— Архип Сергеевич, добрый вечер. Вы сейчас дома? Замечательно! Мне очень неловко об этом просить, но — вы не могли бы одолжить ваш пикап, ненадолго? Нужно забрать подарки для Ромы из ресторана…
Через двадцать минут мы уже смотрели за тем, как работники ресторана загружают имущество в кузов. Да, конечно, можно было на этом самом фургоне уехать в Дубовый Лог вместе с подарками. Но в таком случае наш бухгалтер опять остаётся без транспорта, а у него на завтра запланировано несколько поездок. Затевать сложные схемы со сменными шофёрами тоже было лень, проще подождать, пока завтра утром нас заберут на моём фургоне. Так что мы отправились в наш городской дом, но не на пикапе, а пешком: вечер был ещё ранний, погода хорошая, мы с Ульяной много не пили, так почему бы не прогуляться? Получился своего рода ответ на свадебный ритуал: теперь я водил жену по своим памятным местам детства. Правда, слишком долго мы не бродили и к девяти часам вечера пришли домой. Ужинать не хотелось, так что просто попили чаю и поднялись наверх. Показ дома прервался на душевой комнате, куда убежала Ульяна, а затем и я, и закончился на осмотре бывшей папиной, а теперь моей спальни — до кабинета мы почему-то так и не добрались.
[1] Птушка — птица (бел). То есть — Птицын, если перевести.
Глава 8
Фургон за нами пришёл не самым ранним утром, надо сказать. Мы уже и встали, и позавтракали, и проводили Архипа Сергеевича, и побеседовали с его супругой, которая после появления у нас няньки вернулась домой. И за свежими крылышками сбегали — у Семёныча под началом уже приличная бригада трудилась, это давно уже было не две самодельных коптильни и одна обжарочная плита в саду. Да и из сада из выселили, чтоб под крышей работали и этот самый сад не засоряли. Семёныч, обретя десяток подчинённых, просто сочился довольством от того, что выбился в начальство. Причём такое ощущение, что увеличение оклада шло в причинах радости где-то так месте на пятом, порой казалось, что он и сам готов был доплачивать за своё повышение. Ну и ладно, у каждого свои слабости, не злоупотребляет и не во вред делу развлекается — так и пусть.
Ещё успели обсудить подарки, особенно кроватку, в том смысле — куда её девать, такую красивую? А ведь на самом деле — красивая, резная. Так что рука не поднималась определить её на дрова, как хотел изначально. Передарить кому-нибудь, что ли? Но не в Смолевичах это точно — сразу заметят и обиды будет, на десятилетия. Надосиновику, что ли, на свадьбу? Если, конечно, они с его Кобылкой дозреют до такого шага, а не разбегутся к осени, натешившись всласть. А что — хорошая идея, он так забавно смущается, что особенно убойно смотрится в сочетании с его габаритами. Точно, везу с собой в Могилёв, если не Васе подарю, то Ириске. Или всё-таки Васе, но другой и сильно попозже.
За рулём автомобиля сидела отнюдь не Маша, как я ожидал, а дружинник из нового набора, причём вспотевший так, словно ему шутники из дружины кондиционер на обогрев включили. Но нет — в кабине было вполне себе прохладно, только пахло не слишком приятно. Из короткого разговора с бойцом выяснилось, что его отправили в качестве шофёра «для закрепления навыков вождения», если использовать официальную формулировку. Хотя сам он выразился проще:
— Командир сказал, что мне надо ездить больше, чтобы научиться нормально.
— Вот никакого уважения к баронскому имуществу! А если бы разбил авто?
— Не, я же аккуратненько!
Насколько «аккуратненько» он ездил я понял уже к тому моменту, как проехали, наконец, больницу и он на склоне холма разогнался аж до пятнадцати километров в час, почти догнав почтальона на велосипеде, который обогнал нас перед больницей, но тут же начал яростно тормозить, чуть ли не закрыв глаза от страха. Ну, заодно стало понятно и то, почему так поздно приехал.
— Так, останавливайся у обочины. Дальше я поведу.
— Как можно!
— Как нужно! Чтобы быть дома ещё сегодня. А с твоей привычкой закрывать глаза от страха мы можем вовсе не доехать…
Уже сев за руль, продолжал бурчать себе под нос:
— Баронский, личный экипаж, можно сказать — семейное гнездо на колёсах, доверили рядовому Рукожопенко. Или как там тебя, боец?
— Ленский, Вадим Иванович.
«Ха! У нас в мире Ленские — аристократы, а здесь — крестьянская фамилия. Забавно!»
Со всеми задержками доехали домой ещё до полудня. Оставив жён разбирать подарки — хотя что там разбирать, разве что пересчитать наличность перед тем, как положить её в шкатулку для домашних расходов — я отправился на изнанку. Там немного поговорил со Старокомельским, что перфекционизм — хорошо, но не всегда. И не все бойцы должны уметь всё, специализацию тоже не дураки придумали. Может этот самый Ленский в случае крайней нужды проехать за рулём пару-тройку вёрст быстрее, чем пешком дойти — и хватит с него. Может, он снайпер выдающийся, или ещё кто, а мы его будем примучивать к «баранке». Короткий разговор имел продолжением то, что пришлось потратить полчаса со своими офицерами, чтобы придумать, согласовать и утвердить перечень минимальных требований к бойцам в рамках освоения смежный специальностей, но дело тоже важное.
