– Так в марте крышу зашивали, – пояснила Лиза, снова занавешиваясь улыбкой, – утеплитель намок, а строители подумали: хозяева дурни, не поймут, в чем дело, и живенько скат заделали. Только нашу фирму на отделку наняли, я, как вошла, сразу скумекала, что к чему, и велела отдирать полиэтилен, которым они безобразие прикрыли. Теперь вот сохнет, воняет, а клиенты на меня орут.
– С какой стати? – возмутился я.
– Крыша-то целой была, – засмеялась Лиза, – а потом я появилась и все разломала.
– Так для их же блага, – покачал я головой.
– Ну не все понимают суть проблемы, – объяснила Лиза, – иногда люди очень сердятся, зачем, дескать, месяц стенку сушить, вон она за три дня уже затвердела, кладем плитку и въезжаем. Начнешь говорить: «Нельзя», – злятся. Втолковываешь: «Ежели внутри не досохнет, лопнет ваше покрытие, перекосит его», – считают тебя мерзавкой, которая ремонт затягивает. Знаешь, Ванечка Павлович, как некоторые бригады работают? Тяп-ляп, шик-брык и бегом из дома. Объект сдали, денежки получили и драпаем, наплевать, как люди потом жить станут, пойдет стена трещинами, закоротит проводку, окна весной не откроются… А я так не могу, все по науке делаю.
– Ты молодец, – подхватила Маргоша, – да и я дура, торгую хорошим товаром, честно объясняю: есть у меня двери из сосны, держу их в ассортименте, только лучше бы вам на дубовые накопить, и не ведитесь вы на африканские породы, мы их не знаем совсем, как они себя через десять лет проявят, а? Двери ведь не конфета, дорогой товар, кое-кто за всю жизнь один раз их берет. Уж лучше дуб, вот про него все известно. Очень я свою работу люблю. Только на природу иногда хочется, хоть на денечек, подышать, погулять.
– В пятницу поезжайте на дачу, – посоветовал я.
Маргоша и Лиза переглянулись.
– Нет у меня фазенды, – хмыкнула торговка, – не насобирала еще, и потом, в выходные самый заработок! Народ валом прет, кто ж магазин в такую пору закрывает?
– Ну всех денег не заработать, – улыбнулся я, – можно себе и отдых устроить, беды не будет!
В магазинчике неожиданно установилась тишина, прерываемая только мерным стуком капель дождя по оцинкованной крыше.
– Эх, Ванечка Павлович, – вдруг горько воскликнула Маргоша, – не повезло нам с Лизаветой, не попалась на жизненном пути нефтяная труба с газовым краном в придачу. Сами себе на кусок торта и чашку капуччино зарабатываем, у мужиков на шее не сидим.
– Не видели мой пиджак? – оглядываясь вокруг, спросил я.
– Мы его с тебя сняли, – пояснила Лиза, – ну кто же по такой жаре в пиджаках ходит?
– Жарковатый прикид, – подхватила Маргоша, – оттого вам и поплохело, народ в майках и шортах рассекает.
Я уставился на светло-бежевый мятый комок, валявшийся в кресле. Мне плохо от пиджака? С какой стати?
Ну не говорить же милым дамам, что я не привык расхаживать в одной футболке! Я сухощав, не потлив, и считаю, что максимум позволительной обнаженки для мужчины – это рубашка с короткими рукавами. Какая разница между ней и тишоткой? Не знаю, не спрашивайте, но в моем понимании рубашка – это то, что надо, а все остальное – вариант, пригодный лишь для пляжа. Вот на берегу моря я готов облачиться в бермуды, майку и сандалии на босу ногу, а в Москве – увольте. Именно поэтому я и надел сегодня пиджак. Хотя, может, Маргоша права? Вдруг плохое самочувствие связано именно с этим модным прикидом?
– Сейчас воды принесу, – подхватилась Марго.
– Может, аспиринчику глотнешь? – заботливо спросила Лиза.
– Спасибо, – бодро ответил я, – отпустило меня совсем, снял пиджак и выздоровел, ей-богу, странно!
– Ты о чем? – заинтересовалась Лиза.
Я улыбнулся:
– Бред в голову лезет. Первый раз мне стало плохо в казино, в коридоре. Потом, дома, началась истерика. И что примечательно, пиджак был при мне. В казино я был в нем, а в квартире держал его в руках, пытался всучить домработнице для глажки. И сегодня он снова здесь!
Лиза засмеялась:
– Ерунда. Все дело в твоей манере одеваться не по погоде, слишком тепло. От перегрева ты и валишься.
– Может, оно и так, – с сомнением протянул я, косясь на кресло.
– Выбрось прикид, – посоветовала Лиза, – может, он и впрямь с дурной энергетикой.
– Я в такое не верю.
– Все равно – вышвырни.
– Он хорошего качества, дорогой.
Лиза набрала воздуха в легкие, открыла рот, но тут появилась Маргоша с запотевшей бутылкой минералки, и прораб промолчала.
Мы провели в магазинчике еще час, выбирая двери и ручки. Пришлось признать: Маргоша предлагала намного лучший товар, чем тот, который пытался всучить мне хитрец Илья. Никакой чукотской сосны, итальянской ели и замысловатого вонги тут и в помине не было. Лиза, впрочем, не стала с торжеством восклицать: «Я же говорила!»
Нет, она просто, по-деловому решала проблемы. Разговор крутился вокруг тонировки, сорта лака, вида замков. В конце концов мы достигли консенсуса, и я оплатил счет. Заметно повеселевшая Маргоша, хитро прищурившись, сообщила:
– Если еще и паркет у нас возьмете, обещаю шикарную скидку.
