ствия на микроорганизмы. Но там в основном прикладная ритуалистика, поскольку воздействовать на дрожжи напрямую металлом либо кристаллом — та ещё задачка, если речь не о том, чтобы притравить их тем же йодом или свинцом.
Что ещё, из общего фона? День военной подготовки поставили нам на пятницу, а «присутственным днём», который я определил себе для поездок в лабораторию, стала среда. И в первую же среду я заехал к ювелиру, забрал уменьшенную копию ордена, за которой поленился ехать в понедельник — с чемоданами-то! Когда договаривался о сроках, по привычке всё ещё строил планы так, словно я на своём автомобиле. Да уж, прав был дед — к хорошему привыкаешь быстро и, самое главное — незаметно для самого себя. Когда уже мне мою жабку перегонят⁈
В лаборатории с пониманием отнеслись к моей просьбе временно перейти на оформление протоколов по упрощённой (для меня) процедуре. Без удовольствия, конечно, со вздохами и ворчанием — но и с пониманием. В любом случае лаборатория сильно экономит время и силы благодаря моей у них работе, так что лёгкое чувство вины удалось задавить достаточно быстро и с минимальной помощью деда. Ничего особо интересного сегодня среди заданий не было, «громких» дел тоже, обычная рутина, даже не слишком много, так что в семь вечера я уже сидел в коляске извозчика и набирал Мурку. К сожалению, вечером «речные трамвайчики» из города вниз по течению не уходили, так что наземному транспорту альтернативы не было. Радовало то, что прошёл хороший такой дождь, и это давало надежду на отсутствие пыли.
Я уже дозрел до того, чтобы потребовать перегнать автомобиль в Могилёв с отправкой шофёра обратно на поезде, но Мурка сказала, что сегодня «жабка» отправилась с попутным грузовиком в Викентьевку. Оно на первый взгляд спорное решение: расстояние до Могилёва оттуда как бы не больше, чем от имения, если по дорогам мерять, но суть в том, что из Викентьевки в Могилёв попутный транспорт ходит во много раз чаще, будет кому «упасть на хвост». Закончив разговор с женой позвонил Владу. Тот подтвердил, что автомобиль уже приехал и клятвенно обещал к концу недели в любом случае перегнать в Могилёв, с попутным транспортом или без него. И только после Влада позвонил Ульяне в надежде, что они с Машей не сидят в одной комнате и задержки между звонками не заметят. Прокатило, да…
Вот чего не учёл, точнее — успел забыть, так это того, что столовая в общежитии работает до восьми вечера, а в комнате приготовить что-либо… Можно, конечно — если заранее позаботиться наличием плитки и продуктов, ага. Как кормят в гостинице академии на лице я помнил, и воспоминания не вдохновляли на позднюю прогулку. Магазины и кафе в Буйничах тоже уже закрылись, одна кафешка работала до девяти, но туда нужно было бежать, и без гарантии успеть. Да уж — почувствуй себя персонажем анекдота, что остался голодным пожив пару дней без жены. Смешно некоторым, бесплотным, а мне грустно, обедал-то в два часа дня. И мысль, что «на ночь жрать вредно» ничуть не утешала почему-то. Предстояло выбирать: ложиться спать голодным, но гордым — или идти по знакомым, искать, у кого чем поживиться. Для общежития вроде бы ситуация рядовая, и не только по мнению деда, одногруппники не раз обсуждали между собою со смехом такие «рейды», но для меня совершенно непривычная. Минут двадцать колебался и мучился, потом понял — просто не смогу спросить и попросить, разве что болтаться по знакомым с надуманными поводами для визитов в надежде, что сами угостят. Кстати, о надежде — может, напроситься на чай к Надежде Петровне? Вот к ней, как ни странно, мог бы, она почти как старшая дальняя родственница, но тут уже неудобно из-за позднего времени. В итоге так и лёг спать голодным — зато запомнил, что запасы нужно иметь, или не забывать заехать за перекусом по дороге. С другой стороны — в следующую среду я уже буду на своих колёсах, вместо минимум трёх часов на дорогу в обе стороны — не больше часа, что многое меняет, как и возможность в любой момент изменить маршрут. И не надо у меня в голове хихикать и напоминать, как я отбивался от автомобиля! Как в таких случаях выражается великолепная и ужасная Василиса Васильевна: «это было слишком давно, я была чересчур молодой и глупой».
Штабс-капитан на военной подготовке первым делом решил показать нам, насколько мы деградировали за каникулы без благотворного влияния воинской дисциплины, и способом доказательства выбрал контрольную работу на знание Уставов. Беспроигрышный выбор, правда, не в моём случае — тут уж мы с дедом не сочли использование «картотеки памяти» нечестным, раз уж штабс сам начал с бессовестной подмены понятий, то и у нас руки развязаны. Ну, и на выражение его лица посмотреть хотелось, когда начнёт сверять мои ответы с оригиналом. Но в этом последнем я, как выражается дед, «обломился» — он выбирал для разноса работы случайным образом, и моя ему не попалась. Ну, или он правильно оценил выражение уже моей физиономии и на всякий случай моего листочка избегал. Остальным же «доказал», что за два месяца скатились чуть ли не на год назад и тем самым замотивировал то, что ближайший месяц мы опять будем учить уставы. Вот можно подумать, если бы все ответили идеально — он бы поменял уже составленные и согласованные учебные планы.
