешивать во все Боба.
– Он уже уволен?
Мама кивает.
– Черт. Что это….? – Я хватаюсь за волосы. – А офис?
– Стайлз. Все отдано, продано. Ничего нет. Я покажу и объясню тебе все, каждую деталь.
– Не стоит. – Я трясу головой из стороны в сторону. – Куда вложился отец? И что на счет мистера Прайса? Он тоже в этом участвовал?
Может поэтому у них со Стивом все так напряжено? Возможно, у моего друга финансовые проблемы в семье. А я даже этого не заметил. Я не замечал ничего вокруг себя, сосредоточенный только на собственных мыслях и боли.
Но реакции мамы другая. При имени мистера Прайса ее глаза вспыхивают.
– Что, мама? – прошу я, подходя ближе к ней. – Что еще?
Она поднимает глаза.
– Кевин слишком доверял ему. – Ее слова звучат слишком обреченно.
– Они много лет работали вместе. Что пошло не так? – Я все еще пытаюсь понять.
– Запомню одну вещь, Стайлз. – Мама поднимается с кресла и подходит ко мне. Ее теплая ладонь накрывает мою щеку. – Не доверяй людям. Они предают. Всегда предают.
В ее словах столько горечи, что мое сердце, уже который раз за последние пару дней, пропускает удар.
– Мама. – Я произношу одними губами. – Он предал его?
Она устало кивает.
– Да, он и папин адвокат. Они провернули весьма неплохое дело за спиной твоего отца.
Не может быть. Нет.
– Но они были друзьями, столько лет. – Мои аргументы смешны.
К сожалению, деньги решают в этом мире. Корысть может победить иные, более светлые чувства. Но в моем случае, гнев побеждает разум.
Я хватаю ключи с тумбы.
– Куда ты? – обеспокоено спрашивает мама.
Ничего не отвечаю и спускаюсь вниз.
– Стайлз!
– Все нормально. Мне нужно… – я останавливаюсь на последней ступеньке и поднимаю голову. Мама уже стоит у перил. – Просто мне нужно подумать.
Выбегаю на улицу и бегу к своей машине. Он предал. Предал моего отца. Обманул как мальчишку и смеялся на его похоронах. Меня тошнит. Пока я веду машину по вечернему Салему по знакомым дорогам, мимо знакомых улиц и домов, я с трудом борюсь с тошнотой.
Огромный дом Прайсов находится недалеко от нас. Ворота открыты, на ухоженном внешнем дворе цветут лилии и еще много различных цветов, которые очень любит миссис Прайс – мама Стива.
На секунду задаюсь вопросом, неужели эта милая женщина была в курсе всего? Даже не замечаю, что звоню в дверь, не отнимая пальца от звонка. Дверь мне открывает удивленный Стив.
– Чувак, что…
– Где твой отец? – Я прохожу мимо него в огромный и прохладный холл.
– У него гости. – Стив закрывает дверь и в недоумении идет за мной.
Я молча прохожу в гостиную и наконец-то вижу мистера Прайса. Он стоит у бара, в спортивном костюме и смеется, обсуждая что-то с двумя незнакомыми мне мужчинами.
– Стайлз, что случилось? – Вопрос Стива отвлекает мужчин от разговоров и смеха, и их головы поворачиваются к нам.
– Стайлз? – Мистер Прайс, точнее предатель, наигранно улыбается и делает шаг ко мне. – Ты в порядке?