Первый этаж был забит людьми: они сидели или стояли прислонившись, все орали, перекрикивая ритм зекиновского ремикса. Мимо проплыла официантка с напитками, одетая в порнографическую версию делового костюма. Крис коснулся ее руки и попытался перекричать гомон:
– Бар «Боливия»?
– Третий этаж, – крикнула она в ответ. – За иракской комнатой налево.
– Спасибо.
Гримаса на лице:
– Что?
– Спасибо.
Девушка с прищуром посмотрела на него. Крис поднялся по лестнице, перешагивая за раз несколько ступенек, нашел иракскую комнату – внутри завывали диджейские ритмы; гигантские экраны показывали снятые с воздуха кадры, на которых полыхали нефтяные колодцы, расцветавшие черно-алыми бутонами; на столах пыхтели кальяны – и просочился сквозь нее. Слева от него светился голографический плакат Че Гевары. Крис фыркнул и, пригнувшись, прошел под ним. Он оказался в относительно тихом помещении, наполненном грустными звуками андских флейт и испанской гитары. Вокруг сидели люди на больших кожаных креслах-мешках и диванах, из которых торчала набивка. Горели свечи, на стенах висело нечто, напоминавшее палаточный брезент.
Лиз Линшоу сидела в углу за низким столиком и читала документ в синей папке. На ней бы черные слаксы и серая полосатая шелковая блуза, застегнутая по центру на одну пуговицу. Примерно в таком же наряде она появлялась на телевидении. Воротник рубашки был поднят, а нижний край колыхался в пяти сантиметрах над поясом брюк, открывая взгляду полоску загорелой подтянутой кожи. Еще два треугольника смуглой плоти виднелись под и над застегнутой пуговицей.
Либо она его не заметила, либо нарочно позволила подойти. Крис замер, сделал над собой усилие, прокашлялся и опустился на соседнее кресло-мешок.
– Привет, Лиз.
– Крис, – она подняла на него глаза, явно удивившись. – Ты раньше, чем я ждала. Спасибо, что пришел.
Она отложила в сторону бумаги, которые читала, и протянула ему через столик худую руку. Рукопожатие Лиз было сухим, уверенным.
– Здесь… – Крис огляделся, – мило. Часто сюда заглядываешь?
Она рассмеялась. В теплых гортанных интонациях слышалось нечто привлекательное и одновременно пугающее. Криса снова посетило тревожное чувство, которое он испытывал, когда говорил с ней по телефону.
– Если не хочу столкнуться с кем-нибудь из сектора инвестиций в конфликты, Крис. Здесь безопасно. Твои коллеги сюда носа не кажут.
Крис скорчил гримасу:
– Это да.
– Только не надо строить из себя крутого. Не такое плохое заведение. Официантов видел?
– Да, встретил одну внизу.
– Хорошие из них декорации, не правда ли.
– Еще какие.
Крис машинально огляделся. В одном углу изгибалась барная стойка. За ней девушка смешивала напитки.
– Что будешь? – поинтересовалась Лиз.
– Я угощаю.
– Нет-нет. Я настаиваю. В конечном счете, ты освободил для меня время, Крис. Меньшее, что я могу сделать в ответ. И, кстати, не облагается налогом. – Она ухмыльнулась. – Расходы на сбор информации. Гостеприимность. Ну, ты знаешь.
– А что, неплохой способ существования.
– Виски, если я правильно помню. «Лафройг», верно?
Крис кивнул, польщенный тем, что она не забыла.
– Если у них есть.
Лиз Линшоу надавила ладонью на столешницу, и под ее рукой высветилось меню. Она прокрутила список и печально покачала головой:
– Увы, «Лафройга» нет. Есть всякие бурбоны. А как насчет «Порт Эллен»? Кажется, это односолодовый с острова Айла.
– Да, один из лучших. – Радость Криса поубавилась: она что, собирала о нем информацию? – Вновь открылась в тридцатых. Хороший напиток.
– Что ж, попробуем его.
Она поставила галочку рядом с названием и провела рукой по кнопке «Отправить заказ». Барменша взглянула вниз, когда стойка мигнула красным, оповещая о новом заказе. Она посмотрела на них и кивнула.
– Ну что, Крис, – Лиз Линшоу откинулась и улыбнулась. – Где ты приобрел привычку пить дорогой виски?
– Мы уже начали интервью?
– Нет, разогреваемся. Но мне любопытно. Ты ведь вырос в зонах. Ист-энд, жилые дома на берегу Темзы. Там вряд ли найдется односолодовый с Айла.
– Не найдется.
– Тебе тяжело об этом говорить, Крис?
– Ты ведь сама девочка из зон, Лиз. Как думаешь?
Принесли напитки, со льдом для нее. Лиз Линшоу подождала, пока официантка уйдет, затем взяла бокал и задумчиво посмотрела на виски. Она покрутила бокал – кубики льда зазвенели, ударяясь друг о друга.
– В моем случае зональное прошлое – это, скажем, художественные вольности. Легенда слегка преувеличена, чтобы звучало поэкзотичнее. В действительности я выросла на окраине Ислингтона[17] в те времена, когда границы не были такими четкими, как сегодня. Мои родители работали и до сих пор работают учителями, причем успешно. Я окончила университет. В моем прошлом нет болезненных моментов.
Крис поднял бокал:
– Счастливица.
– Довольно точное описание. Но не твой случай.
– Увы.
