После завтрака только-только успел одеться на выход, как ко мне самому заявился посетитель. Причём такой, какого нельзя не принять. А именно — молодец в придворной форме, которого я по незнанию ещё недавно мог спутать с фельдъегерем, на самом же деле это «камер-курьер». Суть та же, но ведомственная принадлежность другая, в частности этот — относится к придворным чинам, а не к армейским или, например, к СИБ. Ну, до того момента, как я принёс присягу в качестве барона мне таких присылать не по чину было, за исключением редчайших… эээ… исключений, да, косноязычно получилось. И, да — после встречи со свитой Императора в Подмосковье, где я во всех этих шнурах запутался, как муха в паутине, дал себе труд изучить тару-тройку печатных изданий и со знающим человеком в лице Андрея Андреевича Шипунова, который раскрыл несколько неписанных, но общепринятых правил и обычаев, например — в части встречи таких вот посланников. Но это потом, пока — посмотрим суть дела.
Предложил курьеру присесть в гостиной, от чего тот отказался, оставшись стоять у двери — один из тех самых неписаных моментов: сидеть «при исполнении» ему запрещено, но не пригласить или пригласить на «не достойное» место — высказать неуважение. Ритуалы, етить их. Суть оказалась в трёх именных пригласительных на Осенний бал. Да, я могу являться «без приглашения», но само приглашение мне, после того, как уведомлю о желании всё равно выпишут, для порядка и учёта. На билетах было указано, что Бал пройдёт с середины дня третьего до обеда четвёртого, но имелась на моём приписка, что мне «рекомендуется» прибыть не позже первого. Значит, на самом деле уже тридцатого сентября потребуется отметиться в канцелярии Летнего дворца — кстати, именно после этого бала Императорская семья перебирается в дворец Зимний, знаменуя смену сезонов.
Убедившись, что я прочитал приписку и попросив расписаться в получении на конверте, курьер несколько удивил меня вопросом:
— Где вы планируете остановиться в столице, ваша милость?
Я бы, может, и ляпнул что-то не то, но дед вовремя одёрнул, подсказав нейтральный ответ:
— А какие предполагаются варианты?
— Гости могут остановиться в собственном доме или квартире, если таковые имеются в городе или окрестностях, или в одной из приличествующих гостиниц. Для личных гостей Государя Императора, к которым относитесь и вы, возможно размещение в гостевом крыле дворца.
— Надеюсь, не на казарменном положении?
— Ну, что вы, ваша милость! Вам, — он выделил это слово голосом — будут подготовлены апартаменты из гостиной, кабинета и двух спален. Комнаты для прислуги нет, рекомендуется воспользоваться услугами дворцовых служителей, которые знают, что и как там принято.
Ну, в принципе — намёков достаточно, чтобы и самый тупой барон, которого хочется через два «а» написать, понял, так что:
— Разумеется, я не могу упустить такую возможность, не тратить зря время на дорогу от жилья ко Двору и обратно!
Курьер удовлетворённо кивнул и сделал пометку в блокноте, который извлёк из планшета, после чего задал ещё один неожиданный вопрос:
— Вы в конкурсе участвовать чем собираетесь?
— То есть? Это ещё и выступать придётся⁈
— Нет, что вы! Все понимают, что это для многих гостей было бы невместно, а кто-то просто не может лично участвовать в силу возраста или… иных причин.
Ага, например, из-за полного отсутствия как слуха, так и голоса.
— И какой предполагается выход?
— Желающие принять участие передают свои… произведения, в любой пригодной форме. И уже придворный оркестр их изучает, приводит в норму, если нужно, и представляет на конкурс в обезличенной форме, то есть — под номерами, соответствие которых именам авторам держится в строгом секрете для объективности оценки.
«То есть, тем, от кого на самом деле зависит распределение мест, они отлично известны».
«Вспоминая распределение мест у нас, в Могилёве — вынужден согласиться с твоей версией, хоть она мне и не нравится. С другой стороны, на соревнованиях первокурсников три года назад знатный скандал был — там за попытку подтасовки результатов для некоторых просто на каторгу пойти за счастье было».
«И как это помешало уже через год распределять места на нашем балу⁈»
Оставалось только вздохнуть. Но и посланнику нужно что-то отвечать. Что интересно: форма вопроса отказа, собственно, не предполагает. Ах, да — я же тогда, в июне, обещал «что-то новенькое».
— Подождите минутку.
Я сходил в кабинет, принеся оттуда всё необходимое.
