И, да — представитель родного района заказал следующий экземпляр, ещё попеняв, что первый ушёл «на сторону». Пришлось даже извиняться, мол, «он сам пришёл» и уточнять, что первый экземпляр остался у меня в хозяйстве, а, стало быть, работает в нашем районе. Это последнее обстоятельство удовлетворило покупателя мол, престиж района не пострадал.
А вот полицейские… Сначала мне показалось, что они меня изрядно «подставили», и не только мне — Лисовский даже извиняться приезжал, мол, это не он, это начальник всё придумал. Но потом, поразмыслив, я решил, что так оно даже лучше. А суть в том, что Леонид Сергеевич не смог сам придумать достойного повода для моего подарка и пошёл к своему начальнику. А тот, и без того загруженный проблемами, выступил в местной газете с рассказом о печальном техническом состоянии своего заведования, приведя в пример автомобиль для перевозки заключённых, у которого по бухгалтерским расчётам получался износ больше, чем в триста двадцать процентов[1] — то есть, он выходил три с лишним срока службы. И объявил среди дворян района и «достойных горожан иных сословий» подписку на сбор средств для обновления технического оснащения.
Ежу понятно, что я просто обязан был принять в этом участие. Но теперь просто подарить авто городу — наоборот, не мог. Ибо это могло быть расценено, как зазнайство — дескать, ставлю себя равным всем прочим дворянам вместе взятым, а то и выше них, мол, не надо мне ваши копейки, сам справлюсь. Вышли из ситуации просто: объявил, что беру на себя проектирование и изготовление нового автомобиля по стоимости покупных деталей и ни копейки сверху. Стоимость проектных работ и изготовления будет, дескать, моим взносом. А если собранных средств хватит — то я и два автомобиля сделаю, один на замену развалюхе, а второй — для патрулирования и выезда по вызовам. Ну, либо оставшиеся средства останутся в распоряжении полиции. Да, немного отомстил идеей второго авто. Ну, сбор средств затянется минимум до лета, это дело неспешное, я тем временем сделаю проект и изготовлю детали собственного производства: бронелисты, например, и детали внутреннего интерьера, чтобы мои механики могли закончить работу, пока я на сборах. Или, если будет время и настроение, изготовить перевозку заранее, просто никому не показывать до поры.
Ещё в один из наездов в Могилёв заглянул к директору гимназии, передал партитуру и текст песни на выпускной вечер Василисы Васильевны. И пластинку с записью, правда, там только гитара, баян и голоса, мой и обеих жён. Ну, там мелодия простая и во многом традиционная, репетиции много времени и сил не потребуют. И, да — оформил такое же право на использование, как на «Детство». Дед даже предложил оформить это отдельным документом, обозвать его, например, «Общая публичная образовательная лицензия» и потом только указывать, что, мол, распространяется в соответствии с нею. Интересная мысль, надо обдумать и посоветоваться с поверенным. Ну, и предупредил, что «Детство» в этом году будут играть ещё как минимум в моей родной гимназии, а в следующем году и новая песня уйдёт туда же, что никаких вопросов не вызвало: корпоративная солидарность всё же не пустой звук. Особенно, если объект солидарности — в другой губернии и конкурентом никаким боком не является.
[1] В бухгалтерии таковые расчёты не новость. Кое-где средний износ локомотивов, доставшихся в наследство от более развитой цивилизации, составил вовсе 490%. Это средний…
Глава 13
В середине марта отправился в Могилёв с расчётом пробыть там неделю. Нужно было сдать на проверку черновик диплома, по исправленному плану — вместе с эскизами чертежей, чтобы, мол, сказали: чего не хватает, а что, может быть, лишнее. Нужно было дождаться, пока куратор проверит, получить замечания и пожелания, хотя бы для виду посидеть в студенческой библиотеке, вроде как освежая в памяти требования к оформлению. А чтобы ожидание не было пустым — помочь Пескарскому в его работе и пообщаться кое с кем. В первую очередь — с тестем, Мурлыкиным, узнать, «отпустило» ли тёщу, а во вторую — с профессором Лебединским, показать ему наши новые работы на пластинках домашнего изготовления. Это я о тех, что не вошли на официальный, коммерческий диск, прежде всего — подарок гимназии.
Жёны желания ехать со мной не высказали — к моему, надо сказать, удивлению: я-то думал, что придётся на фургоне ехать, а то и вовсе колонной, но — нет, отправился один. При том, что у Маши работы по обустройству дома уже вроде как полностью закончились, у Ульяны в Шипуново остановились из-за зимы. Даже на изнанке активность была только на строительстве двух фортов — на Щучьей и Самоцветной реках. Но ведь находя же себе какое-то занятие, и не только в общении с женской частью соседских семейств.
