Так, за обсуждением сравнительных вкусовых достоинств рыб северных и южных морей мы и доехали до Дубового Лога, причём у меня это обсуждение разбудило аппетит, заставив забыть про съеденный в Минске обед. Хм, а кухни-то там точно нет, в лучшем случае заказали деревянные детали по моим эскизам — и надо будет ещё посмотреть, как их столяры «творчески интерпретируют», не получится ли из этого полная медвежуть. Кстати говоря, от идеи зашить рабочую стенку анодированным алюминием и их него же сделать декоративные накладки Маша с негодованием отказалась, доводы о том, что металл не обязательно будет серебристым, похоже, даже не услышала. Надо будет подготовить варианты разных оттенков серого, оливковый и золотистый нескольких тонов — может быть, поменяет мнение. Потому что делать рабочую стенку кафельной она тоже отказалась — «как в больнице», видите ли, а идея зашить деревом не нравилась уже мне из-за неизбежной плесени. Эта дрянь нарастает на сыром дереве, а особенно под ним, невзирая ни на какую алхимию, а также игнорирует многие защитные заклинания, за исключением разве что стазиса. Так, я отвлёкся. В общем, если деревянные детали не окажутся дровами — нужно будет формировать столешницу со всеми вырезами и окнами и раковины — для посуды и для продуктов отдельно. Поскольку от металлических столов «как в морге» (откуда такие познания?) Маша тоже отказалась категорически — потребуется маг камня. Жаль, что тот геолог сейчас в экспедиции, он бы помог сделать быстро и красиво, поскольку уже знает, что нужно.
Я недооценил трудоспособность двух скучающих женщин — они обработали большую площадь, чем я думал. По крайней мере в прихожей стены были покрашены, установлены стойки для зонтов и оружия и не то вешалка, не то открытый шкаф для головных уборов и верхней одежды. Оставив на входе меч и шляпу, пошёл за Машей дальше — по ковровой дорожке, между прочим. Кухня пока что поражала даже не аскетизмом, а чем-то намного более суровым. Из обстановки в ней имелись: дровяная плита, дощатый стол на четырёх ногах и примитивная мойка в виде глубокого деревянного тазика с ручками на подставке, с дыркой внизу, которую можно заткнуть пробкой. Под дыркой стояло тяжёлое даже на вид и пустое деревянное же ведро литров так на пятнадцать-восемнадцать. Ну, и три разномастные табуретки. Над «раковиной» прямо на загнутой трубе висел примитивнейший же кран самоварного типа.
— Да уж, стиль называется «Я тебя слепила из того, что было».
— Как-то так. Жду, вот, обещанных чудес!
— Всё будет, дай срок. Привезут основу — слепим и всё остальное. К тебе ещё в гости напрашиваться будут все соседки, чтоб посмотреть и позавидовать.
Спальня была умеренно девчачьей, того ужаса, что я успел себе вообразить после рассказов о розовых бантиках и прочих рюшечках, как сам, так и при помощи деда (вот уж у кого фантазия богатая, хоть и неизлечимо больная) не было. Но определённые ассоциации с коробкой зефира (вид изнутри) присутствовали. С другой стороны — ночью я всё равно ничего не увижу, а до того будет на что (точнее — кого) посмотреть и помимо обстановки. Оставался ещё кабинет, туда мы и пошли.
Зря.
Сложно было подобрать слова, чтобы не обидеть Машу и не сильно соврать при этом, а она уже спросила о моём мнении и ждала ответа.
— Я рад, что ты решила участвовать в семейных делах, и даже начала оборудовать себе что-то, похожее на кабинет…
— Что значит, «начала»⁈ Почему это «что-то похожее»⁈ И это — твой кабинет!
— Знаешь, милая — не могу согласиться с такой трактовкой.
— Да что тебе не так-то⁈
— Эх… Начнём со стола. Или нет — столика, который здесь не на своём месте.
— Что тебе в столе не нравится⁈ Красивый, изящный, ножки вон какие тонкие и выгнутые! Не столик, а чудо!
— В качестве туалетного — возможно, но для письменного, тем более — рабочего, он слишком маленький, нет ящиков, стоит не той стороной к свету, но это проще всего исправить.
— Почему это маленький⁈ Весь твой письменный прибор поместился, и место осталось. И есть там ящики, вот!
— Во-первых, радость моя, это не ящики, а ящички. Для косметики максимум, и то вряд ли всё поместится. Для меня это даже не смешно — приедем в Смолевичи, я тебе покажу, сколько всего необходимого нужно держать в столе и сколько места оно занимает. И насчёт места. Осталось его на столешнице ровно на один лист бумаги. Если документ или письмо будет больше, чем на одном листе, то есть — почти всегда, остальные придётся в руках держать. Или класть рядом на пол, на коленки, в портфель, не знаю, куда ещё.
Машенька насупилась, но по существу возразить ничего не могла, а для скандала «по поводу» не имела подходящего настроения.
— Стол поменять можно… Этот я себе возьму, для косметики.
