Об этом, в частности, свидетельствуют материалы совещания, проведенного совместно со Всероссийским Советом народного хозяйства 16 мая 1962 г.[60] На совещании присутствовали все представители оборонных заводов данной отрасли. Участники совещания рассмотрели и обсудили состояние дел в отрасли и, в частности, на Заводе № 463. Например, было отмечено, что Рязанский совнархоз и его Завод № 463 не обеспечивают выполнение установленного планом количества радиоэлектронной аппаратуры «Орел» для комплекса СУ 11-8М (I кв. – 5 комп., II кв. – 15 комп., III кв. – 30 комп., IV кв. – 30 комп.) и ставит под угрозу срыва выпуск самолетов СУ-11-8М на Заводе № 153 Новосибирского СНХ.
Для обеспечения безусловного выполнения поставок изделий новой радиоэлектронной техники для важнейших самолетов и ракет совещание потребовало принятия Рязанским совнархозом эффективных мер, обеспечивающих выполнение установленного плана. При этом Рязанскому СНХ (т. Борисову) и Заводу № 463 (т. Машевскому) с участием опытного завода № 339 ГКРЭ (т. Комиссарова) в довольно категоричной форме было предписано в недельный срок разработать и утвердить уточненный поэтапный график сборки, настройки и сдачи заказчику первых пяти комплектов аппаратуры, а также график проведения типовых испытаний блоков и комплекса аппаратуры в целом.
Всероссийское совещание также рекомендовало Рязанскому СНХ (т. Борисову) рассмотреть в мае с.г. состояние заделов на последующие (после 5-го) комплекты аппаратуры, установить жесткий график восполнения недодела по незавершенному производству, при необходимости оказать заводу помощь в изготовлении деталей с механической обработкой.
Нельзя не отметить и того, что для рассмотрения состояния дел на месте и оказания Заводу № 463 помощи на завод выезжали ответственные руководители ВСНХ, ГКРЭ, ГКАТ, ВВС, ГУРЭП, ВСНХ (тт. Гольберг, Колчин). Они обеспечивали поставки Заводу № 463 деталей, узлов и блоков по кооперации, что в значительной мере способствовало выполнению заводом оборонного заказа.[61]
В связи с этим особо хочется подчеркнуть тот факт, что назначение бортовых радиолокационных станций «Орел» – управление стрелково-пушечным и ракетным вооружением (ракеты Р-8М, Р-98) истребителя-перехватчика, при атаке цели «снизу вверх» (с принижением относительно цели) для исключения облучения поверхности земли лучом антенны. Радиолокатор «Орел» (РП-11) устанавливался на самолеты Су-11, Су-15. В комплексе с ракетой Р-8М обеспечивал перехват целей, летевших со скоростью 800-1 600 км/час на высоте от 8 000 до 23 000 метров. Дальность обнаружения целей составляла 25–26 километров, их автосопровождение начиналось с 16–17 километров. Пуск ракеты осуществлялся на удалении до 12 километров.
Наличие в самолете подобного оборудования предоставляло преимущество в воздушном бою, так как позволяло раньше и на большей дистанции обнаружить противника, произвести распознавание и при необходимости применить вооружение. Успех в поединке боевых самолетов будет на стороне того, кто раньше и на более дальнем расстоянии заметит цель и первым атакует противника.
БРЛС «Орел-Д» устанавливались на перехватчиках Як-28П, «имели большую по диаметру антенну, и, соответственно, увеличенные дальности обнаружения цели (40 километров) и ее захвата на автосопровождение (до 30 километров). Серийный выпуск осуществлялся с 1962 года».[62]
Однако крайне неудачно сложилась судьба сверхсовременного самолета Як-2811, оснащенного современной по тем временам БРЛС. Как известно, 06.04.1966 г. на территории Германии, в небе над Берлином, потерпел аварию и упал в британской зоне оккупации, в ФРГ, советский военный самолет Як-28П. Погибли два летчика 668-го авиаполка 132-й бомбардировочной авиационной дивизии 24-й воздушной армии, базировавшейся на территории ГДР – Борис Капустин и Юрий Янов.
Особое внимание следует обратить на то, что «причины, приведшие к данному крушению самолета по-прежнему не названы. Почему высокие начальники так неохотно вспоминают обстоятельства, которые могли привести к авиакатастрофе? Можно предположить, что падение совершенно нового, не принятого к тому времени на вооружение самолета, существование которого держалось в тайне и на борту которого были секретные элементы, в английской зоне оккупации являлось из ряда вон выходящим событием и, безусловно, доставило всем причастным к случившемуся много неприятных проблем.
Как следствие, «секреты» до того неизвестного для представителей НАТО советского истребителя-перехватчика были раскрыты. Сведения, составляющие государственную тайну, оказались в руках вероятного противника. Это привело к тому, что было необходимо крайне срочно устранить ущерб, нанесенный системе госопознания самолетов. В работе по ликвидации последствий нанесенного ущерба приняли участие штабы и пункты управлений от Генерального штаба ВС СССР до самой отдаленно дислоцирующейся радиолокационной роты. В дальнейшем в сжатое время были заменены аналогичные «радиозапросчики-ответчики» в СССР и странах Варшавского Договора. Это потребовало очень больших финансовых затрат.