Ну, а в субботу прямо с первого, вводного занятия по развитию дара поехал на аэродром. Полчаса на соблюдение формальностей, внимательный осмотр аппарата и руление в выделенный для взлёта угол лётного поля, а потом час с четвертью лёта до имения. Всё ещё не могу осознать и соотнести в уме, точнее, привыкнуть и прочувствовать: от Буйнич до аэродрома добирался дольше, чем от Могилёва до своего Дубового Лога! От имения до смолевичского дома если на коне ехать — примерно столько же времени нужно, как на перелёт за полторы сотни вёрст!
Восторг от того, как далеко шагнула техника не без моего участия сильно пригасила необходимость брать мобилет, связываться с Ульяной — каштелян и командир дружины оба были, судя по всему, на Изнанке — и требовать убрать со взлётной полосы пасущихся там коров. А потом ждать, пока это сделают. И дед ещё подкинул забот, начав рассуждать на тему распылит ли воздушный винт свежую коровью мину только по полю, или и крылу достанется? В общем, рулил я очень аккуратно и внимательно.
А с полосой надо что-то решать, тем более, скоро поле раскиснет, но варианты деда с профнастилом и прочими такими изысками не подходили из-за отсутствия в природе нужных материалов. Самому листы формировать тоже не вариант, и не потому, что лень или некогда — дед их конструкцию только «в общих чертах» знал, а для изготовления нужны подробности. Но, боюсь, придётся экспериментировать в этом направлении, не дорожным камнем же заливать! Это же в какую сумму встанет!
А, кстати, в какую? Надо будет выяснить при случае, но это потом, а теперь — обнять моих милых, по которым за эти две неполных недели очень, оказывается, соскучился, несмотря на ежедневные мобилетные разговоры.
Глава 25
Обнимашки — это хорошо, и даже замечательно, но я сюда прилетел, вообще-то, по делу. Потому сразу направился на изнанку.
Здесь дым стоял коромыслом — в переносном смысле, к счастью, ничего не горело. Сезон сбора пряной голубики начался, и как-то сразу вышел на повышенные обороты. Желающих заработать на сборе ягод оказалось минимум вдвое больше, чем в разгар сезона в прошлом году. Оно, конечно, хорошо — можно рассчитывать на больший валовый сбор, но и вызывает опасения, справимся ли с таким потоком. Казалось бы, в деревнях сейчас и так работы хватает по сбору урожая: пусть зерно уже убрано, но овощи во главе с картошкой — как раз сейчас убирать нужно, откуда столько желающих наняться и имеющих свободное время для этого? Но — вот они, пожалуйста. В ответ на моё удивление каштелян пояснил:
— Так семьи большие, если огород небольшой… Тут из Курганов много, где две трети села бураки сахарные выращивают, а те собирать ещё рано. Из Червеня есть сборщики, из Смолевич, эти в казарме ночуют. Я думаю, и ещё подтянутся — деньги-то платим каждый день, сдельно, и неплохие по местным меркам деньги.
— Перерабатывать успеваете? Всего хватает?
— Да, подготовились как следует. И бочки есть, и спирт, и хранилища, и рабочие руки. Если бы ещё парочку грузовиков или пикапов… Может, распорядитесь, чтоб дружинники транспортом поделились? А то они только посты свои развозят, и мясо привозят, и всё на этом.
Оба пикапа, действительно, мотались туда-сюда почти без передышки. Я даже почувствовал укол вины за то, что так и не сделал грузовики для дружины. Но дед быстро напомнил, что они бы здесь никак не помогли.
— Нет, Иван Никанорович, им не положено. Их транспорт — он только для их задач. Потому как случись что, пусть не новая Волна, её ближайшие лет семьдесят ждать не стоит, но прорыв или ещё какая гадость — счёт времени на сборы может идти на минуты. И возвращать отданные для хозяйственных нужд грузовики, переоборудуя их обратно в армейский вариант будет некогда.
— Случится что или нет — неизвестно, а техника простаивает, хотя могла бы пользу приносить.
— Это не важно. Потому как если техника понадобится, а её нет — то может оказаться совершенно неважно, ни сколько лет грузовик простоял без дела, ни сколько он заработал. Либо мог бы заработать. Потому как у вас учёт убытков и прибылей в рублях, а у них — в трупах.
Силантьев тему оставил, но не было похоже, что я его окончательно убедил. Вот тоже интересно: отставной унтер-офицер с немалой выслугой, а при первой же возможности стал каким-то даже демонстративно гражданским.
Дружинники помогали в сборе урожая, охраняя сборщиков и гоняя кенгуранчиков, как злостных конкурентов. Причём опасения ненароком истребить этих зверьков ушли уже давно: с их особенностями жизненного цикла и тем количеством, что водилось в этом мире, этого и специально нашими силами не достигнешь. Даже если из миномётов отстреливать. Их, по предварительным подсчётам, в радиусе полусотни вёрст в буквальном смысле слова сотни тысяч голов! Не сотня — сотни! В общем, «своих», приручённых или полу приручённых, заперли в загоне, остальных или гоняли, или просто отстреливали. Туши теми же пикапами или грузовиками возили на хутора для переработки или на лицо мира, как в свои трактиры, так и на продажу. Цельные туши продавали и гильдейскому скупщику, если лень было возиться, и заезжим купцам, которые покупали их с удовольствием. Даже с армейских складов в Плиссе приезжал какой-то тыловик с солдатами на двух грузовиках и купил десяток туш. Непонятно, правда, зачем — на армейские склады по правилам закладывается преимущественно говядина, причём чаще всего изнаночная, из Рославля, так что зачем ему кенгуранчики знает, пожалуй, только он сам.