Вот она какая.
Скажи мне, Оули Пье, встречался ли ты с подобными людьми? Знаю, что не встречался, потому что другой такой не существует. Не осуждай меня, ты человек с большим опытом и понимаешь, каково иметь дело с этаким народом. На моем месте ты бы тоже не сдержался. Я тебя знаю, ты замечательный человек, живой, горячий, ты бы тоже сорвался. Ведь мы с тобой очень похожи.
Подумай о Кларе, не забывай о ней и помоги мне ради нее. Надеюсь, ты не откажешься поддержать ее тем, что поможешь мне: если где освободится подходящее место, уж постарайся, похлопочи за меня, ты ведь всех знаешь, Оулавюр Пьетурссон, ты человек влиятельный, облеченный доверием. На Клару это подействовало гораздо тяжелее, чем на меня, она не смеет людям в глаза смотреть, твердит, что не желает со мной разговаривать, пока я не заглажу свою вину. В каких только грехах она меня не подозревает. Подумать страшно, что с нею будет, если ты мне не поможешь.
Эта девчонка…
Пойми, я мечтал изменить ее, сделать более приспособленной к жизни, пробудить в ней что-то живое. Я знал, конечно, что нельзя поднимать на нее руку. Но не думай, что у меня не было к этому оснований, порой я склонялся к мысли, что это необходимо, и все-таки сдерживался, самообладание у меня есть. Просто в тот раз я сорвался от усталости.
Клара…
Думаешь, приятно, когда она целыми днями молчит и смотрит на меня так, будто я совершил преступление? Помнишь, какие у нее глаза? Я не могу смотреть на нее, когда она в таком состоянии. И она будет молчать, пока я не признаю себя виноватым. Своей сестре по телефону она говорит, что у меня испорчена репутация и что я человек конченый. Как видишь, она отнеслась к этому очень серьезно и считает, что мне нет оправдания. Боюсь, она решится на какую-нибудь крайность, она такая безрассудная. Я не поручусь за нее. Мы с тобой должны протянуть друг другу руки, должны сделать все возможное, чтобы спасти ее. И мы это сделаем.
Ты знаешь, каков я, когда я не в духе.
Я хорошо помню, как все это произошло.
Я стоял у ее парты и раздавал тетради. И вдруг до меня дошло, что там у нее под партой. Я сам не заметил, как перестал раздавать тетради, и очнулся, только когда они посыпались у меня из рук. Меня это не смутило — в глубине души я всегда спокоен, — я не пытался поднять их, просто смотрел на эту груду, словно не произошло ничего особенного. Я видел, что тетради перевернули чернильницу, и еще видел, что девчонка даже не шелохнулась: она с улыбкой приглаживала волосы, а чернила тем временем быстро заливали парту, тетради, капали ей на ноги. Я не сводил с нее глаз, мне в голову не приходило, что она так глупа, я надеялся, что она наконец вскочит, ведь чернила лились не только на тетради, но и на нее, я убеждал себя, что сейчас она что-то предпримет, не настолько же она безжизненна. Но девчонка продолжала как ни в чем не бывало приглаживать волосы, и мое удивление сменилось презрением, мне захотелось встряхнуть ее. Понимаешь? Захотелось стиснуть ей щеки и посмотреть, не прогонит ли это улыбку, но я превозмог себя, выждал, сосчитав до десяти, а когда понял, что сделал все возможное, схватил ее за волосы и приподнял, чуть-чуть, у меня и в мыслях не было причинять ей боль, я просто хотел оттащить ее, чтобы чернила больше не лились ей на юбку, но, увидев ее неподвижные глаза и раскрытый рот, встряхнул ее посильнее. Это ее не оживило, я ударил ее по щеке, совсем слабо, и толкнул обратно на стул в надежде, что теперь-то ее проймет. Несмотря на горькое разочарование, мне удалось овладеть собой, я просто смотрел на нее, ничего не предпринимая, а чернила впитывались в ее юбку, и по подбородку текла кровь. Я мог бы снова ударить ее, но ведь не ударил. Мог бы изувечить ее, стремясь пробудить в ней жизнь, но ведь не изувечил. Учти это. Не каждый на моем месте остановился бы после первого удара, многие продолжали бы избиение. Но я этого не сделал. Пожалуйста, учти это.
Вот и все, Оули Пье.
Подумай о Кларе. Ведь ты познакомился с ней раньше меня.
Как бы она не наделала глупостей, она человек слабый.
Я с достоинством покинул школу. Я ни о чем не просил, как ты понимаешь. Меня и сейчас все уважают — может быть, еще больше прежнего. Когда я последний раз спускался по лестнице, все глаза были устремлены на меня, со всех сторон слышался шепот: вот это человек, смотрите, как он идет, сколько в нем обаяния, лучшего учителя у нас никогда не будет!.. Я могу преподавать в любой школе, во мне действительно нуждаются, только… ты понимаешь, что я имею в виду, ведь ты знаешь меня лучше, чем все остальные.
Обещаю тебе впредь быть осторожнее, я буду высыпаться, отдыхать и больше никогда не загляну под парту.
Я очень трудолюбив, со мной легко работать, я не люблю сидеть без дела. Спроси кого хочешь, все в один голос скажут: если мы вправе давать тебе советы, Оулавюр Пьетурссон, поговори с инспектором народного образования, недаром ты работаешь в этом министерстве… Я прекрасно понимаю свое положение, мне известно, как обо мне отзываются; слишком уж большое значение придают россказням детей, которые раструбили повсюду об этой истории и превратили ее в скандал. Не верь им, Оули Пье, ведь ты знаешь меня, знаешь Клару, мы с тобой говорим на одном языке, ты… ты убегаешь… но без тебя у меня ничего не выйдет, хотя меня все еще уважают… я должен вернуться в школу, я не проживу без нее. И Клара тоже. Хорошо бы, ты достал мне место в Педагогическом училище, но на худой конец я пошел бы и в реальное. Я рожден учителем, и ты знаешь, что больше такого не повторится.
