да-то, то дверь закрывать придётся на ходу. Вот, сразу и для ещё одной модернизации идея: собрать обе катушки на одном валу, или связать их между собой кинематически, и поставить моторчик, как на рукоятке картечницы, чтобы дверь закрывалась одним нажатием на кнопку. А, и стопор в конце не забыть поставить, а то полотнище выпадет при первом же толчке, и хорошо, если ни за что не зацепится и никого не пришибёт. Займусь этим после смотра, или, если будет такая возможность, в дороге.
Понятное дело, что прошёлся своей магией по всем металлическим деталям, выискивая и устраняя разного рода дефекты и очаги напряжения в материале. В общем, миномётный автомобиль и двухосный броневик к вечеру были в идеальном техническом состоянии, а у меня даже энергия не потраченная осталась, так что я, в рамках подготовки техники, заполнил накопители в этих двух авто. Да уж, при поступлении я и один бы не осилил, в том числе и из-за больших потерь, а сейчас неполного резерва хватило на два, пусть они и изначально не были совсем уж пустыми, но, тем не менее! К тому же и себя я далеко не «осушил»!
Хватило энергии и на мою вторую жену. Маша заявила, что ей уже нельзя, хоть и хочется, а потому выселила меня их своей спальни. Так сказать, избавившись от соблазна, а Ульяна радостно перетащила большую часть моих вещей в своё гнездо, а после ужина — и меня тоже. При этом, оставшись наедине, заявила:
— Вы с Муркой два с лишним года дразнились, мурчали у меня на глазах буквально, причём первые погода вообще — ни себе, ни людям! А мне, знаешь, как завидно было? Ууу… Я иногда готова была наброситься что на неё, что на тебя. Или чтобы её побить, или чтобы тебя снасильничать!
— И что же останавливало? Не хотела скандала?
— Да мне к тому моменту, как я к вам в гости переехала, уже плевать было на всякие скандалы. Просто знаю, что с этой кошкой не справлюсь, она в боевом плане сильнее, плюс эти её курсы. А с тобой что делать я и вовсе толком не представляла, так только, в теории.
— Так потом, когда вместе жили, тебе ещё хуже было, наверное? А тут ещё Машины шуточки и выходки…
— А ты знаешь — наоборот. Полегчало как-то. Мы же в каком-то смысле жили вместе. И даже спали вместе — в каком-то смысле. Я в первый раз думала, умру там, прямо в кровати, т смеси чувств: и удовольствие от того, что ты вот он, рядом, и от желания, и от стыда. И от того, что ничего большего не могла решиться сделать, и ты тоже ни капельки не хотел мне помочь! Я почти всю ночь лежала, не шевелясь. Казалось, что стоит двинуться — и меня просто разорвёт изнутри от всего этого. Зато сейчас… — Ульяна пристально посмотрела мне в глаза, облизываясь, от чего даже немного страшновато стало. — Сейчас я могу и хочу оторваться за все эти месяцы! Тем более, что теперь знаю, что и как нужно делать, и знаю, что мне это очень нравится!
В общем, уснул я только часа в четыре не то ещё ночи, не то уже утра — в конце мая в это время уже светает на улице. Но, к собственному удивлению, в девять утра проснулся бодрым и вполне отдохнувшим. И энергия в источнике восполнилась, так сказать, под горлышко, хоть я ожидал, что буду сонным и наполовину опустошённым в части магии.
Иван Антонович собирался сделать обкатку вчерашнего броневика, а заодно съездить в Минск по делам, как я понял — по части запланированного пополнения, будет в жандармерии результаты проверки кандидатов смотреть, а потом забирать их с вокзала в Смолевичах, если проверка пройдёт успешно. Ну, заодно и покажет, на чём служить предстоит, пусть кандидаты сразу проникаются. Кстати, сам он в Минск и обратно собирался ехать на поезде, мол, так оно привычнее. Ну, если человеку нравится…
Заодно попросил его задать вопрос о том, как быть с боеприпасами во время поездки. Ехать без них не хотелось до горечи во рту и дрожи в коленках. Но как посмотрит охрана императора на попытку протащить на встречу с ним несколько десятком килограммов взрывчатки, да ещё и снабжённой самодельными (!) детонаторами? Понятно, что придётся сделать какое-то количество муляжей, пометив их окраской как учебные боеприпасы, но сколько их делать, и как быть с боевыми? Если Подпёсок сам не знает ответа, то, по крайней мере, сведёт со знающими людьми.
Я же за этот день полностью «отработал» трёхосный броневик с картечницей, поэкспериментировал с воздушным винтом — мы с дедом там подошли, как мне кажется, вплотную к идеальной форме, а также занялся реализацией идеи, которую вспомнил дед, когда мы со Старокомельским заговорили про муляжи. А именно — сделать разборные разрезные муляжи на штифтах на основе оригинальных деталей. Для имитации взрывчатки взял парафин, макры имитировал при помощи бутылочного стекла. До вечера и возвращения Ивана Антоновича с пополнением успел сделать разрезную мину и пулевой патрон для некогда крепостной, а ныне турельной винтовки. Причём пуля была уже доработанная, с медной полуоболочкой и несколько изменённой формой: носик сделали покороче и с другим, более тупым углом при вершине, причём у свинцовой части носик был и вовсе плоским, для простоты заливки меди в её форму. Также короче на треть сделали цилиндрическую часть между носиком и рёбрами. В результате конечный вариант бронебойно-зажигательной пули получился массой в триста двадцать граммов, тогда как мой свинцовый макет весил триста семьдесят пять.
