Мишель уже было собрался сочинить депешу в «Аквариум» с предложением передать Сорок восьмого на связь кому-либо из опытных агентов, работающих в США, как в Мехико прилетела Кристина. По просьбе Рода она связалась с Сорок восьмым и вместе с Родом встретилась с ним. Рандеву вроде бы прошло нормально, Сорок восьмой, который уже занимал хороший пост в Генштабе, передал некоторые устные сообщения о трудностях и причинах, осложнявших нормальные отношения между Генштабом армии Мексики и Пентагоном. Ничего нового в этой информации не было, и Род приехал домой с ощущением, что этот агент не вполне ему доверяет.
Кристина улетела в Монтевидео, оттуда позвонила Мишелю и известила, что повезет прах мужа в его родную Монтану, где и предаст земле, проведет судебное дело по получению наследства, продаст домик в Хелине и квартиру в Вашингтоне и возвратится в Мехико.
Род в ожидании ее возвращения принялся считать недели, но тут «Аквариум» потребовал собрать через Сорок восьмого сведения на ряд генералов мексиканской армии, и Мишелю ничего не оставалось, как самому вызвать этого агента на встречу.
Она состоялась в баре отеля «Лорд». И, как только им подали по «куба-либре»[9]. Сорок восьмой принялся изучать Рода сверлящим взглядом, в котором уже не предполагалось, а читалось подозрение. Род начал говорить о том, что полностью согласен с мнением мексиканского ученого Набора Карильо, утверждающего, что создание атомной бомбы есть гарантия мира и что использование атомной энергии — это будущее человечества, и о том, что нет сомнений — Мексика, как заявил президент республики, не ударит в грязь лицом перед миром, лучшим образом организовав проведение Олимпийских игр 1968 года, и о том, что известная певица Лола Бельтран, выступающая по радиостанции XEW, пленит любого исполнением программы «Картинки Мексики». Сорок восьмой не реагировал, и Род заговорил о торжественной мессе, исполненной римским папой Павлом VI в честь двухлетия со дня его коронации, и что в Бразилии отмечается нежелание мужчин вступать в брак, и историю убийства молодого человека в доме секс-дивы Анны Луис Пелуффо, и о том, что посол. США Фултон Фриман заявил, что США и их граждане мечтают жить в мире со всеми народами…
А Сорок восьмой не проронил ни слова. Род почти осушил свой стакан, а агент к своему не притронулся.
По ситуации, следовало бы воздержаться от продолжения встречи, под благовидным предлогом уйти, чутье разведчика подсказывало это, но исполнение приказа, выполнение долга для Рода было превыше всего. Где-то очень глубоко в подсознании подполковник Петр Серко понимал, что это задание в верхах было не очень продумано, но положение, вся ситуация влекли его, как лягушку, в пасть удава. Возможно, московский шеф специально подставлял его таким образом, но в тот момент Петр знать этого не мог.
И Род заявил:
— У вас сегодня плохое настроение, но дело есть дело. Военного атташе посольства США очень интересуют характеристики на этих генералов, — и Род протянул Сорок восьмому бумагу с пятью фамилиями.
Майор пробежал глазами список, и, уставившись друг на друга поверх стаканов, они долго молчали. Затем мексиканец, резко положив руки на стол, решительно заявил:
— Вы к посольству США никакого отношения не имеете! Я обязан сейчас передать вас в руки полиции. Однако я подумаю, как поступить лучше. Мне жаль моего отца.
Майор встал и, сунув бумажку в карман пиджака, вышел из бара.
Чтобы не вызвать подозрения, Мишель подошел к стойке, заказал двойную порцию испанского бренди, выпил, бросил деньги и поспешил оставить бар, однако через черный ход.
Он сел в машину, проверился и, убедившись, что за ним нет «хвоста», остановился у ближайшего сквера. Следовало без ошибки проанализировать шаг за шагом его отношения с Сорок восьмым, определить, какие могут быть последствия подобного поведения агента, и в зависимости от этого, принять экстренные меры самообороны… А как донести «Аквариуму» о случившемся? Еедь это сочтут чистейшей воды провалом. И именно сейчас, когда в «Аквариуме» решался вопрос о его назначении резидентом, со всеми вытекающими последствиями.
Петр и желал, и не желал этого назначения. Его не пугали сложности и трудности в работе. Он не был тщеславен. Но разумом хотел, чтобы назначение состоялось. Ведь он неплохо освоился на своем месте, «вжился» в свою работу.
Мишель, благо не было никаких срочных дел, умчался в Халапу, где остановился под чужой фамилией в отеле средней руки, и предался размышлениям. Латышу и Испанцу было приказано вести раздельно наружное наблюдение за домом Рода.
Майор мексиканской армии, несостоявшийся агент, счел унизительным для себя, постыдным для отца то, что приключилось, и решил поставить в известность своих преподавателей и друзей в Пентагоне, даже повиниться перед ними, откровенно объяснив причины случившегося.
