– Ты знал, что «Накамура» планирует военный переворот против камбоджийского правительства?
– Нет, – Крис сделал глоток виски и скривился. Соседи за стеной, похоже, вновь начали ссориться. – Но я не удивляюсь. Учитывая, что «Акрополитик» до сих пор придерживается официальных рекомендаций, для «Накамуры» это единственный шанс хоть как-то попасть в жилу. Наши инсайдеры доложат прежде, чем японцы предпримут значимые шаги.
– Вы, конечно, способны добыть засекреченную информацию по моделям с помощью промышленного шпионажа, но в поле вам это вряд ли поможет. Что станете делать, если чаша весов склонится в сторону «Накамуры» и им удастся заставить камбоджийскую армию плясать под их дудку?
Крис пожал плечами:
– Полагаю, обратимся в Лэнгли и обезглавим парочку местных военных.
Стоящий у окна Эрик Нюквист фыркнул. Крис перевел на него взгляд.
– Прости, если задел твои чувства. Но таковы правила игры в этом мире.
– Да знаю я.
«Ебаный мудак», – кричала женщина за стенкой. Заплакал ребенок. Крис уставился в свой бокал и нахмурился.
– Может, Эрик, ты предпочтешь, если мы не станем проламывать черепа камбоджийским генералам и позволим им вывести танки на улицы Пномпеня, укокошить пару тысяч людей.
– Так, как собирается сделать Киеу Сари?
– Мы выстроили иную модель.
– А, тогда хорошо.
Васвик снова заговорил на норвежском, и Эрик отвернулся к окну, глядя в ночь. Казалось, происходящее внизу его заинтересовало.
– Твои друзья уезжают, – спокойно отметил отец Карлы. – Они явно решили, что на этот месяц хватит полицейских рейдов. Мы исчерпали лимит.
– Эй, они мне не друзья, Эрик. – Крис улыбнулся старику. – Я просто дал им взятку. Вот и все. То, что я кому-то даю деньги, не значит, что эти люди мне нравятся. Тебе ли не знать.
– Суть в том, – резко вклинился Васвик, – что ты должен остаться в «Шорн» до тех пор, пока «Накамура» не закончит маневр, каким бы он ни оказался. Нам это нужно. Относительно камбоджийских ПЗ сейчас ведется расследование…
Крис стиснул зубы и зашипел:
– Подумать только! Неужели вы действительно собираетесь вызвать кого-то в ваш суд?
В соседней квартире что-то с грохотом врезалось в стену. Вновь заговорил мужчина, пытаясь перекричать женщину. Ребенок заголосил громче – возможно, малыш хотел, чтобы родители услышали его за собственным ором. Крис приподнял бровь и сделал еще глоток «Клана Скотта».
– Нам нужна инсайдерская информация после каждого шага, предпринятого камбоджийскими военными. – Тон Васвика не изменился ни на йоту, будто ссора за стенкой была телешоу. – Я не хочу раскрывать подробности, но если мы не получим точных данных, люди у нас на прицеле используют хаос, который воцарится после переворота, и спрячут концы в воду. Они воспользуются лазейкой, которую им обеспечат вполне рациональные сомнения, возникшие у проверяющих, и выйдут сухими. Мы проиграем дело.
– А разве так обычно не происходит?
«блядь, сучка, шлюха, – орал парень за стенкой. – Ебаная СУЧКА».
Удар. Кто-то упал. Срывающийся крик.
Истошно заходится ребенок.
Карла пулей вылетела из кухни.
– Пап, что, черт возьми, он собирается сделать с…
– Тише, – Эрик подошел к дочери и взял ее руки в свои. Он внезапно очень постарел. – Там. Он. Это часто происходит. Ты ничего не можешь…
Васвик уставился вдаль, эмоций на его лице было не больше, чем на морде у кошки.
Очередной вопль. Увесистый бум. Крис обвел собравшихся взглядом и усмехнулся сквозь кашель.
– Ёб вашу мать, ребята. Смотрю я на вас, и меня до колик разбирает. Ты, Эрик, со своими гребаными статейками и этот ебаный омбудсмен. И вы собираетесь изменить мир к лучшему. – Крис вдруг перешел на крик. – Да взгляните на себя. Стоите тут парализованные.
В стену врезалось что-то крупное, скорее всего тело. Последовала серия отдельных ударов. И словно присказка:
«ну что, блядь, нравится? Нравится тебе, блядь? Ты гребаная сучка».
Крис пришел в движение. Все как во время поездки на «Саабе» домой. Он был воплощением цели, неудержимой мощью. Скрылся за дверью, пересек крохотную прихожую, вышел на лестничную площадку, повернул налево, к соседней двери. Ударил ногой. Полетели щепки – дверь распахнулась. Врезалась в стену, отскочила. Крис лягнул снова и ворвался в соседнюю квартиру. По коридору – в гостиную.
Они слышали, как он приближается. Женщина распласталась на ковре. На ней был короткий, проеденный молью банный халат. Словно раненый солдат, она слабо ворочалась на полу и пыталась отползти в сторону. Из разбитой губы сочилась кровь. На бедрах, не прикрытых халатом, виднелись старые синяки. Ребенок с открытым ртом (будто был чем-то удивлен) сидел в пластиковом переносном кресле, которое водрузили на дешевую развлекательную систему рядом с дверью на кухню. Боксерского телосложения отец повернулся в сторону Криса. Одетый в спортивный костюм и красную майку, он сам был пунцовый как помидор. На груди заглавными буквами тянулась татуировка – «ОСВЕЖУЙ БОГАТЕЕВ». Кулаки сжаты, яростный взгляд блуждает. На костяшках правой руки – кровь.