– И, тем не менее, в девятнадцать ты водил в «Росс Мобайл Арбитрадж». Был у них главным перевозчиком, пока не перешел в «ЛС Евро Венчерс». Еще через два года тебя переманили «Хамметт Макколл». При всем этом у тебя никаких квалификаций, ты даже в школе вождения не обучался. Я бы сказала, что для человека, выросшего в зонах, ты не просто сделал поразительный рывок, а добился почти невозможного.
Крис отмахнулся:
– Когда чего-то сильно жаждешь…
– Нет, Крис. В зонах полно людей, которые чертовски хотят выбраться. Но это ни к чему не приводит. В этой игре карты крапленые, выиграть билет в нормальную жизнь практически невозможно, и тебе это известно.
– Я знаю других людей, которым удалось выбраться. – Странно, но теперь он занял позицию Майка Брайанта, которую осуждал еще сегодня утром. – Возьми Троя Морриса.
– Ты хорошо его знаешь?
– Эм, не очень. Он скорее друг Майка, а не мой.
– Ясно. – Лиз подняла бокал в его сторону. – Что ж, ладно. Давай выпьем. За отдел инвестиций в конфликты. И малые войны.
– За малые войны.
Однако Крис встревожился, услышав эту фразу от Лиз. Ему не понравилось, как она прозвучала.
Лиз поставила бокал. Рядом оказался микродиктофон.
– Так каково это – быть восходящей звездой ИК в «Шорн»?
Интервью шло легко, как и виски. В отличие от экранного образа у реальной Лиз Линшоу была притягательная раскованная манера говорить – Крис общался с ней, как со старым другом, которого не видел много лет. Если они поднимали тему, на которую ему не хотелось говорить, Лиз аккуратно переводила разговор в другое русло либо находила особый подход. Они много смеялись, а пару раз Крис едва не выдал ей информацию, которую не имел права обсуждать с кем-либо за пределами «Шорн», благо вовремя опомнился.
К девяти часам дошли до Эдварда Куэйна, а Крис был слишком пьян, чтобы вести «Сааб».
– Он тебе не нравился, верно. – Фраза прозвучала не как вопрос.
– Куэйн? С чего ты взяла?
– Твоя форма.
Крис рассмеялся, затем слегка невнятно произнес:
– Я кто? Гребаная скаковая лошадь?
Она улыбнулась в ответ:
– Ну, если тебе так хочется. Послушай, за тобой числится одиннадцать убийств, включая Митсу Джонс и ее партнера, еще водитель от «Акрополитик» в той же дуэли. Восемь человек ранее. Три – когда ты работал на «ЛС Евро»: два тендера и одна дуэль на повышение. Затем ты перешел в ХМ и вдруг, ни с того ни с сего, убиваешь Куэйна.
– Это был самый простой способ подняться по карьерной лестнице.
– Нестандартно, Крис. Куэйн находился на верхушке, среди тех, кого ты имел право вызвать на дуэль. Выше только партнеры. В другой компании с таким послужным списком Куэйн мог бы даже получить статус партнера.
– Или бы его выгнали с позором, – Крис залпом приговорил виски. – Хочешь знать правду, Лиз? Куэйн был старым козлом. Он давно перегорел и не приносил прибыли. Слишком много пил, нюхал чересчур много дорогого кокаина, трахнул каждую элитную шлюху в Камден Тауне, а платил за все эти удовольствия из премий, которые полагались младшим аналитикам, получавшим в десять раз меньше него. Он был позором «Хамметт Макколл» – его следовало убрать.
– Как патриотично с твоей стороны. Но ведь были мишени попроще, если ты хотел вскарабкаться по карьерной лестнице в ХМ.
Крис пожал плечами:
– Если собираешься кого-то убить, лучше сразу выбирать патриарха.
– И вот что еще любопытно. Четыре дуэли после убийства Куэйна – и ни одна из них не была столь жестокой.
– Мерчесон сгорел заживо, – заметил Крис. Он не стал говорить о том, что крики Мерчесона до сих пор преследовали его в кошмарах.
– Да, он не смог выбраться из горящей машины. Но ты тут ни при чем.
– Разве? Машину покорежил я.
– Крис, ты пять раз наехал на Куэйна. Я видела съемку…
– Лиз, ты что – фанатка экстрима?
На ее губах вновь играла кривая усмешка:
– Если так, я была бы очень недовольна твоими действиями за последние восемь лет. Как я уже отметила, всего четыре убийства, и все чистые, кроме Мерчесона, который случайно сгорел. Кроме этого, семь дуэлей, закончившихся вничью, включая историю, когда ты спас противника и отвез в госпиталь. Да уж, экстрим-сайты тебя за это не похвалят.
– Прости, что разочаровал.
– Расслабься, Крис. Я же не сказала, что я экстримщица. Но когда пытаешься составить профиль человека, такие вещи важны. А я хочу знать, из чего ты сделан.
Их взгляды встретились, Крис долго не отводил глаза. Куда дольше, чем следовало. Он прокашлялся.
– Пожалуй, я поеду домой.
Лиз изогнула бровь:
– Собираешься сесть за руль?
– Я. – Он встал слишком быстро. – Нет, лучше возьму такси.
– Дорого же тебе это обойдется, Крис.
– Ну, я и зарабатываю соответствующе. Тут тебе не гребаная армия, знаешь ли. Мне хорошо платят за то, что я убиваю людей.
Лиз поднялась и положила ладонь ему на руку.