Он испросил у своего прямого начальства недельный отпуск по семейным обстоятельствам и улетел в Вашингтон. Но там с ним случились интересные происшествия. В спешке майор забыл взять знак об окончании Вест Пойнта и свое военное удостоверение, и в международном аэропорту инспектор таможни заставил его, как подозрительного «латино», вывернуть наизнанку все личные вещи. Был вечер, он остановился в отеле, пошел прогуляться и, когда ощутил необходимость поесть, хотел было войти в приглянувшийся ему ресторан. Однако швейцар не пустил его, весьма небрежно указав на объявление «Только для белых». В шестидесятые годы такое в Америке случалось. Майор на хорошем английском языке возмутился и потребовал хозяина или администратора. Появившийся во фраке и при бабочке метрдотель, не вняв разъяснениям, спросил: «Сэр, вы из какой страны?» Получив ответ, метрдотель повернулся и захлопнул дверь перед носом мексиканского майора.
Проведя бессонную ночь, он утром пораньше отправился в Пентагон, не зная, что в эти дни в Нью-Йорке имели место беспорядки, учиненные пуэрториканцами. В бюро пропусков, как только он появился в штатской одежде, тут же вошли два рослых охранника. Майору долго не удавалось найти нужного ему друга, но когда тот появился, оформил пропуск и отвел мексиканского офицера в приемную к начальнику отдела контрразведки, вереница недоразумений не прекратилась. Дежурный офицер настойчиво требовал сообщить ему цель визита и не желал вникать, что информацию, с какой майор специально прилетел из Мехико, он может сообщить только генералу. Майор прождал полтора часа, после чего дежурный офицер заявил ему, что генерал, возможно примет мексиканца лишь после предварительного звонка послезавтра.
Неудачливый визитер в тот же день первым самолетом возвратился домой и прямо с аэродрома поехал к своему школьному другу, дальнему родственнику по линии матери, работавшему в МВД. С его помощью поиски Мишеля Рода начались.
На четвертые сутки поисков — майор дважды видел его с сумкой фотопринадлежностей через плечо — он имел уже адрес бывшего швейцарского фотографа Мишеля Рода, ныне гражданина Мексики. Тот только вчера возвратился из Халапы с решением сообщить «Аквариуму» о провале телеграммой во время ближайшего радиосеанса. Ситуация, казалось Роду, повлечет непременную его эвакуацию из Мексики. Это сжимало сердце Мишеля до боли, лишало возможности трезво рассуждать об остальном. Что будет с Глорией и девочками?
Глория чувствовала, что с мужем творится неладное, и терялась в догадках. С прошлого мая они жили в доме ее отца на улице Провиденсия, района Дель-Валье. Сестры Глории, хорошо устроенные, отказались от своих частей дома. Мишель богато отремонтировал мансарду под фотолабораторию, и им здесь жилось куда лучше, чем раньше на улице Фронтера.
В тот миг, когда Род отворял парадную дверь, чтобы выйти на улицу к машине, майор готов был нажать на кнопку звонка.
Мгновенно оценив ситуацию, Мишель хотел было рвануться назад, но сознание удержало. Он был достаточно обучен в Академии делать хорошую мину при плохой игре. На этот раз майор не играл в молчанку.
— Сеньор Род, я с трудом отыскал ваш адрес. Рад, что застал вас дома. Можно войти? Надо поговорить.
Мишель уже видел, что Сорок восьмой пришел к нему один, на улице не было заметно ничего подозрительного.
— Прошу вас! Это моя жена, Глория. Она так любит меня, что всякий раз провожает с влажными глазами. Проходите! Глория, пожалуйста, приготовь нам по чашечке кофе.
Род провел нежданного гостя в библиотеку, усадил в кресло, плотно затворил за собой дверь. Гость начал с довольно туманной фразы:
— Вы оказались правы — дело есть дело. Думаю, вам повезло, вам сопутствует счастливая звезда. Понимаете, совмещение ряда событий обернулось для меня принятием радикального решения в вашу пользу.
Теперь был озадачен Род. Он ничего толком не понимал, но мелькнула догадка, что самое страшное миновало. Если не совсем, то появилась хотя бы передышка. А гость продолжал.
— Я подумал! И, если вы представляете не французскую разведку, а Советы, я согласен вам помогать. Однако с одним условием: буду сообщать вам только то, что касается Соединенных Штатов. Здесь, — и майор передал в руки Рода конверт, — мои записки по интересующим вас генералам. Но это первый и последний раз?
— Я вас хорошо понимаю, — осторожно начал Род, думая уже, в какую неприятную и опасную игру он оказался втянутым. Он не понимал истинной причины резкого поворота в поведении Сорок восьмого. Не подстава ли это мексиканской контрразведки или, еще хуже, ЦРУ?
— Я не француз, — продолжил Мишель. — Но я представляю страну, которая, борется против империализма. Советский Союз вас устраивает? Хотите сотрудничать с нами? Но это надо подкрепить письменным обязательством. Лично вам это вреда не принесет. А бюджет пополнит…
Род внезапно решил пойти ва-банк. Подстава так подстава, а там будет видно. Тут постучала в дверь Глория, на старинном серебряном подносе дымились две чашечки крепкого черного кофе. Мишель открыл дверцу бара, извлек бутылку «Наполеона» и две рюмки.