В общем, не сказать, что сходили впустую — зарегистрировали выполнение всех требований «с запасом» до последнего полугода, хоть дата визита и оказалась пугающе близко к контрольному сроку, и проскочили мимо угрозы неприятной задержки с выкупом земель. Осталось только рассказать все новости жёнам и подготовиться к завтрашнему походу в гости. Причём каждой надо будет рассказывать по очереди одно и то же, друг от друга новости узнать — что вы, это же попрание, поругание и осквернение лучших чувств! А по мне — так обычная глупость человеческая. Ну, или специфичная женская, уверять ни в том, ни в другом не буду.
[1] Напомню: по канону боги не вмешиваются в жизнь смертных на уровне их взаимоотношений с властями, и даже на уровне прямых приказов своим прихожанам — редко, потому как дорого. Потому и на титулы, присваиваемые земными владыками, официально «не обращают внимания», так что родовой перстень на получение или изменение титула не реагирует. Поэтому в качестве знака статуса приходится носить дополнительно другой, который является также артефактом, но уже вполне себе рукотворным.
Глава 22
Касательно подготовки — визит всё же не официальный, а родственный, так что особых требований к нему не выдвигалось, но учитывая комплексы тёщи… Тем не менее, новый костюм покупать не требуется, не настолько всё запущено. С тоской вспоминаю те времена, когда был свято уверен, что три костюма — повседневный, дорожный и визитный, который в зависимости от степени торжественности можно было носить как «двойку» и как «тройку» — закрывают все потребности как минимум надолго, пока с ними что-то не случится, или пока я не вырасту. Вспоминаю свою наивность и прямо умиляюсь. И ведь никто, даже повёрнутая на «приличиях» хуже Неясытевых бабушка, не указал на ошибку в рассуждениях. Но и сказать, что это Маша всё сама придумала — нельзя, получал уже и явные, и косвенные подтверждения её правоты.
Так вот, новый костюм будет перебором, но и «в домашнем», как к Мурлыкиным, не поедешь, и имеющийся выходной нужно «освежить» каким-нибудь аксессуаром. Запонки купить, что ли? Они всегда нужны, и стоят вроде не слишком дорого. Ага, если не брать те, что с символами баронского достоинства — там, похоже, наценка на желание покрасоваться не в процентах от исходной цены, а в разах. Главное — за что платить-то⁈ Такой «художественный уровень» даже я не то, что осилю — превзойду! Запонки я всё же купил, даже две пары — с малахитом на завтра и с голубыми топазами, в пару к Машиным индиголитам. Ну, и про гостинец вспомнил. Сел на лавочку, погрузился в воспоминания, перебирая в памяти то, что там осело из учебников по этикету и бабушкиных выступлений (которые, дед прав, надо «делить на шестнадцать»). И всё же вспомнил, хоть этот ритуал, иначе не назовёшь, шёл по разделу приличного поведения юноши, знакомящегося с родителями невесты, а не мужа, навещающего тёщу, но, думаю, прокатит. Тем более там что-то говорилось о том, что применимо и в других случаях, надо только немного творчески доработать в части того, какие «знаки» вкладывать в корзину. В частности, в моём случае хватит визитки.
Зашёл в кондитерскую, выбрал торт и оговорил доставку к десяти утра, как положено, «за час до визита, дабы хозяйка могла без спешки учесть доставленный знак внимания в своих планах». Жуть, короче — бабуля была бы довольна, надеюсь, и Алевтина Ивановна тоже порадуется завтра. И, разумеется, торт будет не этот, а такой же, но свежий.
«И настоящий, а не муляж».
«Думаешь — муляж?»
«Юра! Он стоит в закрытой витрине без охлаждения и даже не потёк по жаре! Не перекосился, кислым не тянет…»
«Скорее всего — на самом деле макет».
«Конечно! Если бы каждый день печь весь набор, а потом, если не купили, выкидывать — это во сколько бы обошлось заведению? А просто „по картинкам“ выбирать не все умеют, да и хотят далеко не все. А так всё наглядно».
Гулять по городу не стал, но на аэродром заехал, договориться о завтрашнем вылете и возвращении в воскресенье. Точного времени прилёта я назвать не мог, так что мне просто дали перечень тех отрезков времени, когда прилетать «не рекомендовалось». Эх, жаль, в столицу так вот не полетишь! Опять с билетами та же «забавная» история: прямых поездов из Могилёва в Питер не было, ловить проходящие… Ну, я на счёт этого чуть больше года назад голову уже ломал, подробности забыть не успел. Значит, поезд Минск — Питер, только вот Ульяна с Машей поедут от самого Минска, а в Орше подсяду я один. Обговорим это по мобилету с жёнами, заодно решим и то, кто в Минск в кассу поедет.
Решили в итоге не только это. Три часа! Три часа потратил на разговоры, в ходе которых выяснил, что я ещё многого не понимаю. В частности, билетов пришлось покупать не три, а четыре, чтобы выкупить два купе полностью: в одном поедут жёны, во втором — я и их багаж. Вот после робких попыток намекнуть, что даже в спальном купе первого класса (которое микро-гостиная и два спальных пенала) достаточно места для пары сумок — едем-то на четыре дня всего — я и получил по ушам. Пока — только лекцию. Что не «на четыре дня», а на «двое суток при Дворе, потом бал, потом ещё сутки до отъезда». Значит, нужно по три платья каждой, не считая бального наряда! Плюс дорожные платья — не те, в которых будут ехать в поезде, а те, в которых будут добираться ДО поезда и ОТ поезда до места жительства. Да-да, вы всё правильно понимаете — ещё нужна одежда непосредственно в поезд. Как жертву в пользу уменьшения груза и экономии семейного бюджета представили то, что дорожные платья на дорогу туда и обратно будут одни и те же, сменят только шляпки и перчатки.
