Ну, и третье «приключение» — откуда-то возникший в вагоне буйный пьяный. Видимо, на перроне он ещё выглядел трезвым, либо служитель отвернулся, а вот в вагоне дядечку растрясло и развезло, причём нельзя исключать, что он ещё и добавил втихаря. Ладно бы напился и уснул, но его же потянуло на подвиги! Не понял, что именно он хотел от окружающих, но вёл себя агрессивно, пришлось вмешаться. Трое крепких пассажиров и сами бы справились, но дольше бы провозились, и шумнее. Сперва он сбился со своей невнятной, но агрессивной речи, когда около глаза повисли три шипа из воплощённой стали, потом я просто связал ему руки отнятым у него же арматурным прутом. Прутик пришлось немного растянуть, чтобы хватило на бантик. Вот на этот бантик глядя он и утих, как и остальные участники событий. Когда я собрался выходить, ко мне подошёл один из тех троих, что пытались утихомирить буяна.
— Вашбродь, дозвольте попросить — развяжите Сёмку, он уже тихий будет. А сами мы это… Не осилим.
— Точно не будет буянить?
— Не-не, он вообще тихий!
— Ага, видел я его, тихого…
Развязал, выпрямил пруток. Потом подумал — и завязал опять, только уже не на руках, а просто в воздухе.
— Держите — на память, что легко отделался.
— Благодарствуем, вашбродь!
— Тогда уж «ваша милость», если титуловать хочешь.
Фургон ждал меня на вокзале — мобилет всё же вещь отличная — так что домой вернулись без новых приключений. Разве что по дороге Маша вспомнила, что заходил сосед, Лисовский, но что хотел — не сказал, обещал зайти в другой день. Ну, значит не очень срочное, иначе мог бы и на мобилет позвонить.
Во вторник не только закончил со взрывателями, которых оставалось сделать восемьдесят семь, но и сделал два миномёта — просты они, как бы не три четверти усилий потратил на выравнивание и юстировку систем наведения и первичную, грубую, настройку прицела, точная будет производиться уже на полигоне во время пристрелки. Супруги в этот день снова куда-то уехали, с Ромкой и няней. Я мимоходом заглянул в салон фургона — они там настоящую детскую оборудовали! Даже подаренную кроватку пристроили, вместо столика между диванами. А на откидной столик пристроили дополнительную столешницу, увеличив его по длине до самого окошка, а по ширине сравняв с диваном. Да уж, кажется, отобрали у меня аппарат — во всяком случае, в ближайшие дни точно не вернут. Да уж! Главное, к началу учебного года как-то отбить его обратно. Или проще будет новый сделать⁈ Вот уж не знаю…
В среду довольно быстро доделали инкассаторский броневик. Поскольку грузоподъёмность особая ему не требовалась, то можно было усилить броню по сравнению с дружинным вариантом. Для простоты — налепил поверх имеющихся броневых пакетов дополнительные листы стали толщиной два с половиной миллиметра с поверхностным упрочнением.
В кабине поставил бронестёкла со всех трёх сторон, в дверях сделал бойницы под револьвер. За кабиной установил бронированную стенку. Грузовой отсек разделил на две части. В передней части, сразу за кабиной поставил два кресла для охранников, спинками друг к другу, напротив каждого — своя дверь с бронестеклом и бойницей, дальше за охранниками — намертво прикреплённый даже не к полу, к силовому каркасу автомобиля, сейф. С другой стороны, между сиденьями и кабиной — ящики с боеприпасами и крепление для оружия
За сейфом — снова перегородка и в задней части ещё один защищённый отсек со стеллажами по обеим сторонам, на которые можно было бы уложить и пристегнуть ремнями менее ценный или габаритный груз, которые не входил в сейф. Все двери распашные: откатные слишком просто заблокировать снаружи, а вот выбить их изнутри при необходимости — трудно. Также на всех дверях — замки, запираемые и открываемые только изнутри. Аппарат получился слегка перетяжелённый, с полным грузом будет разгоняться немногим лучше, чем пожарный автомобиль с полной бочкой воды. Но он не для гонок придуман, честно говоря, да и тридцать километров в час даст точно, а больше не каждый шофёр разгонится, даже при наличии технической возможности.
Супруги мои в этот день для разнообразия, не иначе, сидели дома, зато в четверг снова заявили, что им нужно в Смолевичи, так что опять поехали двумя автомобилями: я за рулём броневика, Маша повела фургон, Ульяна всё ещё училась. Вот, тоже — человек явно неприспособлен к вождению, но — старается. И уже успехи делает, а уж если сравнивать с первым её самостоятельным выездом… Она тогда вышла к фургону, взяв с собой для храбрости ещё не собиравшуюся рожать Машу. Тщательно подогнала под себя сиденье, настроила зеркала, пристегнулась. Примерилась к рулю. Снова поправила сиденье и зеркала. Включила питание тяговых моторов, передачу. Тронулась с места, проехала вперёд метра четыре, примерно на длину корпуса автомобиля. Остановилась, включила заднюю передачу, вернулась на то место, откуда начинала поездку. И сказала, что на первый раз — хватит.
