Алесь Кудрин закончил учёбу и короткую службу с квалификацией строителя-каменщика, военная специальность — младший маготехник сапёрной роты пехотного полка, звание — младший унтер-офицер. Он тоже не стал брать отпуск, только на выходных прогулялся по деревне в новой форме, похвастался погонами и значком армейского мага. Отец его, правда, старый упёртый баран, не впечатлился, обозвал сына «вашим благородием» и поинтересовался, как это занесло «к нам на пасеку такого важного барина». В общем — непокорность прощена не была, несмотря на всю очевидную правоту младшего. После чего Алесь плюнул, вернулся в имение и был отправлен на Щучью. Там самодеятельные строители что-то недодумали с фундаментом, не учли уровень заболоченности округи, скорее всего, и по весне форт начало перекашивать. Задачей Алеся стало выяснить, в чём беда и укрепить фундамент. А в промежутках между подходами, пока сила восстанавливалась — помогал добытчикам икры, на сдельной основе. Закончит со щучьей — пошлю его на Самоцветную, форт укреплять и готовить место под строительство моста. Сама постройка начнётся, правда, нескоро: сперва нужно найти того, кто этот мост спроектирует и возьмёт на себя руководство стройкой.
Или, вместо моста, который невесть когда понадобится, поручу ему строительство взлётной полосы с твёрдым, то есть — каменным, покрытием.
Остальное всё было без неожиданностей: Ромка рос, семейные доходы — тоже, никаких особых новостей не было, что не могло не радовать. Более того — некоторых новостей я старательно избегал, например, даже не пытался узнать, как в этом году прошло празднование дня рождения норвежского короля в Могилёве в целом и нашем общежитии — в частности. И уже полтора месяца у меня это вполне получалось. Кстати, отгрузка к Ригу очередной партии выпивки произошла также без моего участия, привычно и рутинно, пока мы собирались на бал к Императору, и так же рутинно принесла мне на счёт очередную неприличную по моим прежним меркам сумму. Там, правда, надо было ещё налоги и вывозные пошлины оплатить, но Архип Сергеевич «грубо» (то есть, не с точностью до копейки) прикинул, что чистая прибыль получится чуть меньше девяноста тысяч. Два таких рейса в год — и можно с одного этого жить в имении, ни в чём себе особо не отказывая. Казалось бы — зачем ещё что-то? Но — уже не могу, как тот же дед грубовато выражается (кому такое слышать больно, прикройте ушки) «сидеть на жопе ровно». Да и не было бы такой возможности, если бы сидел!
По продажам пластинки тоже новостей не было. Нет продаж — нет новостей. И не в том дело, что не брали, наоборот — первый тираж разошёлся за месяц, растаял, как не было — а с дополнительным фирмачи затянули, и теперь «рвали волосья на заднице» (автор эпитета тот же самый, думаю, и пояснять не обязательно) в переживаниях, как бы не упал спрос, пока они тираж готовят.
Утром после построения отправил «своих» бойцов «по распорядку», предупредив, что вскоре приду в мастерскую, а сам отправился смотреть, что там не так с колёсным ходом. Пока «жалобщики» собирались и ждали старшего, осмотрел конструкцию — всё правильно, приспособление новенькое, так что и все ремни на месте, и защёлки не разболтаны. Что не так⁈ Для начала, по совету деда, попросил показать, как именно они сворачивают позицию и грузят миномёт — благо, что они уже подготовились заранее и один установили, а второй подогнали, оставив пока на колёсах.
Ну, что сказать? Конский цирк, только без коней, но зато с грустными клоунами. Смотришь — и не знаешь, что делать: плакать, смеяться или бежать за санитарами. Они сразу прицепили лафет к грузовику, подъехавшему как мог ближе к позиции, то есть, метрах в пятнадцати. Потом вручную, с шутками и прибаутками, от которых мимо пролетающие вороны шарахались, выдрали миномёт из земли. Опорная плита она только называется плитою, на самом деле там на нижней части весьма солидные шипы, которые вбиваются в землю кувалдой, а потом их надо из земли вырвать. Причём при стрельбе за счёт отдачи земля под плитой спрессовывается весьма сильно. Так вот, выкорчевали миномёт и на руках понесли его, все сто восемьдесят семь кило в армейском исполнении, к лафету. Когда они начали на весу разворачивать орудие двуногой вверх, я не вытерпел, попросил прекратить безобразие.
— Господа военные, вы инструкции вообще не читаете? Из идейных соображений, или как та бабка — написанному не верите?
— Какая бабка? — Это заместитель командира батареи в звании подпрапорщика решил уточнить «самый важны» вопрос.
— Которая в молодости на сарае прочитала одно, побежала смотреть, а там только дрова. И с тех пор написанному не верит.
Переждал волну смешков.
— Так ведь нет инструкций, всё сами.
— Бардак. Ладно, ставьте пациента на место, буду показывать, как оно задумывалось.
Взял себе в помощники одного бойца, не самого здорового, но самого, на первый взгляд, сообразительного. И стал действовать, комментируя все свои слова.