Подожди!
Куда ты все время бежишь? Все вы убегаете, как только я раскрываю рот.
У меня большие знакомства, я буду упрашивать всех и каждого, пока не покончу с этой историей. Буду говорить до тех пор, пока все не увидят, что я совсем не такой, как утверждают дети, совсем не такой.
Магнеа Й. МахтиасдоттирТени
Все время светит солнце. все время эта свежесть в воздухе прямо как будто каждый день — первый. по ночам когда мы спим боги моют мир и доводят его до такого блеска что он как зеркало отражает рассвет. порой они расстилают по земле покрывало. тогда солнце танцует на белых мохнатых валунах и играет с тысячами драгоценных камней. свет слепит и до слез режет глаза. порой мы надеемся достать драгоценные камни и сберечь их свет в ладонях но они убегают от нас. мы не в силах поймать сияние. порой земля покрывается белизной… это снег. когда идет первый снег мы выбегаем из дома и гоняемся за мягкими белыми хлопьями. и так же как драгоценные камни не можем поймать их но это все равно. мы смеемся и набираем полные пригоршни снега и смотрим как он тает в ладонях. снег это вода. если мы долго играем с ним то становимся мокрыми и холодными. и тогда возвращаемся обратно в дом.
дом у нас красивый. он небольшой зато раскрашен в чистые веселые цвета. мы прекрасно чувствуем себя в нашем доме и любим все что в нем есть. в доме мы постоянно обнаруживаем что-нибудь новое. однажды нашли в ящике стола три красивых камня. один был маленький и красный и треугольный. другой еще меньше… белый с темными пятнами. третий черный и большой и круглый. он блестел. они сказали нам так много. а когда-то мы нашли пакетик с фотографиями людей. забавно было рассматривать фотографии. …в нашем доме хорошо пахнет. запах чистого белья и цветов и свежевыпеченного хлеба. мы печем хлеб сами. это очень здорово, иногда хлеб бледный а иногда поджаристый но всегда на нем получается золотистая корочка хрустящая и вкусная. вкусный хлеб.
мы — это муж и я. мы всегда здесь жили. всегда были вдвоем. мы вместе. мы здесь.
по утрам нас будит птичье пение. здесь много птиц некоторые птицы большие а другие маленькие. они самых разных цветов. коричневые серые черные белые пестрые. маленькие птицы красиво поют. их песни радуют меня. когда я их слушаю меня тоже тянет петь. большие птицы не поют. они кричат и крики у них резкие и безобразные но зато они красиво летают. я часто слежу за полетом больших птиц. он вызывает томление в моей груди. тогда у меня словно сжимается сердце. я не знаю по чему я тоскую… не знаю чего мне не хватает. иногда меня охватывает страх перед большими птицами и самой собой. пение маленьких птиц не пробуждает во мне ни страха ни тоски. маленькие птицы мне больше нравятся чем большие.
ночью мне приснился сон. во сне я плакала а когда проснулась то вздрагивала от рыданий и лицо было влажным от слез. я не запомнила сна. однако знала что уже побывала там. и очень испугалась. муж сказал мне что бояться нечего. он лежал рядом со мной когда я проснулась и его теплое тело было рядом с моим. он смеялся над моими страхами и прижимал меня к себе. так мы долго лежали и смотрели в ночь. потом он опять уснул. я заснуть не могла. все еще боялась. я не хочу опять попасть туда. не хочу.
день тянется долго-долго до самой ночи. свет его белый а сам он золотой и воздух напоен ароматом.
сегодня я заблудилась. я была одна и летала как большие птицы. но я не птица. в воздухе я сбилась с пути а когда сориентировалась то уже была там. если бы я не летала этого никогда бы не произошло. если бы я не была одна. но я была одна и летала. где мой муж? мне страшно.
…их лица вокруг меня и пристальные взгляды. гигантские лица все росли и росли и губы кривились в злобной ухмылке и механически выплевывали слова и вопросы точно пулемет и слова эти врезались в мою плоть и вспарывали мое тело и боль пронзала мне сердце и подчиняла меня своей власти и я истекала кровью и пыталась спрятать лицо тело и глаза чтобы они не смогли ослепить меня и я съежилась и застонала но стон так и не вышел из меня и я закричала на них и просила их уйти и оставить меня в покое… и звала мужа но он не приходил. были только они. они с пустыми глазами и ухмыляющимися ртами и они унеслись со мной прочь и заперли меня внутри…
они здесь все. отец в чисто выстиранном белом халате объятый неясным облаком запаха лекарств и трубочного дыма. у него седые волосы стального оттенка и очки и это неглупый и терпеливый человек. его приятель тоже всегда в маленьком потрепанном халатике. на нем часто недостает пуговиц и иногда халат не застегнут и на ходу развевается словно крылья. он молодой интеллигентный и постоянно спешит. третий — врач. он средних лет и начинает лысеть и не терпит вздора. у него на это нет времени. он прежде всего врач. может быть в глубине души он человечен но скрывает это от самого себя и от окружающих. мне дают какие-то пилюли чтобы отучить меня от наркотиков. сейчас я больше всего говорю с отцом. мне хорошо с ним но я его не понимаю. он тоже не понимает меня но я думаю ему хорошо со мной. мне хорошо со всем и со всеми. здесь холодно но мне это как-то безразлично. мне хорошо. почему?