Маша говорит, смеялась так, что чуть не родила раньше срока. Теперь зато ездит даже лучше Ленского. Ненамного, конечно, но лучше. Глядишь, дальше освоится, будет ездить, как взрослая. Вот и сейчас сидит за рулём, пылит впереди со скоростью хорошего рысака. Так, глядишь часа за полтора до места и до рысим. Если у Маши не лопнет терпение и она где-нибудь в Алёшкино не поменяется с Ульяной местами.
Аппарат в Смолевичи пригнали, по сути, только для ознакомления: всё равно для обеспечения охраняемых перевозок ценностей Архипу Сергеевичу придётся договариваться с командиром дружины, чтобы выделил охрану и, скорее всего, шофёра — так что между поездками броневик разумнее всего будет хранить на базе дружины. Но показать будущему владельцу нужно, как говорит дед — это святое. Пока бухгалтер изучал обновку, что много времени не заняло, благо, многое там привычно по его пикапу и по броневикам дружины, которые наш главный финансист тоже видел, так что только на особенности и обратил внимание. И эти особенности ему понравились:
— На таком аппарате и свои деньги возить можно, и не только!
Уже под конец осмотра пришёл Лисовский, который. Едва поздоровавшись, огорошил вопросом:
— А что ж это вы, сосед, так полицию не любите?
Глава 9
— Я⁈ Не люблю⁈ Побойтесь богов, Леонид Сергеевич! Мы же с вами соседи, и по улице, и по службе, почти коллеги! И хорошие, смею надеяться, соседи!
— Вот-вот, а вы…
— Да ладно вам, Леонид Сергеевич! Чем я так обидел вашу службу? Поверьте, я вас искренне уважаю!
— И при этом нам дополнительную работу и новую головную боль подбрасываете.
— Я⁈ Подбрасываю⁈
— Знаете, сколько за последние две недели было варварски уничтожено зонтиков в городе? А попытка хищения зонта из летнего кафе?
— Помилуйте, я-то здесь причём⁈
— Ну так всё с вашего феерического прилёта началось. Пока вы кружили над городом, многие успели конструкцию рассмотреть. А уж те пацаны, что помогали аппарат убирать и выкатывать — те даже и пощупали.
— И⁈
— И обнаружили сходство разом с веером и зонтиком. Вееров достаточно больших не нашли — зато пытаются прыгать с зонтиком.
— В смысле — прыгать? Куда⁈
— Лучше спросить «откуда». С деревьев, с заборов, с крыш…
— С крыш⁈ Они же поубиваются!
— Пока с крыш сараев или с балконов второго этажа. Но два вывиха, растяжение и пяток ушибов уже есть. А у полиции новая забота — следить за высокими зданиями и сооружениями, ну, и за прыгунами. Причём среди них не только пацанва, но и три девчонки нашлись.
— Вот уж не думал, что всё так обернётся…
— Ладно вам, это я так, подшутить немного решил. В любом случае дети на каникулах тихо не сидят. Не с зонтиками прыгать, так плоты на озере строить, но что-нибудь, да удумают.
Это уже в мой огород камень, потому как мода с плотами была моими сверстниками придумана, и я в ней поучаствовал. Более того — мы с приятелями, вместо изготовления плота с нуля, утащили ворота с одного из ближних к озеру дворов. Вот только не умели рассчитывать грузоподъёмность, не понимали соотношения поднимаемого веса и глубины погружения. В итоге слишком плоские ворота нас держать отказались, хоть сами плавали отлично. Ох, и влетело мне тогда от бати… И за то, что утащил чужое имущество, и за то, что обратно не принесли, и даже не признались. В общем, и за шкоду, и за то, что не извинились и не исправили последствия.
— Непонятно ещё, почему зонтик⁈
— Похоже, говорят.
— Что же там похожего⁈ Разве что то, что складывается, причём совсем не так. Да и веер тоже не при чём! Вообще-то в основе идеи — воздушный змей.
— Как вообще может в голову прийти мысль — летать на воздушном змее⁈
— Не знаю. Я её у китайцев позаимствовал.
— А этим-то оно зачем⁈
— У них это было вместо наблюдателя на воздушном шаре, что какое-то время назад в штабах и на артиллерийских позициях поднимать в воздух придумали, для наблюдения. Чем выше поднимаешься — тем дальше видно. Плюс можно заглянуть сверху за разного рода преграды. Только китайцы придумали это дело задолго до изобретения воздухоплавания. Находили солдата помельче, привязывали его к большому воздушному змею, поднимали, потом, минут через несколько, опускали. Если ему везло, и после посадки оставался живой и не сильно поломанный — рассказывал, что увидел.
— Звучит так, что мне лично повторять затею в голову бы не пришло.
— Ну, я немножко утрирую, для драматизма. В общем, я этими змеями больше года маялся, делал самые резные и запускал. Сперва так, потом с подвешенным грузом: подбирал наилучшую форму и пытался высчитать вес, который можно будет поднять при более-менее разумных размерах крыла.
— Кстати, на воздушном змее полететь у нас тоже пробовали, двое — самый умные, наверное. Но не смогли незаметно затащить конструкцию на пожарную каланчу: хотели как и вы, взлетать в сторону Дунайчика.
— Для змея же разбег нужен! О чём они думали⁈
— Понятия не имею, думали ли вообще.
Через пятнадцать минут разговора Лисовский, казалось, начал собираться, но вместо этого поднял новую тему.