После воздушной прогулки я ещё раз провёл профилактический осмотр дельталёта, потом пообщался с Ромкой, хотя общение шло в одну сторону, ещё раз выпил чаю, снова проверил собранные вещи — но потом поводы откладывать вылет закончились, зато оговорённое время посадки в Могилёве приближалось, так что пришлось отправляться в путь. На всякий случай, груз с пассажирского места убирать не стал, багаж уложил в специальные отсеки, распределив его равномерно по правому и левому борту. По оценкам деда, грузоподъёмность аппарата, включая пилота и пассажира, составляла от двухсот пятидесяти до трёхсот сорока килограммов, при последнем варианте крейсерская и максимальная скорости уже должны уменьшится километров на десять в час, но перегрузом это ещё не было. Но даже по нижней планке, за вычетом веса моего и «пирамидки», можно было взять на борт около ста килограммов, мой же багаж, включая оружие и саквояж, не превышал восьмидесяти, так что запас ещё оставался, и солидный. Оно и правильно — в первый дальний перелёт лучше отправляться с некоторым недогрузом, чем наоборот.
По дедовым подсчётам скорость набора высоты моим дельталётом составляла до двух с половиной метров в секунду, или сто пятьдесят в минуту, я же поднимаюсь заметно медленнее, поскольку не отдаю ручку слишком сильно от себя[1]. Так что после отрыва от луга я ещё минуты три-четыре кружил над имением, набирая минимально безопасную высоту. Она же — высота, обеспечивающая достижение максимальной установившейся скорости падения — спасибо деду за лекцию, которая теперь никак не выходит у меня из головы. И всё это время провожающие — а провожать меня высыпало всё население имения — стояли на краю поля и махали мне вслед кто чем, от платков до шляпок.
Как бы ни хотелось взять курс строго на восток, на Могилёв, но вид на лежащие по пути к Березино дебри остерегал от такой выходки. Так что выровнялся сперва строго на юг, благо, компас на то место, где должна быть приборная панель уже приделал, а потом взял чуть левее, над полями и вырубками, а затем — над трактом, срезая мелкие петли и более-менее следуя большим изгибам, разве что к Белыничам подниматься не стал, не долетая до речки Друть взяв прямой курс на неплохо уже различимый с восьмисот метров Могилёв. Здесь справа от тракта была сплошная вереница деревень с полями и просёлками, пригодными да аварийной посадки, так что мог себе позволить срезать угол.
Казалось бы — простейший полёт, придерживайся дороги и не забивай себе голову, а вымотался изрядно, стараясь следить и за курсом, и за высотой, и за работой мотора. Ну, и нервное напряжение от самого полёта на такое расстояние. Да ещё и боковой ветер приходилось парировать, прикладывая некоторое усилие к ручке. Если в начале это вообще не доставляло неудобства, то ближе к посадке стало казаться, что я держу на ручке груз в несколько десятков килограммов. Руки, ноги и спина затекли и жутко болели, хотелось размяться, но не мог ни сделать этого, ни заставить себя расслабиться. Не то чистая психология, не то поза всё же не самая удобная, уж и не знаю.
Так или иначе — добрался, и на посадку зашёл почти точно в расчётное время, причём самую малость обогнал готовящийся к швартовке дирижабль, пришедший откуда-то с юга. Хм, если этот летучий бегемот — рейсовый, то возле аэродрома будет достаточно извозчиков! Так и оказалось. Пока я заруливал к ангарам, складывал крыло, сдавал аппарат на хранение и брал взамен тележку для багажа, пока заключал в конторе договор на хранение и оплачивал его, одновременно отвечая местному начальству на вопросы о том, на чём я прилетел и где это взял — дирижабль пришвартовался, был притянут к земле и выгрузил пассажиров, так что в воротах я обогнал их едва ли на минуту. Но — обогнал, так что экипажи разбирать ещё не начинали. Оплатил услуги носильщика с тележкой и поехал домой. До начала учёбы ещё неделя, в общежитие переселиться успею, а пока у меня есть дела в городе, так что тут и поживу. Тем более, что прислуга снова уже приступила к работе и сегодня меня ждёт. Точнее, не меня, а нас — связаться и предупредить о том, что буду один не мог.
За время пути как раз успел связаться по мобилету сперва с жёнами, а потом с тестем, первым рассказать, что долетел успешно, чтобы не волновались, а второму — что я уже в городе и договориться о встрече. Ну, а вот и дом, который за этот год, если честно, так и не успел ещё стать по-настоящему родным.
[1] На всякий случай напоминаю — управление в дельталёте инверсное в сравнении с обычным самолётом.
Глава 19
Горничная с кухаркой сперва удивились, что я один, а потом тут же бросились кормить. Кажется, это у женщин рефлекс такой: как кто придёт с дороги, независимо от её дальности — его тут же нужно накормить.
— Давайте попозже, до обеда подожду, меньше двух часов назад чай пил, причём не пустой.
— Это где ж так? В какой-нить чайной по дороге?
— Нет, дома, в имении, с жёнами.
— Да разве ж такое слыхано — за два часа до Могилёва⁈
— Меньше чем за полтора, на самом деле. От аэродрома ещё добирался, да там формальности разные.
— Никак на дирижабеле прилетели⁈ Это же страх какой! И неужто в Смолевичах воздушный порт построили⁈
— Нет, я прямо из имения, на дельталёте.
