Когда они оказались почти на въезде, их нагнал красный «Форд». Брайант ухмыльнулся и ускорился вверх по наклонной.
– Может, нам стоило полететь, – нервно заметил Барранко.
– В такой-то день? – с губ Майка не сходила улыбка. – Да бросьте!
Справа от них пристроился «форд». Крис окинул взором автомобиль – броня была броской, но дешевой. За рулем наверняка младший аналитик или салага из рекрутинга. Никакой соревновательности. Крис непроизвольно приготовился, и в следующий миг Майк притворился, что хочет повернуть налево. Водитель «форда» испугался, вдарил по тормозам и ушел в сторону. Майк занял оставленное вторым автомобилем пространство и выехал на центральную полосу. Примерно за полсотни метров до вершины он начал сбрасывать скорость и аккуратно остановился на развязке, ведущей на кольцевую. Ждал, глядя в зеркало. Прошло несколько минут, и «форд» вполз наверх, почтительно встав следом за ними.
– Спасибо, – сказал Майк и спокойно вырулил на разворот.
Барранко обернулся и взглянул на сидящего сзади Криса в поисках совета:
– Это что-то значило?
– Совсем нет, – беззаботно ответил Майк. – Сегодня на этом участке дороги дуэли запрещены. Мы просто преподали мальцу урок, как вежливо себя вести.
Крис подмигнул.
Спустя десять минут они въехали через главные ворота на авиабазу, и дежурный в униформе махнул им в сторону парковки. Повсюду стояло множество корпоративных боевых авто и арендованных лимузинов. Между ними мелькали раскрашенные хаки грузовики военных, но Крис подозревал, что они здесь больше для антуража. Бывали случаи, когда новые клиенты из стран третьего мира никак не поддавались шарму своих корпоративных крестных, от которых ныне зависели. Тогда присутствие военных возвращало диктаторов и революционеров на землю.
Когда они выбрались из автомобиля, над авиаполем низко промчались три хищных истребителя. С оглушительным ревом врубились форсажные камеры, и самолеты взмыли в небо. Крис заметил краем глаза, как Барранко дернулся.
– Чертовы клоуны, – выругался Фолкнер. – Зачем им вообще это понадобилось?
– Гарпии, – тихо пояснил Барранко. – На бреющем полете. Изготавливаются в Британии. В прошлом году вы продали пятнадцать таких режиму Эчеварриа.
– На самом деле, – Майк включил сигнализацию, – их производят по лицензии «Бритиш Аэроспейс» в Турции. Уже несколько лет. Я думаю, нам сюда.
Брайант направился в сторону ангаров, где слонялась небольшая толпа людей. Крис и Барранко последовали за ним на расстоянии.
– Не надо было привозить меня сюда, – пробормотал Барранко.
Крис покачал головой:
– Думаю, вам понравится. На «Северном мемориале» ведущие мировые производители выставляют самое высокотехнологичное оружие. Не только крупняк, но и штурмовые винтовки, гранаты, зенитно-ракетные комплексы, системы для ведения огня на воспрещение. Новые заряды, амуниция, взрывчатка. Висенте, даже если вы не собираетесь много покупать, полезно знать, что приобретет Эчеварриа, чтобы потом использовать против вас.
Барранко сурово взглянул на Фолкнера:
– Почему бы вам просто не сказать, что есть в запасе у Эчеварриа? Сэкономили бы время.
– Эм…
– Вы ведь в курсе. Сами поставляете ему оружие и платите за него.
– Не я. – Крис подавил заворочавшееся внутри чувство вины и снова покачал головой: – Не я руковожу этим счетом, Висенте. Мне жаль. У меня к нему не больше доступа, чем у вас.
– Но вы могли бы его получить.
Крис закашлялся, согнулся пополам от смеха:
– Висенте, все работает иначе. Я не могу прийти в офис к другому сотруднику и начать просматривать файлы его клиента. И дело не в системе безопасности, а в этике. Говорю на полном серьезе: за подобный поступок я рискую лишиться работы.
Барранко отвернулся:
– Ладно, не берите в голову. Забудьте, о чем я спрашивал. Понимаю, вам есть чем рисковать.
Было непохоже, что колумбиец говорил с иронией – Крису казалось, он начал понимать, как мыслит Висенте Барранко, и мог подмечать подобные вещи. За последние два дня он выстроил неплохой остов отношений с клиентом, по крайней мере, так он думал. Крис пригласил колумбийца к себе домой и всячески призывал Карлу проявить ту же солидарность, что и за ужином в Хилтоне. Вместе с Барранко они выбирались в относительно спокойные клубы на границе кордонных зон. А в субботу утром по настоянию Барранко Крис даже покатал его на «Саабе» по восточным зонам и провел небольшую экскурсию. На протяжении всей поездки колумбиец не проронил ни слова, лишь однажды задал вопрос: «Вы здесь выросли, Крис?»
Впервые Барранко обратился к нему по имени. Переломный момент. Крис оценил произошедшее, резко крутанул руль и развернул «Сааб» на сто восемьдесят градусов, благо улица была пустая. Он повел машину сквозь лабиринт пустующих дорог с односторонним движением. Думал, что забыл их, но оказалось – нет. Нашел заброшенную недостроенную многоярусную парковку, которая выходила на жилые районы западной части Темзы, и по спиральному подъему выехал на крышу. Припарковался у самого края и мотнул головой вперед.