В семь часов вечера приехал Старокомельский, привёз с собой шестерых новобранцев для дружины и — кандидата на должность третьего офицера! Вот же конспиратор! Отозвав меня в сторонку, он начал смущённо (ошалеть!) оправдываться:
— Я понимаю, что по армейским меркам у нас меньше полуроты, а офицеров и так двое, но, если есть возможность…
— Иван Антонович, ну что вы, право слово… Где армейские мерки, рассчитанные на наличие множества структур помимо строевых подразделений, и где мы, автономные до упора⁈ Идём, поговорим все вместе.
Устроились в кабинете вчетвером, вместе с кандидатом и начальником артиллерии. Старокомельский, как инициатор событий, начал первым.
— Вот, Юрий Викентьевич, хочу попросить вас принять на службу господина подпоручика в запасе Вишенкова, Аркадия Витальевича. Я хотел бы видеть его командиром над всей пехотой, а также ответственным за строевую и стрелковую подготовку, а также своим заместителем. Если, конечно, не сочтёте, что я слишком раздуваю штаты…
— Иван Антонович, какое раздувание⁈ На мой взгляд, вам ещё двоих заместителей нужно, причём давно уже, помимо зама по строевой.
— Это каких же, простите?
— Во-первых, заместитель по тыловому обеспечению. У нас есть каптёрщик на вещевом складе — сам по себе, есть повара в столовой — сами по себе, прачечная — сама по себе. Уборщики помещений я вообще не понимаю, кому подчиняются. Что с запчастями в гараже творится, разговор отдельный. И у всех своя, самотужно выдуманная, отчётность, от которой Архип Сергеевич себе скоро последние волосы на голове вырвет и перейдёт на подмышки.
Мои офицеры коротко хохотнули на немудрящую шутку, соискатель, не представляющий пока, о ком речь — воздержался.
— Нужен главный по всему тыловому обеспечению, которому самому могут заместители понадобиться. Помимо учёта всех складов, на нём ещё содержание в должном состоянии всех зданий и строений, относящихся к дружинному хозяйству и колонна снабжения, то есть, нужен кто-то постоянный на ту роль, которую взяла на себя Мария Васильевна. Причём или офицер, или очень опытный и бойкий унтер, который не даст себя «застроить» какому-нибудь залётному офицеру или чиновнику, помня, что он подчиняется роду, а не штабу.
— Согласен. В армии все тылы относятся к полковым структурам, и подчиняются штабу полка, потому из моего внимания это как-то выпало.
— А я о чём? И второй, кто нужен — зампотех. Заместитель по техническому обеспечению. У нас сейчас за дружиной четыре единицы транспорта, будут ещё два пикапа — тягача для буксируемых миномётов, они же — транспорт для расчёта и возимого боезапаса. Будет ШКМ-ка и пара грузовиков. Плюс сами миномёты, картечница, иная сложная техника. Всё это нужно содержать в должном порядке, обслуживать, проводить профилактический и восстановительный ремонт, иметь станочный парк и склад запасных частей — работы человеку хватит. Может быть, конечно, здесь и подпрапорщика хватит, но и ему понадобится заместитель — тот, кто будет следить за надлежащим состоянием стрелкового оружия и вести учёт по складу боеприпасов. Это, как ни крути, старший унтер или даже фельдфебель.
— Тоже согласен. С таким насыщением воинской части техникой мне ещё никогда не доводилось сталкиваться.
— Вот. Как я вижу, за вами остаётся общее командование дружиной, включая контроль всех заместителей, и в бою вы ещё оставляете себе механизированное подразделение, оно же — подвижный резерв, то есть, наши броневики?
— Да, именно так.
— Что ж, если личностные и профессиональные качества господина Вишенкова нас с вами устроят — я охотно подпишу документы на введение новой штатной единицы.
Через двадцать минут мы все пришли к мнению, что на первый взгляд претендент нас устраивает.
— Итак, господин подпоручик, вы приняты, пока, разумеется, на испытательный срок. Подробности вам доведёт Иван Антонович. А «боевым крещением», так сказать, для вас станет поездка во главе сводной команды на смотр, куда мы выезжаем уже в воскресенье.
Я перевёл взгляд на своего воеводу.
— Кстати, о птичках. Мы господину заместителю по строевой успеем форму построить? Хотя бы полевую и парадную, повседневку можно и позже подтянуть.
Старокомельский призадумался, я же не преминул повторить пройденное:
— А вот был бы у вас заместитель по тылу — перебросили бы вопрос ему.
— Полевую точно сделаем, у нас комплекция похожая, мой неиспользованный запасной комплект можно легко переделать. Парадку дружинную — надо господина Шпиннермана трясти на предмет наличия заготовок. Правда, этот жук не признается, только если под пытками.
— Можно мою жену на его супругу напустить. Простимулировать, так сказать, с тыла.