— На чём, ваша милость⁈
— Просил же — без титулов, если посторонних нет. Машину сделал новую. Летающую. Сильно меньше дирижабля, но гораздо быстрее.
— И не страшно — по небу-то⁈
— Поначалу — страшновато, а потом… Человек такая зараза, что к чему угодно привыкнет, хоть к полётам, хоть к потопам.
Один дома я пробыл меньше получаса, потом квартиру накрыл ураган Василиса. Узнав из разговора родителей о моём приезде, тут же явилась навестить. Но — не меня, судя по крикам из прихожей:
— Всем привет! Мявуня, где ты, прелесть моя пушистая?
Через минуту в приоткрытую дверь кабинета пролезла удивлённая мордашка:
— Привет, а где все⁈
— Я весь здесь, а девчонки с примкнувшим к ним Ромкой решили пока в имении остаться.
— Дааа? А почему? Что-то случилось? Ты, кстати, как так быстро доехал, ночным поездом, что ли? Я-то смотрю, что фургона на месте нет.
— Вася, стой! Где у тебя рычаг выключения звука? Ты хоть шанс дай на твои вопросы ответить, до того, как ты десяток новых набросаешь!
— Ну, мы так долго не виделись, мне столько нужно узнать!
— Так, уймись, егоза! У меня для тебя есть просьба, она же поручение. В награду — расскажу все новости, которые сам знаю. Уговор?
— А что за поручение?
— Кухарка ждала меня как минимум с Машей, Ромкой и няней, обед приготовила на всю банду, а я — один. Надо помочь уничтожить супостата, не дав продуктам испортиться!
Девчушка, хотя уже вполне себе девушка, успела вырасти, хоть всё ещё и мелочь сущая, хихикнула.
— Как ты там говорил? Я за любую движуху, кроме голодухи! Так что в этом деле помогу, даже не сомневайся!
Так до обеда и проговорили — Вася пытала меня вопросами, я, если успевал вставить пару слов — отвечал. Рассказал и про охоту за жеодами, при этом глаза Василисы опасно сверкнули, я же поздно вспомнил, что где-то на Могилевщине есть выходы известняка. Ох, быть экспедиции, и тёща опять обижаться будет, что я при Ваське что-то не то ляпнул. Добрались и до дельталёта.
— Что, серьёзно? Воздушный змей с моторчиком и парой кресел? И ты на этом прилетел через столько километров⁈
— Не то, чтобы змей, но идея конструкции оттуда.
— Если у меня не Огонь, как все ждут, а Воздух откроется — ты меня обязательно покатаешь, как Машку!
— А без Воздуха, значит, никак?
— Почему же «никак»? Просто одно дело — просто для удовольствия, и совсем другое — если ещё и с пользой!
— Это когда же ты успела такой рассудительной стать? Так, дамочка, кто вы такая и куда дели нашу Василису⁈
Вася издала свой фирменный фырк, который вполне можно было использовать для удостоверения личности, вместо документов.
— Может, я всегда такая была, просто прикидывалась?
— Это в стиле «нужно быть очень умной, чтобы суметь вовремя прикинуться дурочкой», что ли?
— Именно! Я такая — великая и великолепная Василиса Премудрая! И Прекрасная, разумеется.
— А ещё скромная просто до изумления!
Мы оба рассмеялись. Вася такая Вася…
— Слууушай, Юра! Если ты ту сейчас один, гостевая комната же свободна?
— Насколько я знаю — да.
— Можно я у тебя поживу немного?
— Кхм! Внезапно. А зачем и почему⁈
— Ирка наша, она теперь такая… такая… Ирка-дырка, не скажу, в чём! Занудная стала и психованная, дёрганая сама и вокруг всех дёргает! Сил нет уже её терпеть, зануду с самомнением отсюда и до Урала!
Похоже, там на само деле накопилось немало, раз уж даже Василису, всегда такую демонстративно активную и воодушевлённую, прорвало, как трубу под давлением. Подождав, пока девчушка, а сейчас она выглядела и воспринималась именно как обиженная маленькая девочка, выговорится и немного успокоится, начав повторяться, покачал головой:
— Увы, Вась, вряд ли такое получится. Я собираюсь до приезда моих жить в общежитии, чтобы не тратить каждый день минимум полтора, если не два часа на дорогу в каждую сторону.
— Почему так долго⁈
— Фургон у меня жёны мои отобрали по сути. Летать из дома на учёбу не вариант — просто негде садиться и взлетать, улицу в аэродром переделать мне никто не позволит.
— Как отобрали⁈ Вот паразитки! Я, может, тоже хотела, но совесть имею!
— Им для дела, они салон в передвижную детскую переделали, с кроваткой, пеленальным столиком и местом для няньки.
— А почему себе другой не сделал?
— Сделал, правда, не фургон, чисто легковой вариант. Но и то, и другое перегнать сразу не мог, так что авто пока стоит в имении. Главное, чтобы супруги мои и на него свои лапки не наложили…
— Так, ладно, ушли от темы. Так почему бы мне тут не пожить, если дом вообще пустой остаётся⁈
— Потому что ты — несовершеннолетняя. И твой уход из дома обязательно раздуют в скандал, который ни твоей маме, ни папе не нужны вот вообще.