— Колёсный ход, он же лёгкий колёсный лафет, предназначен для транспортирования, установки на позицию и лёгкого снятия оттуда лёгкой же полевой мортиры, она же — миномёт. И оборудован всеми нужными приспособлениями.
— От такой лёгкости пупок развяжется! — Пробормотал кто-то в толпе за спиной, но я не стал оборачиваться и уличать, смысла ноль. Тем более, что звук подзатыльника я тоже услышал.
— Подъезжаем к миномёту сзади. Поскольку со всех других сторон на позиции должен быть бруствер, да и неудобно было бы грузить его сбоку. Наклоняем лафет таким вот образом, вводим в зацепление со специальными проушинами на опорной плите, задвигаем туда до щелчка. Если проушины забиты землёй или иным мусором — прочищаем вот этой вот свайкой, она тут в подсумке специально для этого вложена… Была. Кто спёр, и, главное, зачем⁈
— Разберёмся, господин зауряд-прапорщик.
— Не сомневаюсь. Итак, ввели в зацепление. Нажимаем педаль — блокируем колесо относительно земли. Некоторые делают это просто ногой, но такой вариант может привести к травме. Потом берёмся вдвоём за дышло и рывком, используя лафет, как рычаг, вырываем плиту из земли. Обратите внимание: за счёт изгиба под точно рассчитанным углом усилие направлено вертикально вверх. Затем опрокидываем ствол на подложку, пристёгиваем его хомутом и везём к передку, он же — зарядный ящик.
Вдвоём успешно докатили, прицепили.
— Если нужно срочно смыться с позиции, например, вражеская артиллерия большой дальности уже почти нащупала огневые — можно ехать и так, но не далеко и не слишком быстро. Иначе действуем так…
Я рассказал и показал при помощи ассистента все прочие шаги по последовательному снятию и установке фиксаторов, когда какой ремень затягивать и тому подобное. Вместе с объяснениями всё заняло около двух минут.
— Как видите, два или три бойца полностью справляются с задачей без особых усилий, в это время остальные номера проделывают прочие работы по свёртыванию орудия. Рекорд от подачи команды до трогания с места составляет двадцать секунд. Правда, при этом разгильдяи забыли на позиции кувалду и снятый с двуноги прицел, из-за чего им потом было грустно, но это совсем другая история.
— Простите, господин зауряд-прапорщик, о каком рекорде вы говорите? Нам сказали, что мы — первая часть, вооружённая этими экспериментальными образцами.
— Первая регулярная часть. — Я выделил голосом ключевое слово. — В моей дружине они есть уже около полутора лет. Предупреждая вопрос «откуда»: поскольку я являюсь автором проекта, а кроме того — магом металла, то первые образцы изготовил на своей изнанке для своей дружины.
— Спасибо за разъяснения, господин зауряд-прапорщик.
— Ещё вопросы по использованию — нормальному использованию — колёсного хода есть?
— Только один: какого мы всё это время так корячились?
— Вопрос не ко мне, не находите?
— Так точно, господин зауряд-прапорщик!
«Ладно, им не объяснили. Но ведь тут и так всё понятно, по сути — это обычная складская тележка! Точнее, тележка для перевозки бочек».
«Внучек, если тебе кажется, что что-то очевидно — не факт, что это на самом деле так. Как ты думаешь, сколько человек из числа бойцов дивизиона хоть раз в жизни были на складах с такими бочками и тележками? И сколько из них просматривались к тому, что и КАК делают рабочие?»
«А ты как думаешь?»
«Думаю, что примерно… Примерно — никто».
«Да ладно!»
«Прохладно. На самом деле — у каждого свой круг общения и интересов. Эти если и бывали на складах, то только на армейских, и там их вряд ли пускали дальше окошка выдачи».
«А помощь в переноске? Неужели солдат перестали отправлять на эти работы?»
«Вот именно — переноски. С оборудованием, даже простейшим, работает только постоянный персонал».
«Ладно, ладно, всё понял — сам дурак и надо было написать подробную инструкцию».
В домике лаборатории, она же — мастерская, царил полный покой. Не сонное царство, но никакой суеты. Мины приходили с завода уже с залитой взрывчаткой, взрыватели шли отдельно, и снаряжать ими мины раньше времени никто не собирался, что совершенно верно. Чтобы народ не скучал зря и был при деле — посадили проверять взрыватели, причём методику проверки писал человек, больше всего озабоченный тем, чтобы «проверяющие» ничего не сломали чем тем, чтобы они что-то там «проверили». И бойцы, надо сказать, это прекрасно понимали, потому работали с полным пониманием бессмысленности происходящего. А вот я, проходя через комнату, бракованный взрыватель обнаружил! Запальный макр, он же — усилитель детонатора, был треснувшим. А две половинки макра дают на порядок меньше энергии, чем целый макр!
Сперва мне не хотели верить, пришлось приказать разобрать взрыватель, что и было сделано, несмотря на явный скепсис большинства, но — с энтузиазмом. Всё же какое-никакое, а развлечение! Я же демонстративно не то, что пальцем не касался изделия, но даже и близко не подходил, чтобы исключить подозрения, что сам же и сломал. Но когда из металлического стакана после аккуратного снятия завальцовки выпали два куска кристалла — отношение разом изменилось.