Заменили болванку на прессованные опилки — полыхнуло так, что потом долго не могли проморгаться, тем более, что запускали уже в темноте, чтобы оценить осветительные свойства.
— Эта штука годится только наблюдателям вражеским глаза выжигать!
— Ага, если заставить их посмотреть в нужное время в нужную сторону.
В итоге перестали пытаться изобрести свой уникальный велосипед с квадратными колёсами, и взяли за основу конструкцию сигнального патрона для ручной ракетницы. Только выбросили из состава краситель и добавили всё того же магния, в виде стружки, чтоб дольше горел. Потом возились с конструкцией парашюта, который в итоге соединялся со стальным колпачком на шашке при помощи стального тросика. Ну, а кроме того требовалось определиться ещё и с моментом подрыва. Слишком рано — загорается низко над своими позициями (условными, разумеется), освещая их для условного противника, а потом ещё и падает, не догорев, на условные головы условной своей пехоты. Слишком поздно — получаем яркую звёздочку высоко в небе, которая на земле вообще ничего толком не освещает. Сделали регулируемый по времени исполнительный механизм, потом потребовалось составить таблицу стрельбы осветительным снарядом. Но тут, каюсь — схалтурили, не стали стрелять на каждом градусе возвышения с каждой установкой взрывателя, потратили три десятка мин для «ключевых» точек, остальное всё рассчитали на основе полученных данных. Но, правда, честно написали, сами для себя, что данные — расчётные, кроме выделенных полужирным шрифтом.
Зажигательную мину старого образца с подачи деда переименовали в «термобарическую», хоть он и уверял, что это на самом деле не оно, а новой конструкции, с двумя дюжинами магниевых брусочков, сделали три штуки, испытали — и пришли к выводу, что военные в чём-то правы: страшная вещь получается. Решили на всякий случай сделать сорок штук, по десятку на ствол, положить в дальний угол склада и забыть до самого-самого крайнего случая. Потому как если закинуть десяток таких внутрь любого редута, замка, городища, а миномёт это позволяет сделать наилучшим образом, то минут через пять там будет гореть всё, что в принципе может это делать, а выживут только те, кто в эти пять минут успеют и сумеют так или иначе выскочить наружу. В общем, когда мои дружинники, включая офицеров, представили применение этого по реальному противнику — побледнели и решили, что ЭТУ идею лучше не выпускать на волю. А сделанный запас если и применять, то разве что против Волны или сопоставимого бедствия. И пусть лавры изобретателя получит кто-то другой, я даже готов буду при необходимости лицензию выкупить.
Ещё сделал два почти одинаковых мотора, точнее, комбинации Черепанова-Марлина для двух наших судёнышек. Оба получились по восемьдесят пять сил мощностью на валу, при этом мультипликатор был всего лишь пятиступенчатым, что позволяло без особых усилий увеличить крутящий момент. Разница между моторами получилась в том, что у одного из них постоянная времени и скорость вращения инициатора составляла триста тридцать восемь оборотов в минуту, а у второго — триста сорок шесть, соответственно и обороты на выходе разнились. Но эта разница не была принципиальной, тем более, что строем ходить нашим лоханкам не придётся. Снятый с одной из них двадцатипятисильный движок на четыреста оборотов запросили сразу двое: Козелевич для сооружения подъёмного крана в гараже и артельщики, выращивающие черепах для какого-то своего оборудования. Нужды механика были мне ближе и понятнее, но артельщики собирались мотор выкупить. Копейки, конечно, по сравнению с годовыми оборотами, но то для меня, а сама готовность показывает, что он им на самом деле нужен. Так что дело не прибыли, а в необходимости.
Ну, и ещё два дня ушло на расконсервацию и проверку дельталёта. Собрать крыло, вставить предварительно проверенные распорки, осмотреть его на трещины, пролежни, потёртости. Убедиться, что нет дыр в пропитке, что ткань не сгнила и не обветшала. Силовой каркас, кабина, рулевые тяги со всеми тросиками, шкивами и блоками. Винтомоторная группа, в конце концов! В общем, работы хватало. Потом ещё и облёт аппарата, как перед первым полётом: пробежка, рулёжка, подлёты — на это ушла половина третьего дня.
— Знаешь, Юра, если взять всё то время, что ты тратишь на обслуживание и подготовку аппарата и разделить на разницу между длительностью поездки и перелёта, то…
— Хочешь сказать, так на так получится?
— Зависит от количества поездок, конечно, но…
Я вмешался в диалог моих жён:
— Значит, Маша, катать по небу тебя больше не надо?
— Так, это что за инсинуации такие⁈ При чём тут вообще одно к другому⁈ Конечно, катать! И уже сегодня!
Я вспомнил этот разговор уже в Могилёве, когда перегружал привезённое с собой на извозчика и представлял себе, сколько потрачу времени на дорогу в академию и обратно. Вполне вероятно, что поездка на моей «жабке» отбилась бы по времени только за счёт маршрута Могилёв–Буйничи.
«Ага, ты ещё приди к выводу, что надо держать отдельный выезд в Могилёве. Чтоб прилететь — а тут авто ждёт!»
