и лет десяти на вид, а я — в своём обычном виде, но при этом мы вроде как были одноклассниками. Убегали, не имея ни оружия, ни магии и даже не пытались о них вспомнить, пока не спрятались в надёжном месте. Им оказались «секретные антресоли» в мужском туалете на третьем этаже, прямо над кабинками, причём нижний край этой полки, закрытой иллюзией, находился на той высоте, где в реальности располагался потолок. Откуда-то нам было известно, что запах хлорки отбивает тварям нюх, а заглянуть они не могут из-за роста. Прятались, пока не решили сходить в столовую за едой. Откуда-то при этом знали, что мелких ящеров уже нет (просто нет, куда делись — осталось за кадром), а крупный к нам беззвучно не подкрадётся. Но он — смог, и загнал нас в тупиковый закоулок. И вот, когда чудовище пыталось влезть к нам — его сбил поезд. Ага. Прямо в коридоре, да. Здоровенный паровоз, тянувший за собой два десятка платформ, на каждой из которых стояла здоровенная пушка-гаубица на старомодных кованых колёсах. Пушки подпрыгивали и грохотали, от этого грохота я и проснулся.
Проснувшись — понял, что разбудивший меня грохот присутствует наяву, за дверью, где слышались суета и беготня. Ещё секунд пять у меня ушло на то, чтобы окончательно проснуться и сообразить, что это значит. Сонный, помятый со сна, я выскочил за дверь и чуть не врезался в куда-то бегущую горничную Маши. В палату меня не пустили, сунули в руки кружку чая, куда было щедро плеснуто чего-то крепкого, и кусок ветчины на ломте хлеба. После чего отправили в гостиную, чтоб «не мешался под ногами». Нормально, да⁈ В моём собственном доме! Но не успел даже обидеться, как мне пояснили: хоть всё и началось по-настоящему, но ждать ещё не меньше получаса. Я, честно, не заметил даже, куда делись тот чай и то мясо, словно ящер из сна украл. Наконец, мне было сказано, что «всё» и «можно зайти».
Маша лежала на кровати, укрытая до пояса простынёй, уставшая, измученная, с тёмными кругами под глазами, но довольная. На груди у неё лежал ребёнок, но совсем не похожий на младенцев, привычных не только по картинкам, но и виденных ранее: ни тебе пухлых розовых ручек с перетяжками, ни чего-то подобного. Какой-то тёмный, красно-бордовый, весь в складочку… У меня невольно вырвалось:
— Кто это⁈
— Сын…
Вот этот вот — он мой сын⁈ Долго побыть рядом с Машей и сыном не дали — опять выгнали, да что же это такое⁈ Только и успел поцеловать свою Мурочку в щёчку и сказать, что я её очень-очень люблю. После чего было сказано, что Маше и малышу нужно отдохнуть и поспать.
Ну, сейчас мне хотя бы есть, чем заняться: например, проводить врача и целительницу, которые уверили, что им здесь делать больше нечего, но сиделку оставили — на всякий случай. В понятие «проводить» входило и рассчитаться, и получить справку о рождении ребёнка. Я хотел было лично отвезти их в Смолевичи, но вспомнил о бессонной ночи и решил не рисковать. И правильно сделал — буквально минут через десять меня так повело, что просто голова кругом шла и глаза сами слипались. Так что я решил взял пример с Маши и тоже лечь спать. В конце концов, я тут барон или так, погулять вышел?
Но лечь нормально не получилось — пришла Ульяна, вся сама не своя. Оказалось, она насмотрелась на процесс — и ей стало страшно от того, что тоже когда-то придётся так же рожать. Пришлось утешать и успокаивать, правда, что именно я нёс сквозь сон — убей, не помню. Но, видимо, слова на язык попались правильные, или там интонация была важна, как для кошки — в любом случае, когда я ближе к обеду проснулся, она уже была гораздо спокойнее.
«Ага, если бы я управление не подхватил — ты бы такого набуровил, что уже бы в разводе был!»
«Шутишь⁈»
«Какое там! И так еле вырулил после твоего „все там будем“! Где „там“, ты можешь сказать⁈»
«Ой, ё!.. И как ты выкрутился⁈ Хотя, стоп! Ты же обещал, что когда я с женой — ты прячешься⁈»
«Так тут видно было, что никакого интима у вас не предвидится, а ты и без того уже на автопилоте идёшь, вот-вот носом в ботву зароешься».
«Ну, тогда спасибо за помощь»
«Не за что, внучок!»
Проснувшись, снова навестил Машеньку. На сей раз малыш уже больше был похож на нормального младенца, насколько можно было судить по личику, поскольку всё остальное оказалось замотано в пелёнки. Маша, к моему удивлению, уже встала и ходила по комнате.
— Как так⁈
— А чему ты удивляешься⁈ Сам же целительницу вызвал — вот она меня и залечила. Не до конца, конечно, но на ноги поставила, и регенерацию подстегнула. Правда, мне из-за этого так есть хочется, что не рассказать словами. Я бы даже сказала — жрать, если бы не была баронессой.
Рассмеявшись, пошли обедать, отпустив сиделку отдохнуть — горничные, которых было уже две, по числу жён, перестелили кровать в комнате, где ночевала Серафима Игнатьевна. Я бы и вовсе отправил эту женщину домой, но у неё было задание: следить за состоянием Марии Васильевны сутки после родов. И я так понял, что отковырять её от жены даже на пятнадцать минут раньше не получится и аммоналом.