На Самоцветной, кстати, случился казус. Охотники за жеодами выгребали из русла не только «подозрительные», но и «мешающие» камни, которые в итоге шли в забутовку стен. Брали, из лени, в первую очередь — лени подумать, от ближнего берега, в итоге в какой-то момент река прорвалась через намороженный кессон в проделанный канал, почти осушив весь остальной перекат, который — вот уж сюрприз! — оказался отрезан от старателей вновь образованной стремниной. Даже при том, что зимой река обмелела сильно и частично замёрзла, канал получился такой, что напрочь отбивал желание его форсировать. Так что придётся там ладить нормальную переправу, а не каменистый брод, на котором ноги поломать проще, чем перейти без приключений. Как вариант — сделать у дальнего берега то же самое, что у ближнего: устроить запруду выше по течению, выкопать канал и пустить воду в него, и у ближнего закрыть протоку срубом, забитым землёй и камнями. Который, кстати, сможет стать основой для опоры будущего моста, если таковой понадобится для освоения заречной части.
Пока же они вынуждены свернуть промысел, сосредоточившись на строительстве и на осмыслении мудрости о том, что жадность рождает бедность. А там именно жадность: работали три артели, и каждую душила жаба, как сказал один из них:
— Тык, пока мы будем туды-сюды к дальнему берегу бегать, эти жеж тут, под ближним, вдвое больше намоють!
Вот, теперь никто ничего не добывает, а дружно стоят острог: на переправу я ни материалов, ни денег не выделял. И не выделю, пусть сами результаты своей деятельности разгребают.
На самом деле, оно и им на пользу пойдёт: рынок таких геологических диковин довольно ограничен, ещё часть выкупают ювелиры и артефакторы «под разбор», чтобы использовать каждый камень отдельно. Но и коллекционеры сувениров, и ремесленники уже почти все, кто хотели — закупились, добыча стала залёживаться в магазинах и цены пошли вниз. Так что пусть за пару месяцев запасы разойдутся, в том числе с туристами по другим городам Империи и Европы.
Кстати, как вариант: выкупать находки у старателей и вывозить их для продажи в ту же Москву или Питер. Но сам этим заниматься не буду — и некогда, и заработок… Юру Рысюхина четырёхлетней давности он бы впечатлил до полного восторга, и в семейном бюджете прибавку составил бы хорошую, сейчас же — нет. Боюсь за суетой упустить что-то более важное, и речь не столько о выгодной сделке, сколько о возможности побыть со своими домашними. Вот кому-то из своих знакомых идею подкинуть можно, хоть молодым Беляковым в качестве тренировки, хоть тем же многочисленным Кабановичам возможность подработать на каникулах. На первый взгляд, если не обижать добытчиков и не сильно гнуть цену, чтоб быстрее сбыть, можно заработать на разнице цен тысячи три-четыре, но это до вычета расходов на дорогу, проживание в столицах, а оно не дешёвое, и прочие траты. И те, и другие будут благодарны и поймут правильно, не станут обиду таить за «крошки с барского стола», а есть и такие, кто могут всерьёз оскорбиться.
Пока вспомнил — заказал ещё два защитных купола для этих острогов, обещали привезти в мае. На лице май, на изнанке моей март — надеюсь, управимся до начала нереста зеркальной щуки. Ценник на них, конечно, всё ещё бодрящий, но доходы от икры при правильно спланированном процессе могут отбить затраты как бы не за сезон.
Кстати, о доходах. В Осиповичах наш снегоуборщик всё же купили, несмотря на скорый конец сезона. А вот военные в Тальке поступили иначе: заключили договор на расчистку определённых дорог. Сказали, что пока будут согласовывать покупку — уже май наступит, и это в лучшем случае, а там заявку точно «зарежут» — мол, какой это вы снег хотите летом убирать? И плевать, что заявка была в феврале, так что заявка на приобретение пойдёт где-то в конце лета, чтобы «дозреть» как раз к зиме. А вот подрядные работы на конкурсной основе — это же совсем другое дело… Строители и железнодорожники, которых тоже привлекли к участию в конкурсе, видимо, не хотели этим заниматься, или прозевали появление конкурентов и ценник выкатили в два с половиной и три раза выше нашего соответственно. Разумеется, подряд ушёл Владу, который использовал эту подработку как способ поощрения дружинников, настоящих и номинальных. Три ведущих оси, особенно с надетыми цепями — идею подсказал дед — не давали грузовику толком забуксовать, слишком большие сугробы пробивались с разгона, причём только при первом проходе, в кабине тепло, как что покататься три-четыре часа за прибавку к зарплате желающих хватало.
Идея с цепями, кстати, оказалась запатентована в Германии ещё пять лет назад, и не только в Германии, но почти не использовалась. И, хоть нам дед подсказал более удобное решение, чем тупо обматывать колесо цепью, пропущенной между спицами, как в исходном варианте, но патентовать конструкцию не стали. Дед говорит, в его мире таковых было около дюжины только быстросъёмных, так что — это та же история, что с краской-серебрянкой. Или с торфяными брикетами для отопления — в самом примитивном виде, представлявшем собой просто вырезанные и высушенные на солнце куски, пользовались ещё в прошлом веке. Конкретный рецепт формовочной смеси достаточно вариативен, чтобы обойти патент вообще не напрягаясь.