– Конечно, приду, – пообещал я.
– Мы подумаем, – быстро перебила меня Лиза, – Ванечка Павлович, давай ключи от машины.
– Зачем? – удивился я.
– Жарко очень, подгоню твои «Жигули» прямо сюда, если Маргоша свой пропуск на тачку даст.
– Бери, мне не жалко, – кивнула хозяйка магазинчика.
– В этом нет никакой необходимости, – начал было я, но Лиза подошла к креслу, взяла пиджак, вынула из-под него мою барсетку и с чувством воскликнула:
– Дождь прошел, снова дикая духота, не хочу, чтобы тебе опять плохо стало. Ну не кривляйся, если я заболею, неужто ты мне не поможешь? Мы же друзья, значит, обязаны помогать друг другу.
Когда Лиза, весело улыбаясь, убежала, Маргоша покачала головой:
– Вот она какая, заботливая и всегда в отличном настроении, любо-дорого смотреть.
– Вы хорошо знакомы? – поддержал я разговор.
Маргоша усмехнулась:
– Общаемся по работе, нас случай свел. Лиза ко мне клиента привела, дверь им на витрине понравилась, вот с тех пор и общаемся. Товар-то я отдаю без обмана, что пообещала, то и поставила. Вы женаты?
Вопрос прозвучал неожиданно, наверное, поэтому я ответил без экивоков:
– Нет.
– В разводе?
– Просто не был женат.
– Ни разу? – вскинула брови Маргоша.
Я улыбнулся:
– Да.
– А почему?
– Ну… так получилось.
– Здоровье подводит? – продолжала бесцеремонный допрос Маргоша.
– Меня можно в космос запускать, – заверил я ее. – Сегодняшний досадный казус не в счет.
– Не любите женщин?
– Отнюдь.
– Что же отвращает вас от семьи?
Я вздохнул:
– Наверное, мой непростой характер и завышенная требовательность. Каждый мужчина хочет от спутницы одновременно полярные вещи: ему нужна вторая мама, послушная любовница, самодостаточная личность, которую можно уважать, и маленькая, неразумная девочка, нуждающаяся в опеке. Сидящая на шее неработающая жена раздражает, но супруга, имеющая капитал и хорошо налаженный бизнес, вызывает еще большее недовольство. Трудно найти женщину, органично сочетающую в себе сразу все. Лично мне это не удалось. А теперь уже, наверное, поздно, я привык жить один, положение ничем и никем не обремененного холостяка меня вполне устраивает.
Маргоша кашлянула и, понизив голос, сказала:
– Вы на Лизу обратите внимание, она то, что вам надо.
Я тяжело вздохнул. Ну отчего моя скромная персона вызывает у подавляющего числа дам желание нацепить мне на шею хомут и запрячь в телегу семейного счастья?
– Присмотритесь как следует, – не успокаивалась Маргоша, – у нее одни плюсы. Лиза – красавица, молодая и совсем не дура. У нее высшее образование, она математик или физик.
– Физик?
– Угу, – кивнула Маргоша, – диплом по точным наукам имеет, сама из хорошей семьи. Дед у Лизы был академиком, папа тоже не на помойке спал, диссертацию защитил. Очень интеллигентное происхождение.
– Но почему она прорабом работает?
– Кем?
– Прорабом. Что понесло девушку с такими корнями на стройку?
Маргоша засмеялась:
– Отец Лизы в свое время понял: наука, конечно, хорошо, но, занимаясь ею в наше стремное время, с голоду подохнешь. Вот он и основал фирму по ремонту квартир. Сначала дело не шло, но потом все наладилось. Когда отец умер, Лиза стала владелицей строительной конторы.
Я был поражен.
– Лиза хозяйка? Но почему тогда она сама со мной по стройдворам ездит? Неужели у нее в штате нету каких-нибудь девочек или мальчиков?
– Есть, – заговорщицки подмигнула мне Маргоша, – как не быть. Только некоторыми клиентами она лично занимается. И потом… сдается мне, вы ей понравились.
– Это маловероятно, – испуганно забубнил я, – мы в разной возрастной категории, я гожусь Лизе в отцы.
– Глупости! Ей не восемнадцать лет!
– Но…
– Вы просто знайте, – прервала меня Маргоша, – Лиза вам вполне подходит, она не…
– Ванечка Павлович, – зазвенел в магазинчике голос Лизы, – машинка приехала. Ну, мы потопали, чао, Маргоша. Может, еще и паркетик у тебя возьмем, если, конечно, мой клиент покрытие из дикорастущего на берегах Темзы английского баобаба не возжелает. Ты в курсе, чем твои соседи торгуют?
Маргоша скривилась:
– Ага. Впрочем, баобаб из Великобритании не самая их крутая фишка. Вчера они какой-то наивной пожилой паре втюхали кровать, изголовье которой обтянуто кожей молодой перуанской лягушки. Любо-дорого было их слушать, я на пороге стояла и млела. Дескать, какое квакушка удивительное животное, обитает только в одной реке Перуании…
– Наверное, Перу, – машинально поправил я, – никогда не слышал о стране Перуании.
– Я тоже, – хмыкнула Маргоша, – сейчас я цитирую речи своих соседей, двух ушлых парней, выгнанных, похоже, из пятого класса, они в школе географию выучить не успели. Так вот, по их версии, земноводное испускает бактерицидные лучи, способные избавить счастливого обладателя койки от гайморита, мигрени, гриппа, рака, поноса, запора, болей в спине и желудке, ожирения, бессонницы, кашля, импотенции и воды в колене.