За обедом, пока Маша уничтожала съестное так, что умилила бы любую бабушку, Ульяна пояснила мне, кто новорождённые всегда такие, сморщенные и страшненькие, некоторые вообще бурые в синеву. А потом уже розовеют и лишаются морщин. Дальше вспомнили про необходимость вписать наследника в геральдические книги, причём я только сейчас сообразил, что делать это нужно будет не в Смолевичах, а в Минске! Надо выбрать время и съездить — непонятно только, самому или с Машей. Ну, это от её настроения зависеть будет, так я бы заглянул туда во время поездки в лабораторию, которую тоже откладывать уже нельзя, надо доложить о прибытии, что я и собирался делать в понедельник. Ладно, это только послезавтра, а пока есть и другие вопросы. Например:
— Что насчёт имени? Не передумал никто?
[1] Учитель на уроке окунает червячка в стакан с водой, вытаскивает:
— Видите, дети? Червячок живой. Сейчас я опущу его в стакан со спиртом. Видите — червячок умер. Какой вывод можно сделать из этого опыта?
Вовочка:
— Водку надо пить, чтобы глисты не заводились!
Глава 2
Обедала Маша так быстро, как позволяли приличия, и сразу убежала к малышу. Я так понял, она с ним будет круглосуточно. Кстати, надо ещё и няньку нанять. Сразу этого не сделали, поскольку было неизвестно, не понадобится ли ещё и кормилица, да и сейчас Маша с этим не определилась. И где найти хорошую няньку, тоже вопрос. Та, что вырастила детей Шипуновых, включая близнецов, уже отошла от дел по возрасту, да и жила в их доме, на правах не совсем родственницы, но свояченицы точно — по крайней мере, прислугу, по рассказам, гоняла только в путь, и они её слушались. О, идея! Сиделку повезу в Смолевичи завтра сам, заодно по дороге и расспрошу. Может, я ошибаюсь, но мне кажется — сиделки и няни, это профессии схожие, и они могут друг друга знать.
После обеда поковырялся в бумагах и пошёл на изнанку, в ту самую мастерскую, откуда вчера так скоропостижно сбежал. Взрыватели для мин кроме меня у нас в баронстве пока что никто не сделает, там простой огранкой макра не обойдёшься. А их понадобится много: помимо восстановления арсенала, нужно ещё таблицы стрельбы для новых осколочных мин составлять, на это дело их пару сотен потратить придётся точно. Алесь сидел там, неподалёку от столика огранщика, и дисциплинированно мучал макр с тем камушком. Вот только помимо него под благовидным предлогом нашлись и все наши вновь инициированные маги, из числа бывших раненых.
Пришлось за работой читать короткую лекцию о сути огня, для начала. Для слушателей было удивительно узнать, что молния — точнее, молниевый канал в воздухе, который мы видим глазами — и пламя «сделаны» из одного и того же «материала»[1]. Даже некоторое недоверие на лицах появилось, но когда я попытался углубиться в физику процесса и детали строения вещества — сменилось едва ли не ужасом.
— Вот вы сейчас пугаетесь непонятного, а вам хорошо было бы всё это изучить, пригодился для тонкого управления даром. Но если не хотите или не осилите — можно и без этого, хоть и хуже будет получаться. Кстати, из-за некоторого родства огня и молнии, их тех, кто сразу владеет двумя первичными стихиями, Огнём и Воздухом, вторичную Молнию пробуждают все, кто в принципе пытается это сделать. И намного проще, чем чистые воздушники. Но чистым огневикам её пробудить почти невозможно, увы.
— А почему⁈
— По той же причине, по которой кристаллический лёд вообще не подчиняется мне, как магу кристаллов, а железо в крови не слушается мага металла: относится к другой стихии. Эгрегор, великий и всемогущий. Проще говоря — законы магии, углубляться не буду, это не на один день объяснений.
Напомнил про упражнение по усилению или ослаблению огня, сами бойцы почему-то не додумались, что силу в пламя можно не только вливать, но и вытягивать.
— Только не пробуйте вытянуть её в себя, в свой источник! Преобразование воплощённой стихии обратно в ману, пусть и стихийно окрашенную — это для вас за двумя порогами! Для меня — за одним, но тоже недостижимо! В лучшем случае просто потеряете контроль над огнём, в худшем — сожжёте себе что-нибудь «ненужное», от дара до внутренних органов!
— А куда в этом случае девать «вытянутое»?
— На нагрев чего-то другого, или воздуха вокруг себя, или какого-то предмета. Правда, из-за тех же «законов магии» охладить то, что не горит у вас не получится, это и тем, кто имеет тройку в уровне даётся далеко не всем и работает слабовато, заморозить что-либо или пиво в жару охладить точно не выйдет.
Раздались смешки и горестные вздохи.
— Освоите уверенно упражнение по управлению силой пламени — приходите, расскажу, что нужно знать для управления его формой. И как сделать, чтобы оно замерло в неподвижности, в виде хотя бы и того же шарика.
— Ваша милость, но вы же не огневик, и не водник, откуда вы всё это знаете⁈ Не примите за недоверие, я бы не хотел…
— Из внимательного изучения общих для всех законов магии и наложения этого на такое же углублённое и внимательное изучение естествознания: физики и химии, включая строение вещества и суть процессов. Обдумать как следует одно, потом — другое. Затем сложить всё вместе и ещё раз хорошенько подумать…