– Вон там, внизу, – кратко сказал он, указав сквозь лобовое стекло.
Барранко вышел из автомобиля и остановился у парапета. Спустя какое-то время к нему присоединился Крис.
Речные районы.
Он практически ощущал привкус названия на языке. Горький, металлический. Крис глазел на невысокие домишки, грязно-зеленые миниатюры одичавших парков между ними, затянутую бензиновой пленкой водную гладь, к которой с трех сторон примыкали дома. Не Брундтланд, конечно, сказал он себе, не извилистые улочки с бетонными коробками, предназначенными исключительно для отбросов общества. Нет. Но здесь тоже было плохо, только по-другому.
– У меня на родине, – начал Барранко бесхитростно, но точно повторяя его мысли, – вас не сочли бы бедняком, живи вы в таком районе.
– Его строили не для бедняков.
Колумбиец взглянул на собеседника.
– Но бедняки сюда перебрались. Видите ли, после серии рецессий никто другой не готов был сюда ехать. Никаких удобств. Ни магазинов, ни транспорта, разве что у вас есть деньги на такси или бензин и права. А их у большинства не было. И чем дальше, тем хуже. Хотите куда-то отправиться? – Крис развернулся и указал на север: – Ближайшая автобусная остановка в двух километрах. Раньше была железнодорожная ветка, но инвесторы всполошились и забрали деньги. Когда я рос, работающие люди ездили на велосипедах, правда, потом банды детей стали швыряться в них камнями.
Одна женщина упала с велосипеда прямо в реку. А ребятишки продолжали швырять камни до тех пор, пока она окончательно не ушла под воду. – Крис пожал плечами. – В то время, если у тебя была работа, ты выделялся среди остальных.
Барранко ничего не ответил. Он смотрел на жилой район, будто пытался вернуться в прошлое и увидеть, как тонет среди пятен солярки женщина.
– Кое-кто из моих приятелей по играм погиб так же, – Крис впервые за долгое время вспомнил, каково это было. – Он утонул, вот я о чем. Видите, на пристани нет ограждения. Они просто падали. Мама всегда говорила мне не…
Он не договорил. Барранко снова повернулся к собеседнику:
– Мне жаль, Крис. Не стоило просить вас ехать сюда.
Крис выдавил из себя подобие улыбки:
– По сути, вы меня и не просили.
– Нет, но вы меня привезли сюда.
В воздухе повис невысказанный вопрос, но Барранко так и не задал его. Крис обрадовался, потому что ответа у него не было.
Они вернулись в машину.
– Ребята, вы собираетесь смотреть выставку?
Майк Брайант наконец заметил, что Крис и Барранко отстали, и вернулся к ним.
Колумбиец встретился взглядом с Крисом и пожал плечами:
– Конечно. Даже если куплю немного, мне нужно знать, что обратит против меня Эчеварриа. Верно?
– Именно! – Майк хлопнул в ладоши и изобразил, будто стреляет из пистолета, сжав руку в кулак и выставив палец. – Вот это настрой.
В ангарах огромные кондиционеры гнали с потолка теплый пряный воздух. Выставочные образцы стояли в островках мягкого света, а между ними проецировались четко очерченные, повторяющиеся голограммы, демонстрировавшие с цензурой применение оружия. Выведенные заглавными буквами и подсвеченные лампами висели названия брендов. На стенах красовались логотипы компаний.
Брайант направился к штурмовым винтовкам. Навстречу ему выплыла элегантная продавщица. Судя по всему, они знали друг друга гораздо дольше, чем если бы Майк встретил ее накануне, когда привозил Эчеварриа.
– Крис. Сеньор Барранко. Позвольте представить вас Салли Хантинг. Она из компании «Викерс», а в свободное время работает фриланс-консультантом по малокалиберному оружию. Не так ли, Сал? Никаких ограничений.
Салли Хантинг с укором посмотрела на Брайанта. На ней был костюм от Лили Шен. Рыжие волосы уложены острыми пиками. Но за всем этим таилась блеклая, недооцененная красота.
– В свободное время, Майк? А что это такое, не подскажешь?
– Салли, веди себя прилично. Сеньор Висенте Барранко – очень ценный клиент. А это мой коллега, Крис Фолкнер.
– Ну, конечно, Крис Фолкнер. Узнала вас – видела фотографии. Тендер с «Накамура». Огромная честь для меня. Чем могу быть вам полезна, джентльмены?
– Сеньор Барранко ведет повстанческую войну в высокогорных джунглях, пытаясь противостоять диктаторскому режиму и правительственным силам, у которых есть все необходимое, – пояснил Брайант. – Кажется, у нас нехватка амуниции.
– Понимаю. Должно быть непросто, – Салли Хантинг вовсю изображала сочувствие. – Калашниковы, м-м-м? Да, я так и думала. Чудесное оружие – у меня есть клиенты, которые ни на что другое смотреть не желают. Но, быть может, вы решите перейти на «Хеклер и Кох». Управляться с ними чуть сложнее, чем со стандартным АК, но…
Барранко покачал головой:
– Сеньорита, моим солдатам, как правило, лет четырнадцать. Они приходят из деревень, подвергшихся бомбежкам, где все взрослые погибли или пропали без вести. Нам не хва