– Прощай, ублюдок.
Крис ударил под углом, и автомобили отбросило в разные стороны. Он ощутил, как у «Сааба» повело передние колеса, и увидел в зеркальце, что то же самое происходит с задними колесами соперника. Остатки контроля утекали, как вода сквозь пальцы. Крис зашипел и разогнал обороты двигателя на полную. Он быстро и сильно ударил по скользящему в сторону заднему крылу безымянного. Этого столкновения оказалось достаточно, чтобы обоих уже было не спасти. Раздался хруст – передний бампер Криса врезался в задний противника. Словно палку о колено сломали.
Будто перерезали провод.
Потеря контроля, кажущаяся невесомость, его медленно охватывает странное состояние, пока «Сааб» крутится в заносе. На один бесконечный миг повисает почти абсолютная тишина. Даже ворчание перегруженного двигателя исчезает. Затем сильный удар в бок – и машины отдалились в пьяном балете. Крис ударил по тормозам. Руки молниеносно вращали руль в безнадежной попытке вернуть контроль над машиной, но поздно. Дождь взял свое, заливая лобовое стекло, и тут сквозь пелену проступили очертания уходящей вверх насыпи, которая быстро приближалась.
Глубокий вдох.
«Сааб» врезался.
От сильного удара машину подняло на задние колеса. На миг автомобиль завис – Крис успел увидеть в пассажирское окошко примятую траву, – затем «Сааб» впечатался колесами в асфальт. От жесткого приземления у Криса клацнули зубы, и он откусил кусочек языка.
Казалось, он очень долго сидел в замершем автомобиле – руки на руле, голова опущена, во рту привкус крови.
Дождь ритмично барабанил по крыше.
Крис поднял голову и посмотрел на проезжую часть. В пятидесяти метрах сквозь мрачную серость разглядел вторую машину, которая врезалась в разделительный барьер. Из-под смятого капота поднимался пар.
Крис закряхтел и пососал раненый язык. Одной рукой почти на автомате потянулся и включил аварийку, затем вырубил двигатель, который – Карла, мать твою, как я тебя обожаю – не заглох. Открыв бардачок, Крис нащупал немекс. Проверил патроны и со щелчком вставил обойму обратно.
«Верно».
Крис выбрался под дождь.
Он еще не преодолел и половину пути до второго автомобиля, как промок до нитки. Рубашка прилипла к телу и просвечивала, брюки были насквозь мокрыми, аргентинские кожаные ботинки хлюпали. Капли заливали глаза – пришлось проморгаться и откинуть с лица волосы, чтобы разглядеть, что происходит во втором автомобиле. Похоже, водитель застрял и пытался высвободиться. Крис ждал, что при виде поверженного противника его захлестнет ощущение триумфа, но этого не произошло. Быть может, ливень разбавил ярость, или дело было в том, какая картинка собиралась из разрозненных деталей.
«Сигнал опасного сближения не сработал.
Вызов на дуэль не был зарегистрирован».
Крис уставился на грунтованное авто. Номера не было видно.
Бессмыслица.
Он с опаской обошел покореженную машину, держа немекс обеими руками, как показывал Майк, и смаргивая капли дождя.
Второму водителю удалось открыть дверцу, но, судя по всему, от удара отсек двигателя целиком сместился назад и рулевая колонка припечатала парня к сиденью. Водитель оказался молод. Несовершеннолетний парнишка по виду. Нездоровая бледность намекала на то, что он из зон. Крис таращился на него, опустив немекс.
– Какого хрена ты вытворял?
Лицо парня исказилось в гримасе.
– Да пошел ты.
– Да? – Нахлынули воспоминания о гонке, а с ними вернулся гнев. Крис принюхался и почуял запах бензина. – У тебя треснул топливный бак, сынок. Хочешь, чтобы я поджег тебя, а? Маленький кусок дерьма.
От бравады юнца не осталось и следа. Паренек от страха вытаращил глаза. Криса захлестнул стыд. Малолетний угонщик, любитель полихачить на угнанной тачке.
«и вдруг случайно оказался за рулем боевого фургона без номеров? Да еще и на развязке, на шоссе в часе езды от города? И вдруг решил наехать на явно корпоративную тачку, у которой не сработал сигнал об опасном сближении? Ага, конечно».
– Кто тебя послал?
Паренек принял суровый вид и поджал губы. Крис вновь вышел из себя. Он подошел ближе и ткнул дулом немекса в висок мальчишке.
– Хватит ваньку валять! – крикнул он. – Говори, на кого работаешь, и, может, тогда я вызову спасателей. А не скажешь – размажу твои мозги по обивке салона.
Крис сильно ткнул пистолетом, и паренек завизжал.
– Так кто тебя послал?
– Они сказали…
– Забудь, что они сказали, – Крис в очередной раз ударил дулом пистолета. Потекла кровь. – Мне нужно имя, сынок. Или ты умрешь. Здесь и сейчас.
Мальчишка сломался. По телу пробежала затяжная дрожь, резко потекли слезы. Крис чуть ослабил давление пистолета.
– Имя. Я жду.
– Они зовут его Факционалом, но…
– Факционал? Так он с зон? Главарь банды? – Крис снова ткнул дулом. – Ну же.
Мальчишка громко заорал:
– Да, он глава целого района, он тебя…
– Какого района?
– Мандела. Крэги.
«Значит, юг. Уже что-то».