— Вот, здесь, в конверте — пластинка с песней, написанной в том числе и по мотивам предыдущей поездки в столицу. Ни в какой порядок её приводить не надо, оркестровка и аранжировка выполнены профессионально. Я понимаю ваше недоверие, и даже не буду обижаться, но обе мои жены — выпускницы Художественной академии по классу композиции, и обе — личные ученицы профессора Лебединского, который эту запись тоже слышал и одобрил. Так что, надеюсь, никто свои шаловливые лапки к якобы «улучшению» песни прикладывать не будет. Иначе обижусь. Все обидимся…
Я передал пластинку курьеру, и, пока он убирал её в сумку, подписал, наконец, конверт из-под приглашений, между делом «незаметно» поместив туда денежную купюру не самого мелкого номинала. Вот, тоже, из неписанного. Просто предложить курьеру чаевые — нормально, но камер-курьеру — оскорбительно. Ибо на эту должность берут только дворян, и им запрещено принимать денежную плату от кого бы то ни было, кроме Государя. Но «случайно найти» деньги в сумке не запрещается. Как разрешено получать и «недорогие сувениры на память». Причём о том, в сравнении с чем эти самые сувениры не должны выглядеть дорого — не уточняется. Пока подписывал конверт, решил немного придать веса словам насчёт того, что песня готова полностью.
— Вы «Осенний вальс», он же «Вальс-бостон» слышали?
— Конечно, ваша милость!
Я провёл рукой в сторону стены, где висел памятный «золотой» диск с этой песней и уточнил:
— Его мы с супругой готовили для местного Осеннего бала. И я надеюсь, что новая песня получилась не хуже, хоть жанр и другой.
Ну, теперь пора передавать «сувенир» и прощаться. Нет, конечно, можно этого не делать, равно как и купюру не вкладывать. Формально, по писанным правилам — не обязан, и даже немножечко нарушаю, но по неписанным обязательно. Как знак того, что я «свой» и «с пониманием», а не просто случайный выскочка (каким, на самом деле, и являюсь, честно говоря). А обидевшиеся служители дворца вполне могут устроить при проживании в нём массу мелких и не очень неприятностей, ни в чём не нарушая букву своих обязанностей.
— Разрешите небольшой сувенир. Мы освоили выпуск таких вот наборов ко дню двухсотпятидесятилетия рода. Собственное производство, которому больше двухсот лет. В продажу такое не поступает…
Самое главное — ни словом не соврал, просто акценты расставил. Да, именно эту продукцию производим совсем недавно, да, в продажу оно ПОКА не поступает, из-за того, что дикое колесо покрошило значительное количество пеналов. Но в целом-то — чистая правда!
После такого представления курьер принял пенал с литром «Рысюхи» и тремя рюмочками с полным удовольствием. Ещё бы — такой «сувенир» с такой подачей можно и с коллегами распить по случаю, и главе семьи поднести как трофей, со всем уважением, и передарить при необходимости. Не «магнитик на холодильник», которые любит поминать по случаю и без оного дед, а на самом деле полезная вещь. Там ещё небольшая открытка вложена, где рассказывается, что за напиток, чем отличается от виски и какая особенность именно этого варианта.
Выпроводил приезжего, отнёс приглашения в кабинет, в сейф, и, наконец, позвонил в участок, вызывая извозчика. В результате в управу я приехал позже, чем планировал, но до обеда время ещё есть.
К уполномоченному попал не сразу, пришлось пройти через несколько «фильтров», на каждом этапе очередной чиновник «изучал» документы и приходил к выводу, что мой вопрос находится в ведении того самого уполномоченного, но напрямую к нему не направлял — субординация, видите ли. Пусть у каждого из них, кроме первого, долго ждать не приходилось — работал баронский перстень[1]
Уполномоченный, тоже полистав без особого интереса предложенные ему бумаги, вздохнул:
— Видите ли, Юрий Викентьевич. Сроки освоения установлены не просто так, нужно иметь уверенность, что всё необходимое не только построено, но и устойчиво работает. Ус-той-чи-во! Вы не представляете, наверное, сколько было особо ушлых дельцов, которые в погоне за титулом или привилегиями устраивали натуральный, прости Кулик, театр на открытом воздухе: возводили временные постройки, нанимали статистов на роль жителей и работников. А те через неделю после сдачи проекта разбегались, декорации рушились… Нет, конечно, их потом привлекали к ответственности, привилегии отзывали, но, боги милостивые, сколько при этом было писанины! Пуды бумаг, натурально — пуды!
Чиновник тяжко вздохнул и, словно спохватившись, начал делать вид, что оправдывается.
— Я ни на что не хочу намекать, избавьте боги, но требование к тому, чтобы всё работало постоянно появилось. У вас, похоже, всё выполнено было ещё весной, так что дополнительный срок вам не грозит…
— Какой ещё дополнительный срок⁈
— Испытательный. Если работы, покрывшие выполнение минимальных требований, закончены меньше, чем за полгода до конца срока — то может и должен быть назначен испытательный срок, от полугода до двух лет.
«Вот ещё один подводный камень, внучок. Стали бы тянуть до последнего с населением или школой — влетели бы на год-другой аренды».
«Ага, и опять из категории „все знают“, под всеми имея в виду себя и пятерых коллег».
— Досрочно я могу только закрыть программу по причине отказа исполнителя либо его кончины.
— Нет уж, спасибо, не для того столько сил, средств и времени туда вложено!
— Вот и я так думаю. Титул вам, вижу, уже не нужен, но до прочих преференций придётся подождать. До весны вроде бы?