Как загрузят — свяжутся со мной, я — со шведом и отправим в путь, но не своим ходом, а по железной дороге до Риги, прямая ветка же, продолжение Либаво-Роменской железной дороги! Грузовик выступит своего рода передвижным складом, чем-то вроде контейнера из мира деда, только самоходным, чтобы не перегружать ящики поштучно из вагона на телеги, с телег — на паром, с парома ещё куда-то, рискуя на каждом этапе тем, что часть разобьют, а часть и просто украдут. Ехать вызвался Клим Беляков, как знаток мест и обычаев, и местный шофёр, как уже имеющий опыт. Думаю, Клим надеется всё же встретить там кого-нибудь из знакомых и похвастаться дворянским перстнем.
Смех смехом, а пока все дела переделали — уже восьмой час вечера. Хоть до Дубового Лога и можно доехать часа за три, но приезжать в одиннадцатом часу в пустой дом… Так что ночевать остался в Викентьевке. После бани и символического участия в праздновании (опять празднование!) новых назначений, во время которого умудрился трижды поднять одну и ту же рюмку, отговорился усталостью и пошёл спать пораньше — завтра опять вставать в шесть утра, выходные же, чтоб их…
[1] Если кто-то вспомнил гравипушку из второй «Халфы», то не зря, вдохновляла в том числе и она.
[2] По подсчётам деда, лошадиная сила в мире РОС около 800 Вт, против 735 у нас.
[3] В начале 1942 года при модернизации (одной из) Т-34 удалось примерно вдвое улучшить снабжение двигателя воздухом и улучшить качество его очистки при том же насосе и фильтре. Просто поменяли форму воздуховода и немного иначе расположили тот самый фильтр.
[4] Полипора, или полипорус — съедобный гриб из рода трутовиков. О его съедобности мало знают, поскольку трутовики в массе своей этим не отличаются, но гриб всё равно краснокнижный. В РБ можно встретить берёзовую полипору, которую часто путают с «молодой чагой». Настоятельно НЕ рекомендую проводить эксперименты по сбору и тем более — поеданию смутно знакомых по описанию грибов! Трутовиков несколько десятков разновидностей, в том числе — схожих внешне, среди которых есть как просто несъедобные, так и ядовитые!
Глава 7
В Дубовый Лог приехал в десять утра, к этому времени там всё было готово: и ведро «слив» разной степени зрелости, и оборудование для выжимки сока, и даже «добровольцы» образовались: у одного из наёмников вторые сутки болел зуб, что он пытался скрыть от командира, поскольку боялся стоматологов, второй поранил руку при чистке оружия. Ему всё зашили, забинтовали, но от службы отстранили — вот этих обоих командир и «приговорил» в качестве дисциплинарной меры участвовать в опыте, заведомо зная (в отличие от них), что я их гарантированно не отравлю.
Чтобы не тратить времени зря: анестетик по счастью оказался в соке. Шкурка просто нещадно «вязала» во рту и содержала дикое количество дубильных веществ, мякоть же, если отжать её от сока, имела небольшой слабительный эффект, многократно меньший, чем у зрелых фруктов, а высушенная нещадно воняла жжёными тряпками. Сок, как и любой, в принципе, обезболивающее, оказался легким токсином, чтобы получить заметные проблемы со здоровьем требовалось выпить полстакана минимум. В теории, если засадить залпом, это можно было попытаться сделать до того, как рот, пищевод и желудок онемеют, но на самом деле прямое воздействие на пищеварительную систему и, через слизистую — на кровеносные сосуды во рту было намного опаснее. Сок не просто отнимал чувствительность, он блокировал двигательные импульсы в мышцах и вызывал спазм мелких кровеносных сосудов. С точки зрения стоматолога — это положительные эффекты, пациент не будет дёргаться и меньше станет идти кровь, но как побочный при проглатывании… Примерно прикинул, что максимальная доза, при которой точно не будет серьёзных, устойчивых проблем — это чуть больше столовой ложки для взрослого человека массой около семидесяти килограммов. И, да — вылитый на открытую рану или вблизи неё сок снимал боль и отключал мышцы минут на десять–пятнадцать, на пять минут меньше, чем при закапывании в рот.
В целом вещество выглядело перспективно, но мои уверения об эффективности и сравнительной безопасности ничего не стоили ни для медиков, ни для медицинских чиновников, требовалось отправлять препарат на исследования. Распорядился заготовить три ведра сока, один отправить врачам с сопроводительной запиской, а ещё два — поместить в шкаф со стазисом у меня в особняке, разумеется, обклеив бутыли бумажками с предупреждениями.
Узнал ход сбора ягод, проконтролировал, что начато производство вытяжек для «изнаночной» настойки и в итоге разделался с делами часа за полтора. Лёгкий перекус в трактире и в полдень я, прихватив с собой зубного страдальца для сдачи в лапы стоматолога. Подумав, прихватил с собой флягу на полтора литра сока — показать, чем обезболивали, да и вдруг врач в Смолевичах решит сам попробовать? На подъезде к городу понял, что до поезда из Борисова буквально пятнадцать минут, потому немного поменял планы: забросил страдальца в частную стоматологию, а сам поехал на вокзал, встречать возможного будущего сотрудника.
