— Андрей, нам позвонили в институт… В общем, произошел несчастный случай… Твоя мама… Её сбила машина… Она сейчас в Мариинской больнице в тяжелом состоянии…
Я, не произнося ни слова, срываюсь на бег. Он что-то кричит сзади, бежит за мной. Но мне всё равно. Я успеваю добежать до КПП, и там меня ловят двое дневальных и дежурный. Он заламывают мне руки и укладывают на землю.
— Пустите! Пустите меня!!! — Я кричу, пытаюсь вырваться, но меня держат. По телу проноситься волна дрожи, и тут я чувствую боль — удар в затылок — и тьма…
Вновь мост и Дворец, вдох — выдох — шаг — вдох — выдох — шаг…
Осталось совсем немного до конца. Совсем чуть — чуть…
Вдох — выдох — шаг…
Стук молотка в зале окружного военного суда.
— Прошу всех встать! Оглашается приговор! — Все присутствующие встают, и поднимаюсь вместе со всеми, опираясь на костыли.
На трибуну поднимается судья, оглашавшая приговор по моему делу.
— Согласно рассмотренному нами делу, третий окружной военный суд постановил: признать майора Волкова Андрея Борисовича виновным в нарушении исполнения приказа вышестоящего начальства, нарушении техники безопасности, а также пренебрежении своими должностными полномочиями. В связи с этим, третий окружной военный суд принял решение, что майор Волков Андрей Борисович должен быть уволен из рядов Вооруженных Сил Российской Федерации с лишением звания и выслуги лет…
Злость… Ненависть… Обида… Гнев… Эти чувства заполняли меня. Мне было страшно и обидно. Меня уволили за то, что я дал в морду особисту, который запретил мне вытаскивать парней — саперов, которых раскидало с брони подрывом фугаса…
— Да пошли вы все нах… — Процедил я сквозь зубы и делаю шаг из-за стола.
И весь мир замер. Посерел, все окружающее меня пространство потеряло цвета.
— Хочешь все это изменить? — Голос «старичка» звучал отовсюду.
Я молчал и продолжал, словно в замедленной съемке, делать свой шаг.
— Я могу помочь. И все измениться. Бабушка не уйдет так рано, Мать не собьет машина. Тебя не уволят… Ты вернешься в своё тело, ты вновь будешь здоров, мать будет жива, а главное — у тебя будет семья… — Старичок продолжал говорить.
Передо мной появилась новая квартира. Мужчина с квадратным подбородком, высокий, с коротким ежиком каштановых волос, карие глаза и шрам на нижней губе, которую разорвал прилетевший камень в одной из уличных драк… Таким был я до того, как меня уволили с позором. Рядом с мной сидит мама, постаревшая, но счастливая. На коленях у нее сидят двое ребятишек. Мальчик и девочка. Мальчик чуть постарше — лет четырех, девочка — не старше трех лет. Оба ребенка с каштановыми волосами, как у меня. Как были и у мамы…
— Ты ведь всегда был один. Это одиночество — та пустота, что была внутри тебя всегда… Всю твою жизнь… Но у тебя есть шанс исправить это… Мать будет жива… У тебя будет семья… У тебя будут дети… Будет смысл жить… — Голос «старичка» звучал так, словно он стоял рядом и шептал мне на ухо, — Просто не делай этот шаг, в нем ведь нет смысла, нет цели, он не нужен тебе, зачем так стремиться вперед…
Да, это было заманчиво. Да, я на какой-то момент, на секунду был готов согласиться… Все бросить и вернуться. Вернуться назад и исправить все ошибки, которые я совершил тогда, в прошлой жизни…Но вот только слова Баира Баторовича продолжали звучать в моей голове. А еще я вспомнил деда, Софью, Конева…
— У меня уже есть семья. — Сглотнув, ответил я, — и я не верю, что кто бы то ни было может изменить ход времени…
Я сделал шаг. Первый… Второй… Третий…Картинка меркла и пропадала, словно туман. А я шел вперед.
— Испытание пройдено, рыкарь. — Услышал я.
Тьма пропала в один миг. Я стоял на другом берегу реки Тойбодым.
— Ты можешь войти в Дворец Владыки, рыкарь. — «Старичок» стоял рядом.
— Ты ублюдок. — Процедил я сквозь зубы.
— Не без этого, но у меня работа такая — отсеивать слабых. — Хохотнул «старичок».
— А если бы я согласился?
— Тогда бы я тебя выкинул в реку. — Пожал плечами «старичок», — и утопил.
Я разворачиваюсь к сидящему "старичку" и наношу удар сплетенными щупальцами из плаща Тьмы на манер кулака в челюсть. "Старичок" немного потерялся от такого удара. Я запрыгиваю ему на грудь, и щупальца уже складываются в огромное жало за моей спиной.
— Скажешь, что не справедливо получил по морде? — Я рычу на него точно Сага, столько во мне злости.
Только сейчас я понимаю, что мои кулаки сжаты, и когти пробили кожу, кровь капает с ладоней.
— Справедливо, чего уж там. — "Старичок" не рвется встать и говорит лежа на спине, всё также продолжая улыбаться, — но работа такая, чего уж там. А ты не робкого десятка оказался, уважаю. Даже сжигать не буду. Тебя во Дворце ждут.
Я молча встал и шагнул к Дворцу.
* * * * *
Огромные черные металлические ворота медленно раскрывались навстречу мне. «Старичок», имя которого я так и не удосужился узнать, остался сидеть на берегу и за мной не пошел.
