– Что? – обреченно выдохнул он.
– Какого, прости меня Господи, дьявола ты расколотил кувшин?
– Кувшин?! Да я в глаза его не…
– Наш хозяин, дай Бог ему здоровья, для тебя, бездельника, его покупал?!!
Жалкий лепет Пьера, призывавшего в свидетели всех святых, не убедил Магду. Она, судя по всему, собралась вывести негодника на чистую воду. Не оставалось ничего другого, как повернуться и прийти на помощь моему слуге.
– Успокойся, Магда. Этот кувшин разбил я.
– Простите, сударь. Я только…
– Ступай, возьми деньги и купи новый.
– Разумеется, сударь. – Магда кивнула и отправилась обратно в дом, бросив суровый и подозрительный взгляд на Пьера, которому, по ее глубокому убеждению, просто повезло. Да, этот малый, который кулаком может убить быка, до смерти боялся Магды. Он перевел дух и даже перекрестился. Парень на самом деле не виноват. Признаться, я тоже не разбивал этого кувшина, но не говорить же про это служанке?
Дело в том, что…
Нет, пожалуй, начну обо всем по порядку.
Неприятность, которая обрушилась на меня и шевалье де Брега, заставила в который раз отложить путешествие в деревню, откуда прибыл оборотень, убивший священника и монаха из святой обители. Судя по одной фразе шевалье, про деревню он узнал от отца Раймонда.
Орландо пропал на целых три дня, но я надеялся, что он не забыл о моем решении помочь в освобождении Ван Аркона. Ждал, что шевалье даст о себе знать и я смогу не только оказать услугу, но и попросить совета в одном очень непростом деле, которое меня изрядно тревожило.
Спустя сутки после завершения нашей пирушки в заведении Гая Григориуса судьба подбросила еще одну загадку, на которую я не смог найти ответа. Это были сны, а если быть точным, один и тот же сон, который приходил ко мне каждую ночь.
Светловолосая девушка…
Она являлась ко мне и молча садилась напротив. Лицо незнакомое, но я точно знал, кто она такая. Та самая мученица, останки которой мы нашли в подземелье […]
…[женщ]ине лет двадцать. У нее красивое лицо и добрые, но очень грустные глаза, цвета небесной лазури. Одежда… Увы, я не могу описать. Все мое внимание приковано к лицу. Она смотрела так, будто ждала каких-то вопросов или слов ободрения. Потом, словно обессилев от моей нерешительности, прятала лицо в руках, а узкие плечи содрогались от сдерживаемых рыданий. Мне хотелось что-то сказать, но тут она поднимала голову и я видел вместо лица обнаженные кости черепа! Черепа, в зубы которого забит плоский речной камень! Я кричал от ужаса и просыпался, мокрый от пота и совершенно измученный видением, которое повторялось каждую ночь.
Не прошло и двух дней, как ночной кошмар дополнился вполне реальными ужасами. В моем доме начали твориться непонятные вещи. Билась посуда. Трофейный меч, висевший на стене спальни, оказывался на полу. Кошелек, лежавший на столе, оказывался раскрытым, а монеты были разбросаны по полу. Кроме этого […]
…[Сла]ва Богу, что эти непонятные странности происходили в тот момент, когда ни слуг, ни меня не было в доме. Таким образом, я мог сохранить происходящее в тайне и выиграть немного времени, дабы собраться с мыслями и найти способ, как избавиться от беспокойной гостьи, обратившейся за помощью столь невероятным образом.
Как я понял – поначалу душа убиенной женщины пыталась привлечь внимание во сне, а потом рассердилась и начала буйствовать. Пусть и осторожно, еще не тревожа остальных, но кто знает, чем это могло закончиться? Признаться, я устал и обессилел, а отдых, дарованный нам Богом, превращался в еженощный кошмар.
Шевалье де Брег появился через четыре дня. Он вошел в двери и уселся за стол с таким видом, словно мы расстались несколько часов назад.
– Однако, Жак, вы скверно выглядите! – сказал шевалье и бросил перчатки на стол.
– Добрый день, Орландо.
– Я бы предположил, что вы опять бражничали, но хочу верить в ваше благоразумие.
– Боже меня упаси! – вздохнул я. – Рад вас видеть, шевалье.
– Это сказано таким тоном, что иной бы усомнился в этой радости. Что-то случилось?
– Как вам сказать… – замялся я.
– Надеюсь, вы не впутались в очередную историю? Нет, я понимаю: молодость – время для приключений, но вам, Жак, грех жаловаться на недостаток развлечений.
– Даже не знаю, с чего и начать…
– Хм… Сдается, что дело не в куртизанках и выпивке. Так уж и быть – рассказывайте.
Орландо де Брег выслушал мой рассказ, поджал губы и даже поморщился:
– Жак, это плохие новости. Очень плохие. Видимо, я все-таки ошибся насчет монахов. Мало того что эти бездари не смогли запрятать дела рук своих, но и забыли провести обряд очищения, как завещано в Евангелии от Матфея.
– Признаться, я не знаю, что делать.
– Вот дьявол… – Орландо задумался и провел рукой по лицу. – Экзорцистов, достойных нашего доверия, в городе нет.
– Вы упоминали о деяниях отца Хьюго.
– Я говорил о достойных доверия, – подчеркнул де Брег. – Тайна подземелья, если вы запамятовали, связана с монастырем. Не думаю, что это хороший выход.