Практически мгновенно в ГСВГ Рязанским приборным заводом, на котором выпускались БРЛС «Орел-Д», была отправлена группа инженеров и специалистов, которую возглавил А.В. Новиков. В течение двух недель им было необходимо провести «восстановительные» работы».[63] Необходимо подчеркнуть, что «…на время, пока группа инженеров не завершила свою работу, были прекращены полеты советской авиации в Германии.
Первопричиной сверхбыстрой замены оборудования на десятках тысяч самолетов послужила катастрофа советского самолета и получение сверхсекретного оборудования западными специалистами, в результате которых возник вопрос о целесообразности выпуска относительно нового и технологически современного авиационного комплекса перехвата Як-28П, что в конечном счете привело к отказу от запуска его в серию».[64]
Как известно, в рассматриваемый период, бурно развивалась ракетная техника, которая требовала, в свою очередь, и совершенно нового радиоэлектронного оборудования.
Постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 04.07.1959 г. № 735–338, от 15.08.1960 г. № 898–375 и от 16.03.1961 г. № 258–110 на ОКБ-463 Госкомитета по радиоэлектронике была возложена разработка, изготовление и запуск в серийное производство ряда новых сложнейших систем специальной аппаратуры для ракетной техники.
Это бортовая и наземная аппаратура систем «Соб» для изделий 8К64 и «Дроб» для изделий 8К75; индикаторная кабина системы РСН-75В; аппаратура автоматизированного контроля головок самонаведения система «200» (ГСН-200), имитатор цели системы «200»; зенитно-ракетная система «Даль-М», способная вести дальнюю беспилотную фото- и радиоразведку, которая получила название «Ястреб». Вскоре для этого был создан сверхзвуковой дальний беспилотный разведчик (БПЛА), получивший обозначение Ту-123 «Ястреб»; систем «ИС» и «УС»; разработка автоматизированной аппаратуры ответчика ракеты «В-860» (заказы №№ 100, ПО, 120).
Как же выполнялся этот государственный оборонный заказ? Имеет смысл, как нам представляется, на конкретных примерах показать процесс изготовления некоторых «изделий» более подробно. Так, Рязанский завод № 463 приступил к освоению производства наземной и бортовой аппаратуры системы «Собис» (система опорожнения баков и синхронизации) для ракет 8К72[65] и 8К74[66] сразу же после запуска первого искусственного спутника Земли.
В задачу аппаратуры входило не только поддержание во время полета соотношения расхода компонентов, но и строжайшая синхронность этих расходов всеми пятью группами составляющих емкостей носителя, что обеспечивало устойчивость полета ракеты на активном участке траектории выведения на орбиту. Аппаратура выпускалась для комплектования практически для всех видов жидкотопливных ракет-носителей.
Однако освоение и выпуск этой аппаратуры заводом проходили в условиях чрезмерного напряжения сил из-за неудовлетворительного выделения фондов на комплектующие изделия. Больше всего возмущали заводчан факты несвоевременной поставки их заводами-изготовителями, вследствие чего Завод «Красное знамя» работал неритмично и ряд месяцев не выполнял производственную программу по выпуску военной продукции.
И все же, кто срывал поставки? Это были: заводы Ленинградского СНХ: № 130 – конденсаторы типа ЗТОС; № 237 – блок № 1 и УЛЗ-122; п/я 406 – конденсаторы ОКГК, КЛС, КГМ; заводы Московского городского совнархоза: № 667 – лампы ГМИ-4Б; № 632 – лампы 1578; Завод № 231 Куйбышевского совнархоза – потенциометры ППЗ; Завод п/я 63 Новосибирского совнархоза – диоды Д101А, Д102, Д104А, Д105 и Д106А; Алагирский завод радио-деталей Североосетинского совнархоза – сопротивления ПТ1 МН.
Несмотря на неоднократные обращения Завода № 463, Рязанского совнархоза и обкома КПСС на заводы-поставщики, в соответствующие совнархозы и обкомы КПСС, Госплан РСФСР, ВСНХ, Совет Министров РСФСР и Комиссию Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам, не было принято необходимых мер для своевременной поставки комплектующих изделий заводами-поставщиками и не полностью выделены фонды на них даже на программу 1-го квартала 1961 года.
Обеспечение комплектующими изделиями происходило крайне неудовлетворительно. Не были выделены фонды даже на такие изделия, как диоды Д104А, Д219А, Д219Б, 1610; триоды П105; лампы 6Н16БИ, 6Н16БВВ; конденсаторы ЗТО-2, 3, 4. Надо отметить и то, что часть выделенных фондов Росглавради-оснабсбытом на отдельные радиотехнические детали не обеспечивала выполнение задания.
Так, например, по конденсаторам ЗТО-С, при годовой потребности 88 тыс., было выделено всего лишь на первый квартал 7,5 тыс., при квартальной потребности 22 тыс.; по диодам Д9Ж, при годовой потребности 135 200 шт., выделено на год 60 тыс., из них на первый квартал – 15 тысяч, при потребности 32 тыс. штук; реле РЭС-9, при потребности на год 53 тыс. шт., выделено 19 500; реле РЭС-10, при потребности на год 13 тыс. шт., выделено 7 тыс. штук; радиолампы 6Н5Б, при потребности 2 330 шт., на год выделено 1 000 штук. Разумеется, такое количество выделенных фондов н