Оттуда отправился в мастерскую. Как ни крути, а детонаторы для мин кроме меня во всём большом хозяйстве сделать не мог никто. Во всяком случае — макры для них. Металлический корпус и механические ступени предохранения с трудом, но сделали бы, но вот прошивка макров, а огранкой тут не обойдёшься, никак.
При наличии заготовок, более-менее удобно разложенных по ящикам, ящичкам и коробочкам, изготовление одного взрывателя «под ключ» занимало две-три минуты, в зависимости от количества доработок для выравнивания качества и мощи кристаллов, как управляющего, так и составляющих собственно заряд. За час выходило в среднем двадцать пять изделий. Два часа до обеда и послеобеденной беседы в кругу семьи, и пять часов с перерывом на то, чтобы размять кости, после, дали в сумме сто восемьдесят изделий, всего-навсего. Эдак на восполнение боекомплекта ещё больше двух недель ежедневной работы потребуется. Нет, если воевать раз в два-три года, то можно и медленнее работать, но если бы кто знал точно, когда именно этот запас понадобится. А вдруг уже завтра? Конечно, не хотелось бы, но вдруг? Так что и завтра, несмотря на воскресный день, я буду здесь, в мастерской. Минимум две сотни нужно накрутить ещё, а лучше двести двадцать, чтобы в сумме с сегодняшними получилось две сотни. Ещё во вторник сотенку, и макры первого уровня закончатся.
Но и броневик для инкассации делать нужно, и два миномёта — один взамен выкупленного казной и ещё один, чтобы довести смешанную батарею до четырёх штук. Смешанную в том плане, что состоит из самоходного и трёх буксируемых. Грузовики для дружины, включая командно-штабную машину и цистерну. А ещё — провести вдумчивый облёт первого дельтаплана и начать работы над вторым, нормальным вариантом, с закрытой кабиной. И когда на всё это время найти? А ещё поездки в Минск, на службу. И, самое главное, про семью нельзя забывать ни в коем случае. Благо, что часть работ будет сделана без меня. И это не только колёсный ход, который можно выгнуть из трубы или передки, собираемые из стандартных профилей. Почти две трети работы по изготовлению грузовиков по известной схеме делали без меня, причём вполне реально довести этот процент до восьми десятых.
Ах, да! Костюмы к осеннему балу у Императора. Как только Маша смогла отойти после родов и у неё появилась помощница — супруга сразу окунулась в процесс подготовки, и взвыл не только я, но и Ульяна, хоть последняя и вполголоса.
Загружен «по самые не балуйся» (дед опять, разумеется) был не только я, но и обе мои жены. Маша, помимо того, что была занята ребёнком, ещё и следила за ходом строительных работ в имении, где возводились два дополнительных крыла к особняку. И заодно готовила наполнение для «домашнего музея». По её словам, получалось вполне достойно, хоть подробностей она мне и не рассказывала. Зато в понедельник намеревалась ехать в Смолевичи для встречи с нашим поверенным и ещё кем-то, но не портным. С собой она брала Рому с няней, а ещё Ульяну.
Вторая моя жена всерьёз взялась за то, что дед называл «сферой общественного питания» и гостиничные услуги наших заведений. Пока она, по моей просьбе не махать шашкой раньше времени, изучала как именно всё устроено и работает у нас, потом у людей посмотрит (насколько ей покажут, конечно), потом продумает возможные изменения, посоветуется со мной и старшими Беляковыми — а уже потом будет что-то существенно менять. Вот в понедельник она и будет изучать работу «кулинарного цеха имени Семёныча». Ну, и меня подвезут до вокзала — а вот в столицу княжества и обратно поеду на поезде. Для разнообразия, на этот раз жёны вместе с фургоном будут ждать меня в городском доме, потратив остаток дня на выгул Ромки по Смолевичам.
В лабораторию приехал даже чуть раньше официального начала рабочего дня, но пара коллег там уже трудилась, не считая дежурного, который уехал на вызов вместе со следователем. Из примечательного — получил нагоняй, но не сильный. За что? А только сегодня спросил, нужно ли мне сообщать о новых наградах. Оказалось, что не только сообщать, но и сделать фотографию с ними на парадной форме для помещения в личное дело. Вот за то и нагоняй, что приехал без формы и без наград. Второй небольшой нагоняй был не всерьёз — за то, что «накаркал»: меня ждали сразу четыре заявки на установление идентичности крови на предполагаемом орудии преступления крови жертвы. Хоть три жертвы из четырёх и остались живы, но один пребывал в бессознательном состоянии, а двое не могли узнать или не хотели признаваться, кто на них нападал. Два предмета оказались орудиями нападения — топор и, внезапно, сковородка, а оба ножа — мимо, кровь на них была только звериная. Правда, на одном из них у меня волосы на загривке вздыбились, причём, по словам свидетелей, в буквальном смысле слова: пару лет назад этим ножом «добрали» рысь. После такой встряски ушёл на обед досрочно, и никто даже не подумал как-то возражать. Сам не ожидал от себя такого, что кровь обычной лесной рыси на меня ТАК подействует. Говорят, в первый раз может «накрыть» и сильнее, а потом — ничего так. Иные дворяне, принадлежащие к тотему Быка или Коровы (либо их младших «родственников», как моя Рысюха по отношению к Рыси) даже говядину есть могут, по крайней мере — изнаночную. Не знаю, может, у них связь с божеством слабее, или сами они в плане чувствительности «дубовее», я бы точно не смог.