С каждым шагом я приближался к распахнутым воротам Дворца Эрлик-хана. С каждым шагом я чувствовал все сильнее и сильнее, как вокруг пульсирует Тьма.
На пороге дворца я услышал её шепот. Тихий… Спокойный… Уверенный… Вечный… Я остановился, открыв рот, услышав этот шепот. Сама Стихия говорила. Как это возможно?! Не уже ли у Стихии есть разум? Есть свое Сознание?
Тьма ничего не обещала… Она ничем меня не манила… Она ничем меня не искушала… Она шептала о постоянстве. Она рассказывала историю всей вечности… Она шептала о Пустоте… Она шептала о Начале и Конце… Она рассказывала хором мириад голосов мириады разных историй, и я слушал то одну, то другую, не успевая понять, как переключаться и фокусироваться на каком-то одном голосе…
Сколько я стоял? Не знаю… Я слушал Тьму, все, что она могла рассказать таким тихим чарующим голосом… Я выхватывал осколки её историй и пытался сложить общую картину, но, чем больше я слушал, тем больше «белых пятен» появлялось в этой картине…
Я бы так и продолжал стоять… Если бы не «старичок». Мощный удар ногой в спину толкнул меня вперед.
— Иди уже! Говорю же, тебя уже ждут! Рано тебе ещё Тьму слушать, мальчишка! — Крикнул из-за ворот «старичок».
Я поднялся и посмотрел на него. Только сейчас я понял, что пересек порог Дворца. Выходить и бить вновь по морде этого гения у меня уже желания не было, так что я развернулся и отправился внутрь Дворца. Шепот Тьмы странным образом успокоил меня, вернул собранность и хладнокровие.
Внутри царил полумрак. Шагов через сто я начал различать силуэт огромного стола, за которым сидели две персоны.
Подойдя ближе, я начал рассматривать сидящих за столом. Первого, который сидел ближе ко мне, я узнал сразу. Крепкий мужчина с длинными гладкими черными волосами до плеч, черные глаза без признаков радужки и белков. Серая кожа, острые, практически хищные, черты лица, хитрое и безумно опасное выражение лица, на голове — белоснежная корона, словно выточенная из отполированной кости с одним единственным черным ромбовидным камнем по центру, и ощущение, что корона словно бы растет из его головы, так и не пропало… За столом сидел Чернобог. Сейчас его рост был метра четыре, чтобы сидеть за таким столом. Но даже в такой форме мой один из моих Небесных Покровителей мерк по сравнению с тем, кто сидел на месте хозяина стола.
От затылка по всей спине пробежала волна мурашек. Потом вторая. А потом третья. А, когда я окончательно рассмотрел фигуру хозяина Дворца, прошлась и четвертая. Похоронным маршем.
Если с Матушкой Ульгень было ощущение опасности просто появилось и пропало в определенный момент времени, то сейчас это чувство просто тихо скулило, спрятавшись на задворках сознания, перед тем, кто сидел во главе стола…
Огромная фигура крупного мужчины с голым торсом восседал на скопище медвежьих шкур. Сидя со скрещенными ногами на низком табурете, он был больше в росте, чем Чернобог. Рядом с ним, воткнутый прямо в пол, стоял огромный меч из зеленого металла. На широкой груди висели бусы черного цвета, спускавшиеся до пояса, где каждое звено было размером с мою голову. Рядом с ним на столе лежал аркан, смотанный кольцами, рядом с ним стояли крупные весы. За спиной Хозяина Подземного Мира находилось огромное зеркало в простой черной оправе. Длинные прямые черные волосы свободно падали за спину, усы же у Эрлик-хана были такой же огромной длины и заправлены за уши. Было просто непонятно, куда смотрят глаза, заполненные Тьмой.
— И ты про этого заморыша говорил, Чернобог? Да он рассыплется пылью от моего дыхания! — Пробасил хозяин Дворца.
— От твоего дыхания тело любого смертного рассыплется пылью. Твое дыхание ни одно тело не выдержит, Хозяин Подземного Мира.
— И что с того, был же один смертный, что смог выдержать мое Слово! — Эрлик-хан поднял чашу, выполненную в виде черепа и в один глоток осушил, — Вот тогда я удивился!
— Ага, а потом один из твоих сыновей с ним пил! — Улыбнулся Чернобог и поднял свой кубок.
— Так это же один из моих сыновей, а не я! У меня их, между прочим, девять! А что твой? Как его… Кощей, вроде бы. — Бухнул ладонью по столу Эрлик-хан, — и ему, этому смертному заморышу, который не прожил даже века, ты просишь дать право пойти по Дороге? Хочешь, чтобы он вновь открыл Славянские Врата?
— Да, мы с братом именно этого и хотим. — Кивнул Чернобог, проигнорировав вопрос о своем сыне.
— А давай заключим сделку? — Прищурился Хозяин Подземного Мира.
Стоит ли говорить, что его прищур был больше похож на оскал?
— Какую?
— Если он выдержит одно мое Слово, то я дам тебе то, чего ты хочешь. Всего одно! И ты мне ничего не будешь должен за услугу?
С одной стороны, мне было неприятно обсуждение меня в третьем лице. С другой стороны — а стоит ли вообще в их присутствии открывать рот?.. А если я чихнуть захочу, меня сразу развоплотят в космическую пыль или после слов о том, что меня плохо воспитали, и старших перебивать некрасиво?..