Крис осел на подлокотник кресла и продолжил смотреть.
Камера слегка отъехала, теперь виднелись детали обстановки. Судя по всему, женщины лежали на чем-то вроде скамьи для упражнений. Из одежды на них были лишь кожаные аксессуары, все в заклепках. Они разделяли и приподнимали отдельные выпуклые части плоти. Блондинка лежала на спине, головой к нижнему краю скамьи, ее волосы свисали до пола. Вторая женщина умудрилась оседлать партнершу, при этом ее ягодицы оставались в воздухе, напоминая по форме сердечко, нарисованное ребенком. Холмики ее попки будто служили отражением накачанных силиконом грудей той, что лежала снизу. Создавалась странная вертикальная симметрия. Можно было поверить, что смотришь на одно создание в форме песочных часов, к которому по чистой случайности постфактум прикрепили конечности и лица.
Крис ощутил, как внизу живота, приливая к члену, забурлила кровь. Тем временем обе женщины приближались к оргазму. Черноволосая точно выступала в роли доминатрикс: она порыкивала, лаская тело блондинки, глаза под фиолетовыми веками горели. Ее партнерша стонала и не слишком убедительно терла свои невероятно гигантские груди.
Доминатрикс…
Мысль легко и непринужденно скользнула в голову, выгнав прочие раздумья. Перед ним была Лиз Линшоу.
Крис подался вперед – набухший член упирался в живот. Когда он удостоверился, что прав, вдоль позвоночника пробежала дрожь. Порно было снято несколько лет назад – с тех пор Лиз слегка состарилась, но ее лицо было узнаваемо под густыми тенями и выкрашенными в черное волосами. Та же линия скул, тот же нос, большой подвижный рот. И немного кривые зубы.
Взгляд Криса скользнул с лица на обнаженную плоть. Шесть недель назад в студии Теббит-центра он любовался крутым изгибом ее грудей под блузой с глубоким декольте, из которого выглядывало нижнее белье. Той ночью он уснул, думая об этом декольте, а утром – лишь сейчас Крис признался себе в этом – он включил выпуск «Повышения и назначения», чтобы снова взглянуть на ее грудь.
И вот теперь он мог спокойно любоваться ее сиськами в свое удовольствие. Крис отметил, что их пышный контур такой же, каким запомнился ему. Грудь у Лиз Линшоу была не столь выдающаяся, как у партнерши, и, тем не менее, она вполне бросала вызов закону гравитации без внешней поддержки. В данный момент Лиз пихала большие темные затвердевшие соски в рот партнерши, имитируя садистские наклонности. Если где и имелись шрамы после установки имплантов, то под загаром их не было видно.
У Криса был стояк.
Он смотрел, как губы блондинки скользят по телу Лиз Линшоу, оставляя влажный след, опускаются ниже, доходят до треугольника плоти между бедер.
Хриплое дыхание и стоны теперь вырывались из обеих глоток – женщины заняли позицию 69, алые коготки терзали загорелую плоть. Рука Криса машинально опустилась на пряжку ремня. Притворство или нет…
В окно ударил белый свет, просачиваясь сквозь занавески. На подъездной дорожке зашуршали шины «лендровера».
Крис подскочил и вырубил телефон. Текучие стоны оргазма растворились в воздухе, сменяясь тишиной. Несколько секунд Крис глазел на телефонный аппарат. На экране мигали опции – загрузить сообщение, удалить сообщение, воспроизвести повторно, скачать, удалить, воспроизвести, скачать…
Крис ткнул в иконку, и появилась полоска копирования – она заполнялась розоватым цветом слева направо, будто ковер раскатывали.
Двигатель «лендровера» смолк. Щелкнул замок, открылась и закрылась дверца.
Крис нажал на кнопку выброса и поймал мини-диск. Тот выскользнул из пальцев, ударился об пол и покатился.
Шаги по гравию.
Крис бросился за ним. В висках словно стучали отбойные молотки. Он увидел серебристый блеск под креслом.
Опознавательный жетон скользнул по замку.
Он нагнулся, схватил диск и запихнул его в карман, пока шел прочь из гостиной. Услышал, как хлопнула входная дверь, когда был уже в кабинете. Он сел за стол.
– Крис? Я дома.
– Минутку.
К своему облегчению, он обнаружил, что, когда его охватила паника, эрекция прошла. Джинсы почти не жали. Он развернулся на стуле, когда Карла вошла и поцеловала его в щеку.
– Работаешь? – она взглянула на экран позади него. В ее словах проступали усталость и обреченность.
– Ага, – он поцеловал ее в ответ, но его не покидало ощущение, что он не в своей шкуре. Слова, срывавшиеся с языка, звучали несвязно и неестественно. – Пытаюсь накопать кое-какую инфу для Майкла.
– Ты поел?
– Да. Прикончил остатки карри. А ты?
– Кебаб по дороге домой, – она скорчила гримасу.
– Чую.
– Ну, прости, – она вдруг замолкла, слегка отклонилась назад, держа его голову между ладоней. – Ты в порядке? Выглядишь немного бледным.
– Все в норме, – он выдохнул, чтобы выпустить напряжение. Затем мотнул головой в сторону экрана, так что Карле пришлось его отпустить. – Просто кое-какие данные. Мы сейчас занимаемся Контролируемой экономикой Северных Анд. Я уже и забыл, какое дерьмо творится у них в тюремных камерах полицейских участков.
Карла отодвинулась:
– Не хуже, чем в Камбодже, судя по тому, что я слышала.
– Мы оказываем на них давление, пытаемся заставить прекратить, – сообщил Крис.