«Нет, смысла нет — учёба заканчивается. Умаю, в Могилёве если и буду появляться, то только в гости к родителям жены, одной или другой».
«Ага, и это единственная причина?»
«Нет, конечно! Расточительно это, и просто так на стоянке возле аэропорта не бросишь, нужен кто-то, кто отгонит к месту хранения, а потом пригонит обратно. Но что-то в этом, конечно, есть…»
«Это говорит тот самый человек, который и от одного автомобиля отбивался всеми четырьмя, мол, ненужная и дорогая игрушка!»
«Ну, так одно дело рискнуть первый купить, не зная толком, что это и зачем — и совсем другое докупить ещё один, когда из у тебя уже… эээ…»
«Вот ты, Юра, зажрался! — дед буквально заржал у меня в голове. — Не знаешь даже, сколько у тебя автомобилей! Более того — даже посчитать не можешь!»
«Я просто не знаю, считать ли те, которые разобранные в виде запчастей лежат!»
«Вот всем так и говори!» — продолжал веселиться дед.
Так, за разговором и прикидками нужен ли мне ещё один автомобиль в Могилёве, если в моё отсутствие на нём будет ездить, например, тесть, и занимались всеми нужными по прилёту делами. Для генерала иметь своё авто — это, понятно, было бы правильно. И шофёр его смог бы подвозить меня к аэродрому. Но вот ездить на одолженном автомобиле, который в любой момент из-под тебя могут выдернуть — уже не просто недостойно, а даже и смешно. Не подойдёт вариант. Пока обдумывал коварно заброшенную дедом мысль всё и перетащил. Спрашиваете, что перегружал? А я воспользовался запасом грузоподъёмности летательного аппарата и советом деда, да и привёз с собой некоторое количество той самой «Рысюхи златоглазой», техпроцесс изготовления которой намеревался защищать в качестве проекта, в бутылках и в бочонке. Просто как доказательство того, что технология на самом деле работает, хе-хе. И, надо сказать, аргумент пригодился и подействовал!
Даже с этой «жидкой смазкой процесса» защита заняла почти три часа, но при этом все вопросы были по делу, и я не мог бы даже при всём старании сказать, будто кто-то ко мне придирался или пытался «топить», нет, то был искренний интерес. И удовлетворить его оказалось как бы не труднее, чем ответить на формальные вопросы, сколь угодно пристрастные!
Так или иначе, я закончил учёбу и, хоть формально приказ ректора не был подписан, а диплом — выписан, с этого момента мог считать себя обученным инженером. Странно, но в душе ничего не шевельнулось, вообще. То ли я перегорел за время подготовки к защите, то ли слишком много всего успело произойти после того, как я фактически закончил работу над проектом, то ли я ещё не осознал перемен в жизни — не знаю. Тем более, что вручение дипломов будет только после прохождения военных сборов вместе с погонами. Может быть, тогда, в торжественной обстановке, да ещё получив на руки документ, я, что называется, прочувствую момент, но пока чувств не больше, чем после подписания накладной на отгрузку очередной партии спиртного. А сейчас мне надо лететь домой — готовиться к поездке на весенний бал-маскарад. Вот уж на что было бы откровенно жаль тратить время, если бы не знал, что планируется ещё и встреча с Государем Императором, деловая встреча, на которой будут получены важные указания насчёт именно моих сборов. Собственно, ради неё я и еду, принимая сам бал как неизбежное зло и маскировку истинной причины поездки.
Защитился я самым первым на потоке, как первый, сдавший проект. Подумав немного, удивляться перестал — у всех, кроме меня и ещё одного студента, пристроившего к защите реализованный в семейном деле проект, ещё только предзащита, так что их работы сейчас, пожалуй, даже не в переплёте. Так или иначе, защита моя прошла третьего мая, в первый понедельник месяца. Бал был назначен на пятнадцатое мая, нам следовало приехать двенадцатого, для чего выехать из Минска десятого. Таким образом, мы с Машей и Ульяной вынужденно пропускали дни рождения Ириски и Василисы, что вдвойне обидно из-за того, что у Васи это совершеннолетие, которое будет совмещено с инициацией. Но не попросишь же Императора перенести бал! Да и оставить жён дома для участия в семейных праздниках тоже не вариант, поскольку рушит всю конспирацию.
Поздравлять заранее, как и дарить подарки, было не принято — не считалось «плохой приметой», как в мире у деда, просто — не одобрялось этикетом. Так что подарки оставили у тестя с наказом передать виновницам торжества. Пришлось организовывать целую операцию, поскольку для надёжности о подарках не должна была знать и тёща тоже, чтобы из любопытства не полезла смотреть, а потом не проболталась. Ириске нашли новейший фармакологический справочник, о выходе которого она постоянно упоминала с самого Нового года. Даже не просто справочник, а одновременно с тем каталог для заказов по почте, потому в качестве закладок вложили в него десять сертификатов по десять рублей каждый. Ну, и ещё сотню — «на булавки». И больше не жалко, но было бы уже неприлично.