– Сильно шумите, – сказал Крис.
– Что? – мужчина захлопал глазами. Он заметил, что на вошедшем нет формы. Вероятно, даже обратил внимание на покрой костюма Криса. – Кого хера ты делаешь в моем доме, пидор? Что, бля, на драку нарываешься?
– Да.
Мужик снова моргнул.
– Ты, блядь, что?
– Да, хочу подраться.
По какой-то причине ответ вогнал мужчину в ступор. Крис, который переживал за ребенка, воспользовался моментом и сделал два шага в сторону, чтобы обеспечить зону для стрельбы. Хозяин квартиры таращился так, словно Крис исполнил перед ним балетный пируэт. Крис вытащил немекс и одним плавным движением, которое наверняка оценила бы Луиза Хьювитт, наставил его на мужчину. У того глаза полезли из орбит.
– Забудь.
Бабах.
Крис выстрелил в нижнюю часть бедра, но так, чтобы не промахнуться. Мишень завопила и рухнула на пол, хватаясь за ногу. Крис перехватил пистолет, подошел ближе и сильно ударил мужчину по голове рукояткой. Глаза закатились, и мужчина отключился. Женщина на полу закричала и отползла в угол.
– Все в порядке, – рассеянно сказал Крис. – Я тебя не трону.
– Крис!
В дверях стояла Карла, ее лицо было серым. Она уставилась на него.
– Все нормально, он живой. – Крис задумался на минуту, потом приставил немекс к колену мужчины, чуть ниже первого ранения, и спустил курок. Мужчина дернулся, но в себя не пришел. В звук выстрела вплелись крики обеих женщин. Снова заплакал ребенок. Крис взглянул на женщину на полу – ее левый глаз быстро заплывал. Крис еще подумал. Приставил немекс к правому локтю мужчины…
– Крис, не надо.
…спустил курок.
Карла отшатнулась, будто он выстрелил в нее.
Крис убрал пистолет и пересек комнату, подошел к женщине, свернувшейся клубком в углу. Вытащив бумажник, он вынул половину налички, что была у него с собой.
– Послушай, – начал он и сунул купюры ей в руку. – Сосредоточься и послушай. Это тебе. Вызови скорую, если хочешь, только не разрешай врачам забрать его в больницу. Они попытаются. Им за это платят. Так они срубают деньги. Но ты не давай. Если попросишь, они здесь обработают раны. Так дешевле, а большего ему не надо. Опасности для жизни нет. Он не умрет. Ты поняла?
Женщина тупо таращилась на него.
Крис вздохнул и свернул ее ладонь в кулак вокруг купюр. Она вздрогнула, когда Крис к ней прикоснулся. Испустив очередной вздох, он встал. Посмотрел на малыша и царящий вокруг беспорядок. Крис покачал головой и отвернулся.
Все трое стояли там. На лице Эрика Нюквиста застыла маска отвращения. Карла спряталась в объятьях отца, зарывшись лицом у него на груди. Васвик молчал и был сама невозмутимость.
– Что? – спросил он у них. – Ну, что?
Глава 37
Мчащийся «Лендровер» сильно подбрасывало на ямах. Монетки и прочий хлам на приборной панели полетели на пол. Криса мотало в кресле, ремень безопасности впивался в грудь. Он взглянул на Карлу.
– Не хочешь сбросить скорость?
Она взглянула на него в ответ, затем отвернулась, ничего не сказав. «Лендровер» в очередной раз подпрыгнул. Дальний свет плясал на извивающейся неосвещенной улице и окатывал полуразрушенную бетонную постройку, которая некогда могла быть частью спортивного комплекса. Через промежутки торчали неработающие фонари. На удивление, большинство из них стояли нетронутые и прямые.
– Ради бога, Карла, мы в зонах. Не хватало еще останавливаться и менять проколотую шину! Тебе этого хочется?
Она пожала плечами:
– У тебя есть пистолет. Уверена, ты способен покалечить любого, кто на нас нападет.
– Бога ради, Карла.
Они свернули с извивающейся улицы налево. Теперь за окном мелькали ветхие невысокие дома с рольставнями на первых этажах. Со стен злобно глазели привычные здесь граффити – абстрактные росчерки, несвязные проявления варварской ярости, которые походили на вытянутые фиолетовые и белые черепа. Карла смотрела прямо перед собой на дорогу, плотно сжав губы. Добродушное расположение духа, охватившее его после драки, начало испаряться.
– Тебе больше понравилось бы, забей ее мужик до смерти, пока мы сидели и слушали, как это происходит? Прекрасная подготовка к моей будущей карьере омбудсмена. Наблюдай, делай записи и никогда, вашу мать, никогда не вмешивайся в происходящее.
Ответа не последовало.
– Твой отец живет в соседней квартире и каждый день слушает это, Карла. И ничего не предпринимает. Хуже того, он качает головой, блядь, и пишет свои агонизирующие статейки на социальные темы, скармливает их людям, которые понятия не имеют о ситуации, которую он описывает, лишь качают головами и сидят на жопе ровно. А по соседству головорез избивает свою жену до полусмерти.
– Моему отцу за шестьдесят. А этот урод, он же громадный.
– Поэтому я его подстрелил.
– Это не решение!
– Ну, как сказать. По-моему, это его приостановило.