Я, правда, немного огрызнулся, и довольно чувствительно, помогла работа по вспоминанию учебников этикета.
— Радость моя! До бала вы будете просто гостями, участие в выходах и официальных действиях не запланировано. Так что смена туалетов не обязательна. По этикету допустимо пребывание до бала и после него в одном платье, со сменой аксессуаров.
На какое-то время Маша потеряла дар речи, я даже решил, что связь прервалась. Но потом раздалось что-то страшное, смесь рычания с шипением:
— Йуррра! Ты всерьёз считаешшшь, что приехав на первый — ПЕРВЫЙ — бал у Императора можжжно вести себя тупо по шшшкольному уччебнику, как школьница на городской ёлке⁈ По одним только ПИСАНЫМ правилам⁈ На самом деле⁈
В общем, после этого… Маша подышала в трубку и попросила позвонить Ульяне, а ей перезвонить потом — часика через полтора. И мне вот как-о совсем не хотелось выяснять, как и откуда мои жёны могли узнать неписанные придворные правила и почему уверены в правильности своих знаний.
С Ульяной обсудили, разумеется, и мой завтрашний поход в гости, помимо прочего.
— Ты, Юра, извини моих, пожалуйста. Это в основном мама сильно озабочена, чтобы никто её за выскочку и деревенщину не принял, поэтому перегибает постоянно, не понимая, что тем самым как раз и выделяется среди тех, на кого хочет быть похожа… — Уля вздохнула. — Но объяснять это её бесполезно. Хорошо ещё, что папа больше просто её поддакивает, чтобы не спорить и не ссориться. Если без мамы, то он намного проще держится.
Далее радость моя перечислила поимённо самых крупных тараканов из тёщиной головы, чтобы я случайно не напоролся. Например, следовало следить, чтобы конь у извозчика, на котором я приеду, ни в коем случае не был рыжим! Тёща, видите ли, считает (боги знают, почему, хотя, возможно, и они в растерянности), что на рыжих конях ездят только «цыгане, жулики и конокрады». Какой там лейб-гвардейский полк комплектуется гнедыми конями? Надеюсь, они не узнают, кем их считает достопочтенная Алевтина Ивановна! А ещё она считает очень аристократичным ношение трости, и даже установила в прихожей специальный держатель. Так что было бы неплохо, если бы я прихватил…
— Уля, но это же глупо будет выглядеть! С длинным клинком и тростью одновременно! А оставить меч я не могу — просто не положено, да и знак статуса.
— Сама понимаю. Но использовать вместо трости меч в ножнах — не прокатит, как ты выражаешься. Да, ты ещё не спрашивал, но я тебя уже немного знаю, признайся, была такая мысль?
— Была… — Со вздохом признался я.
Ладно побуду немного клоуном: от двери до коляски пройти — пять шагов, возле тёщиного дома — чуть больше, обратно… Обратно — хуже, на аэродром с собой трость тащить не хочется совсем, придётся «забыть» её в гостях.
Разговоры с Беляковым-старшим, каштеляном и командиром дружины стоили кратно меньше времени и нервов, а полезной или хотя бы нужной информации дали в разы же больше. Ещё подготовил полётную карту, как я это понимаю (а правильному оформлению учиться было негде). Нарисовал маршрут, определил и указал все азимуты, около поворотных точек написал примерное время лёта до них на крейсерских ста десяти километрах в час и присмотрел какие-то заметные с воздуха ориентиры, в том числе и подсказывающие, что я пролетел мимо поворота. Поздновато, конечно, засиделся, но в рамках терпимого.
О самой поездке рассказать-то нечего. Утром предупредил прислугу, что вернусь в воскресенье вечером и отправился в гости, прихватив в саквояж то, что может пригодиться в Викентьевке. В прихожей я поставил меч в ту же подставку, в которую горничная убрала трость с прицелом забрать при уходе только что-то одно. Большую часть визита я пересказывал события лета, для меня давно уже минувшие и частью полузабытые, так что приходилось вспоминать. Глотком свежего воздуха оказался получасовой разговор наедине с тестем. Тёща очень-очень старалась изобразить из нашей утренней семейной встречи званый вечер, так что даже традиционный уход мужчин в курительную комнату имитировался. В роли такой комнаты выступил кабинет Харитона Дорофеевича. Тесть и сам утомился, похоже, так что, закрыв дверь, сразу полез в бар, где стояла и моя «Рысюха».
— Будете? Нервы подлечить?
— Воздержусь: мне скоро лететь, в воздухе же лучше быть трезвым.
— А вот я, с вашего позволения, выпью. Вы уж простите мою жену — нервничает она. Обычно в домашней обстановке, со своими, всё намного проще. Просто она ещё не поняла… Нет, не так. Не осознала, не прочувствовала что вы теперь — тоже свой, родственник в какой-то, и немалой, степени.