– Так, а теперь ты скажешь мне…
– ОТОЙДИТЕ ОТ МАШИНЫ. – Небо разорвал металлический голос. – У ВАС НЕТ РАЗРЕШЕНИЯ НА ДАННОМ УЧАСТКЕ ДОРОГИ. ОТОЙДИТЕ.
Вертолет Дорожного управления спустился из-за насыпи, на которую заехал «Сааб». На высоте десять метров он боком подлетел к центральному разделительному барьеру. Крис вздохнул и поднял руки, демонстративно держа немекс за ствол.
– ОТОЙДИТЕ ОТ МАШИНЫ И ПОЛОЖИТЕ ОРУЖИЕ НА ЗЕМЛЮ.
Парнишка смутился: он не понимал, миновала опасность или нет. Не мог даже пошевелить рукой, чтобы вытереть слезы, а на лице уже проступала уродливая уверенность.
«Никто не говорил, что хороший водитель должен быть умным».
– Мы с тобой продолжим, – рявкнул Крис, а сам гадал, как он это провернет. У предводителей районных банд имелась плохая привычка ликвидировать своих наемных убийц, когда те становились обузой. Крис не надеялся, что полицейские сохранят мальчишке жизнь, пока он сидит в участке. Придется ему нанять человека, частного охранника, который проследит, как паренька извлекут из тачки, куда его отправят, и в каком благотворительном магазинчике он осядет. Затем надо поговорить с Троем Моррисом о бандах в южной части города.
Крис отошел на шесть шагов, нагнулся и положил немекс на землю, затем выпрямился и развел руки, глядя на вертолет.
– ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ К СВОЕМУ АВТОМОБИЛЮ И ОЖИДАЙТЕ ИНСТРУКЦИЙ.
Крис направился к «Саабу», на всякий случай держа руки поднятыми.
Он одолел примерно полпути, когда раздалась пулеметная очередь.
Взвизгнула вращающаяся сталь, оглушительно ревели плюющиеся пулями дула. Крис щучкой рухнул на асфальт за несколько секунд до того, как сообразил, что стреляют не по нему. Иначе почему он до сих пор жив? Крис приподнял голову на несколько сантиметров и изогнул шею.
Вертолет опустился почти до самой земли, развернулся, завис едва ли не нос к носу с покореженным автомобилем. Позже Крис сообразил, что маневр был намеренным, чтобы он не попал в зону поражения. А вот пареньку из зон пришлось худо – вся мощь пулеметного огня обрушилась прямо на него через лобовое стекло.
С глухим треском взорвался топливный бак. Крис накрыл голову руками и вжался лицом в асфальт. Каким бы безумием это ни казалось, но спокойный голос в голове Криса говорил, что шрапнели от армированного автомобиля будет немного, а вот от стекла никуда не денешься. Мимо просвистели осколки.
Пулеметы вырубились. Их сменил треск огня, охватившего останки машины. Шум вертолетного двигателя затихал вдали. Крис снова поднял голову и успел заметить, как тот скрылся за насыпью. Над обстрелянным автомобилем сквозь пелену дождя вихрились яркие бодрые языки пламени. Крис собирался встать, но тут раздалась череда взрывов, и он вновь распластался на асфальте. Оставшиеся в немексе патроны воспламенились, когда их достигла волна жара от огня, догадался он. Крис не шевелился. Гребаный немекс. Он ухмыльнулся.
Луиза будет рада.
Наконец Крис решил, что стало безопасно и можно подняться. Он широко развел руки и оглядел себя. Боли не чувствовал, лишь легкое жжение там, где оцарапал кожу на руках, да онемевшие точки на коленях и бедрах. Сложно было сказать, насколько испорчены брюки, но, скорее всего, они так же перемазаны, как и рубашка. Дождь уже сбивал языки пламени на разбитом автомобиле.
Глава 27
Расследование проводили в жестком корпоративном стиле за огромным овальным столом в конференц-зале в пентхаусе Нотли. «Шорн» предоставил госсектору три дня – что было очень щедро с их стороны, заметила Хьювитт, – и теперь настало время расправы.
Конференц-зал для этого подходил как нельзя лучше. Стены были увешаны сделанными на заказ жестокими бруталистскими картинами – вокруг цельных блоков основных цветов тянулись нечеткие каракули, которые могли изображать надпись или толпу крохотных человечков. С потолка пристально смотрели отблескивающие линзы видеосканов, установленных на виду, но система записывала с сорокасекундной задержкой. Кроме того, в комнате присутствовали двое шорновских юристов, которые должны были прервать на полуслове любые фразы, способные привести к нежелательным последствиям. В преддверии этой встречи Криса и Майка неоднократно инструктировали юристы, пока они не вызубрили все строчка в строчку. Луиза Хьювитт и Филипп Гамильтон с Нотли составили рабочий кворум, хотя все корпоративные сотрудники, участвующие во встрече, прекрасно понимали, что важные вопросы решаться не будут. Собрание лишь для виду. «Шорн», подобно гремучей змее, свернулась и приготовилась к броску, демонстрируя во всеуслышание, что корпорации нанесли обиду. Настоящий удар последует позже, когда поблизости не окажется никого, кто сумеет это задокументировать.
Напротив Криса за столом сидел экипаж вертолета и офицер Дорожного управления, который дежурил в день дуэли. Их можно было узнать по костюмам – все три стоили, как одна пара ботинок Джека Нотли.
Между Нотли и офицером управления разместились помощник комиссара дорожной полиции и суперинтендант по девятому южному округу. На другом конце стола извиняющимся призраком висела голограмма действующего министра транспорта.