– Правда? – в ее голосе не чувствовался интерес.
Карла вышла из кабинета. Все ее поведение говорило об отстраненности – новая тактика, которую они применяли с тех пор, как не осталось сил и времени на ссоры.
Крис последовал за ней. Обратно в гостиную – туда, где в углу находился терминал телефона. Желудок вдруг схватило спазмом – он вспомнил, что не стер оригинальное сообщение.
– Карла.
– Что?
Он пододвинулся ближе и положил руку ей на плечо, у самой шеи. Жест показался непривычным, неуклюжим. Они уже несколько недель не трахались. Карла подозрительно взглянула на него.
– Что, Крис?
Его пальцы пробежали за ухом, забрались под волосы, коснулись затылка. Обычно такие ласки заводили Карлу, но сегодня прикосновения казались неестественными. Крис преодолел отделявшие их сантиметры и, к своему облегчению, понял, что снова возбудился. Карла почувствовала, как в нее ткнулся его член – на губах заиграла легкая улыбка.
– И что на тебя нашло?
Он поцеловал ее. Прошло несколько секунд, и Карла тоже завелась.
– Мне тебя не хватало, – сказал Крис, прерывая поцелуй.
– Мне тоже.
– Пойдем наверх.
Карла принялась тереть его промежность. Второй рукой она расстегивала пряжку на ремне.
– А чем тебе здесь плохо?
Крис замялся. Страсть тут же ослабла. Карла отвлеклась от того, что делали ее руки, и посмотрела мужу в глаза – она ощутила его смятение и неопределенность.
– Крис?
– Не хочу, чтобы ты снова стерла кожу о ковер, – сказал он и подхватил ее на руки. Так обычно невесту переносят через порог. Одна ладонь накрыла ее грудь, и…
Блондинка набрасывается на соски Лиз Линшоу, размазанная красная помада
Карла засмеялась.
– Так-так. Романтика.
Слегка покачиваясь, Крис поднялся с ней наверх. Они рухнули на кровать, сбросили одежду. Обнаженная Карла повернулась к нему – Крис ощутил, как внутри него, где-то глубоко, зажегся крохотный кристаллик тепла. Он уже забыл, как прекрасно ее тело – широкие плечи, длинные ноги, белая кожа, плоский живот и пышная грудь – у более хрупкой девушки такая грудь казалась бы большой, но здесь…
упругие шары, натянутые до предела, красные коготки мнут их
Крис моргнул и усилием воли выбросил картинку из головы. Он сосредоточился на женщине, которая была рядом, вернулся к старой, привычной последовательности поз и ласк, касался в тех местах, где ей особенно нравилось, затем дошло до совокупления.
губы Лиз Линшоу, углубляющиеся в…
Он никак не мог избавиться от видения. Даже когда Карла встала перед ним на колени, опираясь на руки – им нравилось кончать в такой позе, – Крис представлял себе, как в кровати появляются две другие женщины. Они являлись в образе вампирш, впивались в плоть Карлы и его собственную, перед глазами стоял последний кадр с видео, и Крис не мог выкинуть его из головы.
А затем они ушли, забирая с собой тепло, которое он ощущал после соития, будто бы с только что убитого зверя содрали шкуру. Карла пододвинулась, что-то пробормотала и крепко обняла его. Крис же ощущал, словно его заточили внутри чужого тела.
– Твою мать, это охренительный материал.
Майк Брайант расхаживал по кабинету, пролистывая распечатки. Крис сидел в углу на кресле и наблюдал за ним. Он плохо спал прошлой ночью, в левом глазу начинала пульсировать боль. В отличие от Майка, он не испытывал большого энтузиазма.
– То есть этим ребятам, конечно, досталось. Только взгляни. Больше дюжины повстанческих лидеров, и у каждого членов семьи пытали до смерти или они пропали без вести. Великолепно. Первичная эмоциональная мотивация, П-Э, блядь, М, прям по Риду и Мэйсону. Инструкция для неустрашимых революционеров. Такие никогда не сдаются. Нам достаточно пригрозить Эчеварриа третью из того, что здесь есть, – да, не меньше трети, – и он на все согласится.
– А если нет?
– Согласится. Что с тобой сегодня? Нам достаточно убедить три группировки объединиться, вооружить их старенькими Калашниковыми – а уж их у нас на складах завались, – и они разгромят регулярную армию Эчеварриа.
В виске Криса пульсировала боль.
– А если он не испугается?
– Крис, ладно тебе, – Майк укоризненно взглянул на товарища. – Не порти мне день.
– Что если, Майк? Просто подумай, черт возьми.
– Боже, да ты не с той ноги встал. Ну, хорошо, – Брайант сел в кресло напротив и закинул ноги на кофейный столик. – Давай посмотрим на ситуацию как взрослые. Что если… Запасные планы. Как я уже сказал, мы пригрозим ему третью этих ребят. И скажем, что там, откуда мы их взяли, повстанцев в два раза больше. Так?
– Так.
– И если он продолжит упорствовать, мы воспользуемся кем-нибудь из оставшихся двух третей. Тогда какие бы репрессии Эчеварриа ни учинил, он ударит не по тем людям. А мы в это время проведем переговоры с лучшим кандидатом, при необходимости снабдим его всем, что требуется. Это, дай-ка подумать, – Брайан пролистал распечатки. – Может, вот он – Арбенс из «Народного освободительного фронта», или как его там? Или Барранко из «Революционной дружины». Или Диас. Все они – хорошие кандидаты. Ты там был. Как считаешь, кто лучше подходит для дела?