Надо сказать, узнал я его сразу, и даже не потому что немногочисленны дачники и местные жители, ездившие по каким-то делам в соседний город, были в большинстве своём знакомы, пусть не лично, то хотя бы вприглядку. Просто среди пассажиров оказался только один в повседневной офицерской форме с погонами поручика, да ещё и озирающийся по сторонам на явно незнакомой станции. Хм, стало быть — отставка почётная, раз с правом ношения формы, или вовсе увольнение в запас. Лучше бы первое, это сильно снижает риск того, что его в случае чего призовут обратно в армию. Но лучше уточнить, конечно.
— Добрый день! Извините, это не вы на собеседование в дружину к барону Рысюхину?
— Да, я. А вы, простите…
— А я и есть тот самый барон Рысюхин. Так случилось, что проезжал мимо и решил вас здесь подобрать. Давайте продолжим в автомобиле.
Погодка, как для середины сентября — уже середина, четырнадцатое число! Каникулы же, кажется, только вчера закончились! — стояла слишком уж бодрящая, градусов пять тепла и какая-то противная мелкая морось. Это на изнанках, что в академии, что на моей — лето. И в кабине тоже тепло и сухо. Приезжий довольно крякнул:
— Замечательный автомобиль! Если не секрет — где разжились?
— Сам сделал. Точнее, переделал из серийного грузовика в семейный выезд. Если сговоримся, в вашем распоряжении будет что-то подобное, но не сразу.
— Прошу простить мои манеры — Старокомельский Иван Антонович, поручик в отставке.
Я вспомнил краткую биографию — из мещан, простолюдин с пробудившимся слабеньким воздушным даром и без личных способностей, после проявления дара поступил в военное училище, скорее даже курсы, выпустился через полтора года унтер-офицером, дальше — служба, быстрый рост до зауряд-прапорщика, двенадцать лет выслуги в этом звании, экзамен на классный чин и — длительная командировка, больше похожая на бессрочную ссылку. Внезапно я решил опять поменять планы, на этот раз — по-настоящему.
— Скажите, Иван Антонович, у вас нет каких-либо неотложных дел в Борисове в ближайшие пару дней? Например, кот не кормленный, назначенное свидание или собеседование на должность?
— Увы, ничего подобного, к моему сожалению. До пятницы — я совершенно свободен!
— А почему именно до пятницы? — ретранслировал я вопрос внезапно сильно заинтересовавшегося деда.
— В пятницу встреча с квартирной хозяйкой, ежемесячную плату за постой вносить.
«Тоже мне, Пятачок нашёлся…»
«Кто⁈»
«Долго объяснять, это из мультика».
— В таком случае, чем что-то объяснять на словах и показывать на пальцах — предлагаю поехать сразу на место и там всё осмотреть, только документы бухгалтеру заброшу. Тут недалеко, минут сорок езды, обратно вас привезут тоже, а мне сегодня ещё в Могилёв нужно, имение же по дороге.
— В целом — не против. Если ещё где-нибудь по дороге можно будет остановиться, прикупить кое-какие припасы…
— Отлично! Насчёт припасов не волнуйтесь, обеспечим всем необходимым, если это, конечно, не что-то особенное.
По дороге отставник рассказывал мне о своей службе, а я старался понять, что он за человек. Вроде пока всё ровно, возраст мой никак не прокомментировал, держит себя ровно — с одной стороны, я, конечно, барон, но и он — офицер, марку блюдёт.
Я специально поехал через Алёшкино, чтобы по пути показать возможному будущему сотруднику все наши заведения, пусть они и не требовали его внимания, но мало ли как оно повернётся в будущем. В «Прикурганье» мы даже и заехали — пообедать, да и с дальним прицелом тоже. Обед был снова с одной стороны — простым, с другой — достойным иного ресторана «с претензией». Уха и отбивная под ягодным соусом с картошкой. Только уха — из изнаночной рыбы и отбивная — из кенгуранчика под пряным соусом из изнаночной же голубики. Только овощи, что в ухе, что в гарнире были обычными, до того, чтобы выращивать на изнанке картошку с морковкой я ещё не дошёл. Или не докатился? Заинтересовавшемуся что за мясо и по какому рецепту поручику так и объяснил — мол, трактир мой, и продукты с моей же изнанки, которая тут в четырёх километрах с небольшим, если по дорогам мерять, получаются как бы не дешевле покупных. А вот проезжим купчинам продать можно за деликатес. Кстати, обратил внимание, что незнакомому и неженатому офицеру, да ещё и со мной за одним столом обедающему, кое-кто из подтянувшихся к середине трапезы местных дам начали глазки строить. И он это тоже вроде бы заметил. За обедом о делах говорить не принято, но после него заметил, что есть ещё посёлок в Могилёвской губернии, где тоже много всего интересного и нужен какой-никакой гарнизон, хотя бы для того, чтоб присматривать за арсеналом для ополчения на случай прорыва. Но туда поедем только если договоримся.
По дороге к Дубовому Логу я дошёл до неприятного:
— Но главной задачей пока является то, что вам наверняка остоп… эээ… безгранично надоело за время службы. А именно — охрана портала на изнанку. Обеспечить её — моя обязанность перед Империей.