— Тебе ближайшие лет двадцать пять как минимум никакая косметика вообще не понадобится. А потом придётся рисовать морщинки и жилки, чтоб подруги меньше завидовали. Но не в одном столике дело…
— Что ещё не так⁈
Я вздохнул и начал перечислять:
— Шкафы. Нужны шкафы для документов, для справочников, для картотеки — а у тебя здесь один махонький книжный шкафчик и очень-очень изящные этажерки, на которых не поместится и четверть того, что необходимо. Далее, кабинет на первом этаже — он не только, а может и не столько для работы, как для приёма посетителей. Ты для них, насколько я понимаю, поставила вот эти кресла?
— А кресла чем не нравятся⁈
— Очень нравятся! Я даже себе такое забрать хочу. Красивые, мягкие удобные — для отдыха, не для работы. Как ты думаешь, какой-нибудь приказчик-простолюдин сможет нормально общаться со мною, когда я стану бароном, или с Беляковым — развалившись в таком кресле? А не развалившись в нём сидеть если и получится, то это будет мучительно. Ну, и документы, что он с собой привезёт — ни разложить, ни подписать негде. Нужен стол, а возле него — стулья.
— Ну, если всё, что ты наговорил, собрать — то получится что-то скучное и унылое, как папин кабинет.
— Вот! Замечательно удобный, кстати говоря, он у Василь Василича! И не «скучный», а «функциональный». Но никто не запрещает к функции добавить ещё и красоту, и стиль. Но добавить, а не заменить! Пока эта комната — чтобы посидеть, поболтать с подружками и написать пару писем. Уж прости, но не кабинет.
Маша старалась не показывать вида, но расстроилась и обиделась. Пришлось заглаживать не свою вину — и комплементами в отношении драпировок, хоть на мой вкус они и были слишком светлыми, и её трудолюбию, и старательности. Потом продолжил это за ужином, заказанным в трактире. Начали мы его есть на кухне, потом решили, что удобнее будет в спальне, где есть кофейный столик. Потом, после ужина, продолжал и заглаживать, и поглаживать, и так далее — где-то до часу ночи.
Глава 10
Утром выяснилось, что в перечень необходимого в первую очередь мы как-то оба забыли включить ту комнату, где можно привести себя в порядок утром. Канализация была проложена, но в будущих ванных и туалетах, как и на кухне, были только заткнутые пробками отводки на трубах. Пришлось возиться с вёдрами и выгребной ямой на задах, куда пока что выливались и кухонные помои с расчётом позже засыпать всё заготовленным песком. Кое-как умывшись над раковиной на кухне, психанули и поехали в трактир — там в гостевых комнатах были нормальные душ и уборная. По дороге Маша заявила мне:
— Раз ты такой вредный — то я на самом заберу тот кабинет себе. Будет малая гостиная, для самых близких подруг. Вместо твоего громадного письменного прибора поставлю небольшой почтовый, поверну столик к стенке, зеркало повешу. Добавлю кофейный и журнальный столик возле кресел. Фортепиано поставлю. И будет это мой… ммм… кабинетный будуар, вот!
— Как знаешь, комнат хватает, дом строился сильно «на вырост». Тогда свой кабинет и приёмную внизу я сам буду обустраивать.
— И получится типичная мужская берлога!
— Ты не права. Рабочий кабинет — это отдельно, а мужская берлога, которая тоже нужна, даже необходима — это отдельно, и смешивать их ни в коем случае нельзя, толку не будет! Причём делать её лучше или в подвале, или в отдельном здании на отшибе, в гараже, например. За потайной дверью с замком, ключа от которого у жены быть не должно!
— Ну, тогда это ненадолго!
— Почему⁈
— Года за два подвал заполниться грязью, пустыми бутылками, упаковками от еды, старыми носками и неведомым хламом, а для мужа места там не останется.
— Не «неведомым хламом», а нужными вещами, пользу которых женщина осознать не способна. И не переживай — порядок там будет, настоящий, мужской порядок. Когда каждая вещь лежит так, чтобы её было легко найти и удобно пользоваться, а не так, чтобы была засунута как можно дальше. Причём чем нужнее инструмент или другой предмет — тем глубже его нужно запихнуть при катастрофе, которую называют «женская уборка», по какой-то странной и неведомой женской же логике!
На этом месте я чмокнул мою радость в нос и запихнул в дверь душа, оставшись в коридоре и не дав возразить. Конечно, вдвоём в душ пойти намного интереснее, но тогда на заводе меня дождутся очень нескоро, а хотелось бы закончить с работами уже сегодня. Немного позже, за завтраком, Маша сокрушалась:
— И как это мы оба напрочь забыли про то, что ты называешь «санузел»!
— Совершенно непонятно, как морок нашёл. Особенно ты — та, которая ради тёплого сортира выбрала голый, без единой травинки, дом на пыльной и шумной улице вместо уютного домика в саду!
— Юра, я тебя сейчас стукну! Я как ту полуземлянку в лесу вспомню — так у меня волосы сами в колтуны собираться начинают! Лучше не зли меня — не напоминай про тот ужас!
Оставалось только вздохнуть. Маша тем временем продолжила:
— Всё, решено! Пока ты там с железяками возишься и готовишься к празднику — я займусь сантехническими работами! Найду и найму людей, куплю мебель и всё оборудование и начну отделку и оснащение.
— Только постарайся, чтобы унитаз был без балдахина с розовыми фестончиками! Кстати, а что это такое — «фестон»? Пистон знаю, феску — тоже, а это что-то среднее?