– Может быть, мне заказать мессу во упокой ее души?
– Вы что, знаете имя этой девушки?
– Хм… Пригласить священника, дабы он освятил мое жилище?
– Сомневаюсь, что это поможет. Более того… – Он поморщился. – Это может еще больше усугубить ваши беды. Учитывая обстоятельства этой истории, я даже боюсь предположить, чем это может закончиться. Души не любят притворщиков и прекрасно чувствуют фальшь.
– Святая молитва… – начал я, но шевалье не дослушал и отмахнулся.
– Святая молитва? Жак, будь это так просто, экзорцизм не представлял бы собой тайну, в которую посвящены лишь немногие воистину верующие.
– Вы богохульствуете!
– Оставьте ваши глупости, Жак де Тресс! – рассердился де Брег. – Неужели вы полагаете, что полуграмотный и погрязший в грехах священник способен разгадать Божественную тайну? Тайну, чья истинная сущность не разгадана до сих пор! Вы уж поверьте мне на слово, что подлинный экзорцизм не имеет ничего общего с мессами, кои мы наблюдаем в храмах! Это настоящее таинство, доступное очень немногим. Лишь Господь Бог в своей несказанной щедрости может одарить смертного этой силой. Силой, позволяющей избавлять страждущих от подобных напастей!
– Я полагал, что сан священника…
– Вы с ума сошли?! Вы вдумайтесь! Экзорцист – это человек, который обладает силой, позволяющей обуздать нечистого! Если бы все священники возымели такую силу, то на земле воцарились мир и благоденствие! Можете мне не верить, но в Баксвэре нет экзорцистов. Разумеется, кроме отца настоятеля.
– Что же мне делать?
– Во-первых, успокоиться. Во-вторых, положиться на милость Господню. Если эта душа пришла к вам, значит, вы достойны ее доверия и она уверена в том, что вы, Жак де Тресс, можете оказать ей помощь.
– Помилуй меня, Господи… Знать бы как?!
– Кстати, вы говорили, что согласны мне помочь…
– Разумеется! Я не отказываюсь от своих слов.
– Вот и прекрасно. Вашей беспокойной гостьей мы займемся чуть позже, а сейчас нужно позаботиться о живых. Если быть предельно точным – о пока живом Ван Арконе. Его казнь состоится через неделю, и у нас очень мало времени, дабы вытащить этого грешника из рук палачей.
– Я весь внимание, шевалье!
– Что касается вашего покоя… – Он сделал паузу и нахмурился. – Попробуйте поговорить с этой девушкой и убедить ее подождать.
– Как это сделать?! Я же говорил, что во сне не могу произнести и слова!
– Обратитесь к ней днем, – пожал плечами де Брег. – Так, словно она рядом с вами.
– Вы уверены?
– Иногда это помогает.
– Я… Я постараюсь.
– Вот и славно.
Когда шевалье ушел, я зашел в спальню и попросил гостью дать мне немного времени, обещая сделать все возможное, дабы ее душа обрела покой. Голос предательски дрожал, но я говорил искренне. Мне было жаль эту неизвестную девушку, которая была совсем не похожа на ведьму.
Шевалье оказался прав, и ночью никто не тревожил мой покой. Мне снился отцовский замок, довольные лица братьев и даже Барт Уэшем, который грозился меня наказать, если не перестану бездельничать и не возьмусь за ум.
Глава 39
– Итак, – поморщился де Брег, – все решится завтра. В полдень.
– Если что-то пойдет не так, то… – Я не закончил фразу, но этого и не требовалось. Исход неудачной вылазки ясен. В лучшем случае нас просто убьют, а если, не дай Бог, поймают, то осудят и отрубят головы.
– Жак, оставим причитания женщинам.
– Неужели вы готовы схлестнуться с городскими стражниками?
– Во-первых, Жак, осужденного сопровождает не городская стража, а охранники тюрьмы. Признаться, я не испытываю к этим господам ни капли дружеских чувств. Среди них есть достойные уважения мужчины, но они, – усмехнулся Орландо, – в тот день останутся дома, избежав нежелательной драки. Двухэтажный дом, который нужен для выполнения плана, находится на полпути к эшафоту. Кстати, это единственная дорога, и там не будет толчеи, которая может нам помешать…
Шевалье оказался прав: площадь была похожа на огромный котел, в котором варилось диковинное блюдо. Люди начали прибывать задолго до полудня и к десяти часам заполнили все прилегающие улочки, кроме одной – ведущей к тюрьме.
Мы с де Брегом сидели на лошадях в двух кварталах от площади и наблюдали, как суетятся редкие стражники, разгоняя досужих зевак, готовых забраться в такую даль, лишь бы первыми увидеть повозку, на которой повезут разбойника. Дом, который был нанят ради этого случая, находился прямо перед нами. Судя по двум здоровым малым, которые сидели на каменной ограде и пялились в небеса, все было готово. Как мне рассказывал де Брег, во дворе дома устроились еще двадцать человек из числа друзей Ван Аркона. Когда процессия будет проходить мимо, ворота распахнутся и… Помоги нам, Господи!
Если Всевышний захочет наказать человека, то заставит ждать. Нет пытки мучительней, чем медленно текущее время. На лице Орландо де Брега были написаны те же чувства. Он сидел в седле, хмуро наблюдал за улицей и покусывал кончики усов.